Иван Шипнигов - Стрим

Лишь недавно Алексей мне сказал, что они с Наташей не живут вместе в нормальном смысле. Их сожительство называется «руммейт» – Алексей научил меня новому слову. Вот тут я типичный пенсионер, не понимаю я нынешнее поколение: жить в одном доме с бабой, видеть ее белье, разные женские штуки – она ведь наверняка превратила ванную в будуар – и не иметь возможности к ней прикоснуться… Насколько я помню себя в возрасте Алексея, для этого нужны стальные нервы или же либидо кастрата. Хотя мне легко брюзжать, я квартиру никогда не снимал. А как живется им, бездомным?

Алексей прямо не сказал, что хочет ухаживать за мной, чтобы после моей смерти ему досталась моя квартира. Может, он позже осознает, что нужен договор, юрист, поручители; пока же он, кажется, попросту уверен, что сам факт его внимания ко мне дает ему какие-то наследственные права – черта, которая поражает меня в Алексее: чудесная уверенность, что ему что-то должны просто так!

Сначала он носил мне дорогие продукты из «Азбуки вкуса»: яблоки в парафине; клубнику со вкусом мороженого из «Макдональдса»; семгу, алую и блестящую, как Наташина помада; маленькие кусочки твердого, элитарного, портяночного сыра. Мне сначала было неловко – я представлял, как это все дорого, и отказывался брать. Но Алексей в своей наивности так искренне говорил, что ему это ничего не стоило, что я в какой-то момент даже поверил. Как-то спросил словно невзначай: Алексей, а как бы мне самому такую карту раздобыть, как у вас? Он и проговорился: мне подарили. Покраснел, я сделал вид, что не заметил, больше к этой теме не возвращались. Семга действительно вкусная. Да и все остальное я ем с удовольствием.

Но Лешина волшебная карточка быстро кончилась, и он решил перевести меня на обычный человеческий рацион. Теперь он таскает мне продукты из «Пятерочки»: окопную картошку, братские могилки шпротных коробок, целлюлитные мандаринки. Ну, я же не свинья в мандаринах, беру с благодарностью. Недавно Леша предложил помыть пол, я из любопытства согласился. Он зачем-то подвернул джинсы, долго шлюпал шваброй, кряхтел, налил везде грязной воды и, видимо, остался очень доволен собой. После его ухода пришлось мыть заново, вытирать насухо.

Несмотря на некоторое раздражение, которое вызывает во мне Алексей, я все жду, когда он захочет поговорить со мной просто так – без обсуждений, что мне купить и когда он придет. Но говорить он может только о покупках и ценах. Алексей вообще ужасно утомительно болтает – в основном о магазинах, о том, как он купил какую-то ерунду на пять рублей дешевле там-то, чем покупают в другом месте все остальные дураки. Молодой парень, а послушать – бабка с сумкой-тележкой. Смешно и жалко его слушать.

А ведь когда мы только познакомились, я, вспоминая себя в молодости, наивно думал, что он не хочет со мной разговаривать по-человечески, потому что напуган перспективой выслушивать слезливые старческие жалобы, рассматривать древние пожелтевшие фотографии, где давно умершие люди с напряженными, застывшими лицами вглядываются в мир живых и сегодняшних, как бы прикидывая: удастся ли выпрыгнуть из кадра и снова зажить, пройтись по паркету, мокрому от мытья, распахнуть окно, поставить кастрюлю на плиту, включить радио, в котором звучит непременная утренняя зарядка, а потом приветы строителям новых районов Москвы – Раменки! Черемушки! Братеево! Чертаново!

Надо выдержать жанр пенсионерского дневника и добавить что-то необязательное и задумчиво-грустное. Собирался на дачу; в поисках перчаток нашел в глубоких залежах антресолей огуречный лосьон «Новая заря» и напильник. Лосьон обещает тонизировать и освежать кожу, обладая приятным тонким ароматом свежего огурца. Напильник-рашпиль, с крупной и редкой насечкой, ничего не обещает, он тяжело молчит и медленно ржавеет.

На что-то эти грустные, никому не нужные вещи намекают, куда-то зовут, что-то подсказывают, тянут руку, тычут пальцем, делают страшные глаза: смотри, смотри! Там интересное, непонятное, никто не видит, а ты разглядишь и потом всем расскажешь, и кому-то от этого твоего рассказа на минуту станет весело и светло. Но что это и где оно, не вижу.

я уела алешу. сегодня пришла к нам на хату со своим новым ухожором димой. реакция у леши была то что надо. они с его жирной ирой как раз выперлись из комнаты, а тут мы с димой заходим. надо сказать кстати что ира с димой чем то похожи, оба полненькие и выражение лица тоже похоже как у овцы. и у барана. ну, дима мне нужен только для технических нужд. в люди, в свет, я бы с ним конечно не вышла.

а леша такую телегу прогнал. говорит, раз нас теперь стало четыре, давайте делить жизненое пространство. ванну занимать не более 15 минут. на кухне если готовить то не больше 30 минут. короче выбесил меня конкретно, как я не старалась быть царственой и холодной. умеет он все таки меня задеть.

я говорю, АЛЕША, в себя прийди. мы здесь живем на-равных долях пространства и ты не имеешь право указывать мне сколько занимать ванну, сколько, кухню. а он такой говорит, а я позвоню хозяйке и скажу что ты тут с тремя мужиками живешь. квартира то на меня снята, ты потом уже ко мне заехала. и прийдется тебе искать новое жилище и пространство!! фига се, голос прорезался у лешечки. я бы рада сьехать но, не куда мне не куда… дима с бабушкой живет старенькой… да и не хочу я с ним жить. а сережа… сережа превратился в не доступный горизонт. по самому больному ударил леша короче.

сука, а.

вообщем пришлось проглотить лешино оскорбление. пошли с димой ко мне в комнату, я от горя с ним потрахалась. трахается дима конечно как девственик, причем каждый раз как впервый раз… секс называет ласками, просто фуууу. еще он потный, и мне не нравиться как он пахнет. не мой человек короче. но леша меня так выбесил, что срочно нужно было снять стрес, пусть хотя бы и с такой ценой, с димой.

потом лежим с димой, он заговорил. он хоть и стремный в сексе, но по человечески с ним бывает нормально поговорить по душам. у вас, говорит, я вижу, контры с этим чуваком. как, говорит, ты живешь в таком дизкомфорте. я говорю, а у меня есть выбор, варики?? дима говорит, спроси у своей хозяйки в бутике, вдруг есть у нее на примете варики. ты же у нее на хорошем ссчету.

вот у димы чуйка все таки. на следущий день спросила у элеоноры владленовны. у ее знакомых оказывается есть дочка, настя, которой скоро 30 лет и она живет с родителями. как ее между нами по секрету описала элеонора владленовна, она страшная задротка, ботанша. не мужика ни чего, только работа какая то не понятная. и у нее всего одна подруга вика с которой они ходят в филормонию тоже как задротки. а родители устали ее кормить, сидит на шее уже давно пора свою семью заводить. но элеонора владленовна говорит она реально задротка и не о какой семье не может быть и идти речь.