Оскар Лутс - Весна

– Ты слышал, Либле увольняют? – спросил Тали.

– Кого увольняют? – переспросил Тыниссон.

– Либле. Пастор и кистер думают, что это он потопил плот.

– Тыниссон слегка покраснел. Продолжая разговор, он уже не смотрел Арно прямо в глаза.

– Откуда ты знаешь?

– Либле сам говорил. Но я не верю, что это Либле сделал. Если бы он потопил плот, он бы не скрывал. Это сделал кто-то другой.

Тыниссон ничего не ответил и стал пристально смотреть в окно, словно там что-то привлекло его внимание.

Арно взглянул на товарища и решил задать ему прямой и откровенный вопрос. Арно сам удивился, почему вдруг поколебалось возникшее у него позавчера вечером убеждение, что плот потопил Тыниссон. Тогда Арно был в этом уверен, а сейчас ему было как-то неловко требовать у Тыниссона объяснения. В его присутствии Арно чувствовал себя скованным.

После продолжительного молчания он все же решил спросить друга. Он подошел к Тыниссону совсем близко, тронул его за рукав и боязливо, почти умоляюще сказал:

– Тыниссон!

Тот молча обернулся.

– Скажи, Тыниссон, а может, это все-таки ты утопил плот? Скажи, не бойся, я никому не расскажу.

– Как это я его утопил?

– Нет, ну… я думал, может, это ты. Ведь ты велел мне сказать, что мы ушли домой вместе… и… я думал, может, ты и пустил его на дно, когда меня не было.

Тыниссон снова повернулся к окну, и если бы Арно мог сейчас видеть его лицо, то заметил бы, что тот покраснел до ушей.

– Значит, ты не топил его?

– Нет, не топил.

– Почему же ты велел мне говорить, что мы ушли домой вместе? Почему ты не сказал, что еще остался здесь, когда я ушел?

– Ну, иначе бы взвалили вину на меня.

– Да, да, конечно. Но к реке ты все-таки ходил? Не то кухарка не увидела бы тебя.

– Да, ходил… мыл рамку от грифельной доски.

– Но рамка у тебя такая же грязная, как и раньше…

– У меня мыла не было. Одной холодной водой не вымоешь.

– А плот был еще там, когда ты к реке ходил?

– Ну, был. Да что ты меня допрашиваешь?

Это уже кое-что значило. Подозрения Арно ожили с новой силой. Теперь он был снова уверен, так же, как и позавчера ночью, что только Тыниссон и мог потопить плот. Арно теперь не отстал бы от него, но храбрости не хватило. Ему казалось, что каждый новый вопрос все больше раздражает Тыниссона. Арно отошел от окна и направился к двери.

– Куда ты? – спросил Тыниссон, тоже отворачиваясь от окна.

– К реке. Возьму в спальне шапку и пойду посмотрю, что там ребята делают.

– Не ходи. Чего ты туда идешь?

– Пойду посмотрю…

– Не ходи.

– Почему?

– Иди сюда!

Арно снова вернулся к окну.

Ему показалось, что Тыниссон стал вдруг какой-то странный, как бывало на уроках, когда его спрашивали, а он не знал, что ответить. Вид у него был растерянный и беспомощный.

– Знаешь, Тали, чуть заикаясь, начал он, – плот… все-таки потопил я. Но смотри, никому не говори. А зачем они к нам во двор драться лезут, барчуки паршивые! Ходят с хлыстами и дерутся. Пусть теперь без плота сидят, так им и надо.

– Ах, значит, все-таки это ты? – с изумлением переспросил Арно. Его не столько удивила эта новость, сколько то, что Тыниссон сам ему признался. – Неужели ты потопил? Как же ты смог, ведь он страшно тяжелый?

– Говори тише – ребята услышат. Я толкнул плот подальше от берега, потом положил несколько досок – одним концом на берег, другим на плот – и стал носить на него камни, вот он и пошел ко дну. Когда плот стал уже погружаться в воду, я быстро по доскам перебежал на берег, а доски потом отбросил в сторону.

– Ой!

– Молчи! Видишь, Тоомингас уже уставился на нас, как чучело пучеглазое. И никому, смотри, не заикайся, что это я сделал.

– Да нет, что ты.

Они долго молча стояли у окна. Наконец Арно пришла в голову еще одна мысль.

– А если Либле уволят, тогда что?

– Так Либле же может сказать, что он этого не делал, – возразил Тыниссон.

– Ну да, он и скажет. А вдруг ему не поверят? Если его уволят, тогда… ты будешь виноват.

– Не уволят.

– А если уволят?

Тыниссон промолчал. Арно, углубившись в свои мысли, смотрел в окно. Вдруг он побледнел и, прежде чем Тыниссон успел что-нибудь сообразить, а тем более сказать, Арно стрелой вылетел из класса с криком:

– Она провалится!

Еще раньше, во время своих прогулок к реке, Арно заметил, что у камышей, где течение сильнее, река еще не совсем затянута льдом; а сейчас он вдруг увидел, что Тээле идет как раз к этому самому месту. Он во весь дух помчался к реке, крича еще издали:

– Тээле, не ходи туда, там вода! Не ходи, Тээле!

Но не успел он пробежать и половины пути, как лед проломился и Тээле упала в воду.

Девочки подняли страшный крик. Мальчики, перепуганные, тоже подбежали поближе. Арно подоспел в это время к берегу. Он был очень бледен и тяжело дышал. Словно в тумане видел он, как ребята мечутся из стороны в сторону, размахивая руками. Их крики, казалось ему, доносились откуда-то издалека, словно это пастушки перекликались между собой летним днем. А потом он увидел, как Тээле по пояс выбралась из воды, словно ощупью оперлась о кромку льда, как эта кромка обломилась и Тээле снова погрузилась в воду, Он слышал, как Тээле, захлебываясь, громко зовет на помощь.

С минуту Арно стоял неподвижно, как столб, потом побежал прямо к Тээле, присел на корточки у края полыньи и протянул девочке руку.

– Сейчас упадет! Сейчас оба провалятся! – закричали вокруг.

И они действительно оба провалились. В тот миг, когда Тээле ухватилась за руку Арно, и он стал ее вытаскивать, лед под ними снова проломился, и теперь в ледяной воде барахтались уже двое.

Вокруг опять поднялся страшный визг. Ребята вопили так громко, что их услышали в своих комнатах и учитель, и кистер. Они сразу поняли, что дело неладно, и выбежали во двор. Увидев, что случилось несчастье, Лаур схватил стоявшую у школьной стены длинную доску и как был, без шапки, в матерчатых домашних туфлях, помчался к реке. За ним, бранясь и размахивая руками, засеменил кистер.

И это время и с другого берега, со стороны хутора Кооли, бросился к реке какой-то человек. Он бежал прямо через вспаханное поле, спотыкался, падал, но тут же поднимался и подоспел к месту происшествия одновременно с Лауром. Это был Либле. В руках у него была связка веревок. Он как раз шел через поле в лес, чтобы набрать прутьев для метелок, и, услышав крик, понял, что кто-то из ребят упал в реку.

Быстро размотав веревку, он остановился поодаль от камыша, где лед еще выдерживал его тяжесть, и бросил конец веревки утопающим. Арно ухватился за нее.