Наталия Чернышова-Мельник - Мариус Петипа: В плену у Терпсихоры

Петипа пишет в мемуарах: «Я немедленно ответил: „Согласен“» 102 102 Мариус Петипа. Материалы… С. 35. .

Время успешной работы А. Титюса в столице Российской империи давно прошло, его преследовали творческие неудачи. «Балет влачил довольно жалкое существование, – писал в „Хронике Петербургских театров“ в 1943 году театральный летописец А. И. Вольф. – Нового ничего не поставили…». Спустя два года, в 1845 году, в той же «Хронике…» этот автор сообщал читателям: «В балете продолжали фигурировать на первом плане второстепенные сюжеты… Балетные представления давались только по воскресеньям и посещались только присяжными балетоманами и обожателями юных сильфид…». Театральное начальство подумывало о том, чтобы расстаться с А. Титюсом. Поэтому директор Императорских театров А. М. Гедеонов 103 103 Гедеонов, Александр Михайлович (1791–1867) – русский театральный деятель, на протяжении четверти века, с 1833 по 1858 г., возглавлял императорские театры обеих столиц. Обер-гофмейстер, действительный тайный советник (1846). вряд ли бы стал прислушиваться к его мнению, особенно в таком важном вопросе, как приглашение в качестве первого танцовщика совершенно неизвестного в России артиста. Помог случай. Первая танцовщица Императорских театров Елена Андреянова 104 104 Андреянова, Елена Ивановна (1819–1857) – русская артистка балета, еще при жизни считавшаяся одной из самых выдающихся балерин романтического балета. , которой многие годы покровительствовал директор, осталась без своего постоянного партнера. Поэтому А. М. Гедеонов и поручил А. Титюсу послать приглашение М. Петипа и организовать с помощью парижского артистического агентства его отъезд в Россию.

Можно было бы подвергнуть сомнению правдивость столь счастливо сложившихся для Мариуса обстоятельств, но она подтверждена документально – статьей А. А. Плещеева 105 105 Плещеев, Александр Алексеевич (1858–1944) – русский писатель, драматург, журналист; театральный критик, историк балета, эмигрант. , посвященной шестидесятилетию хореографической деятельности М. Петипа в Санкт-Петербурге: «Брат Мариуса Ивановича – Люсьен – был балетмейстером парижской Оперы. Он-то и рекомендовал его на петербургскую сцену через бывшего тогда в Петербурге хореографа Титюса. Последний предложил услуги Петипа директору театра Гедеонову, и судьба молодого артиста была решена» 106 106 Плещеев А. М. И. Петипа (1847–1907). К 60-летию его хореографической деятельности в Петербурге // Исторический вестник. 1907. Т. 108. № 5. С. 561–568. .

Первым делом он отправился в посольство Российской империи для оформления необходимых документов. Собрав же деньги на билет и текущие расходы, посетил знаменитого портного танцовщиков Гранд-Опера Наннона, у которого заказал модный костюм, чтобы выглядеть при встрече с будущим начальством респектабельно. Пройдясь по модным магазинам и приобретя аксессуары, решил, что теперь легко покорит русскую столицу. Однако он не учел, что климат в далекой России намного более суров, чем во Франции. Зато об этом подумала мать, напутствовав своего любимца следующим образом: «Дорогой сынок… хорошенько закутайся, чтобы у тебя нос не отмерз, ведь в России так холодно, что там на улицах жгут костры». На следующий день в Гавре, уже на борту парохода, взявшего курс на Санкт-Петербург, Мариус обнаружил в чемодане «целых три кашне, которые матушка положила туда из страха, как бы я не отморозил себе нос».

Волновался ли молодой танцовщик, глядя на исчезающие вдали берега родной Франции? Мемуары об этом умалчивают. Они полны юмористических зарисовок, уверенности в грядущем успехе. Но написаны они не молодым невысоким кареглазым мужчиной с вьющимися волосами, тридцати лет от роду, а умудренным жизнью и многолетним театральным опытом балетмейстером. Скорее всего, за маской благовоспитанности скрывалась растерянность артиста, неоднократно терявшего работу и заработок. Ведь на руках у него были лишь ангажемент и разрешение на въезд в Санкт-Петербург.

Стремясь убедить возможных читателей в том, что путешествие было «очень веселым», Петипа упоминает о своем знакомстве со «знаменитой артисткой, г-жой Вольнис 107 107 Вольнис (Леонтина Фэй, 1810–1876) – актриса французской труппы Михайловского театра в 1847–1873 гг. », так же, как и он, приглашенной в Россию. Как оказалось, «вместе с ней ехала ее тетушка, весьма толстая женщина, которую она взяла с собой в качестве костюмерши» 108 108 Мариус Петипа. Материалы… С. 35–36. . Разница в положении двух актеров заключалась в том, что недавняя премьерша парижского театра «Жимназ драматик», в отличие от своего нового знакомого, имела контракт сроком на четыре года во французскую труппу Михайловского театра с обязательством «играть первые роли в водевилях и комедиях… с жалованьем в 35000 франков» 109 109 РГИА. Ф. 497. Оп. 1. Ед. хр. 11289. Л. 94. .

Наконец 29 мая 1847 года путешественники прибыли в Кронштадт, где должны были «предъявить свои паспорта, а затем пересесть на другое судно», доставившее их в таможню, находившуюся в то время на Гагаринской набережной 110 110 Современное название – набережная Кутузова. . День выдался жаркий, и Петипа, сняв головной убор, положил его рядом с собой на скамейку. Для таможенной проверки он открыл чемоданы – свой и, по просьбе госпожи Вольнис, ее. Начальник же таможни пояснил:

– Когда артисты приезжают к нам в Россию по приглашению впервые, мы вещи их не осматриваем.

В ответ на проявленную любезность Петипа поклонился своему собеседнику и протянул руку за картузом. Но его, увы, и след простыл. Пришлось ему обвязать голову платком. Видимо, эта неприятность показалась Мариусу мелочью. Путешественники спустились на пристань с намерением отправиться в рекомендованную капитаном гостиницу Клея, что на Михайловской улице 111 111 Гостиница Клее – а называлась она «La Russie», то есть «Россия», – была одной из самых лучших в городе. Современное название – гранд-отель «Европа». .

Первым делом нужно было нанять извозчика. Их поблизости оказалось трое – все с экипажами под названием «гитара», в каждый из которых впряжена лошадь. Один из самых дешевых видов передвижения вызывал недоверие: в такой повозке едва могли поместиться двое путешественников. Если же намеревался ехать кто-то один, то для устойчивости лучше всего было сесть верхом на лошадь.

Один из извозчиков, видя растерянность приезжих, пришел им на помощь. Как пишет в мемуарах М. Петипа, «он сначала сел на свою „гитару“ верхом, а затем сбоку, на манер амазонки, наглядно показывая нам, как следует пользоваться этим экипажем, по поводу которого один англичанин как-то сказал, что дает десять тысяч франков тому, кто придумает что-либо еще более неудобное». Путешественники усадили госпожу Вольнис на одну «гитару», на другую же сел верхом Мариус, «обхватив руками необъятную талию тетушки г-жи Вольнис, чтобы та не упала». Вот так они и совершили свой триумфальный въезд в блистательный Санкт-Петербург 112 112 Впервые об этом инциденте рассказала «Петербургская газета» от 2 декабря 1896 г. .