Давид Фридман - Мендель Маранц

– Куриное сердце! – с недоверием и испугом воскликнула Зельда – Фу! Мильтон лечит животных, вот он и для него придумал животную болезнь. Все это ложь от начала до конца… Но ты все-таки скорее собирайся и уезжай, – добавила она, обращаясь к Менделю.

Но его не надо было подгонять. Он уехал с таким бодрым видом, что Зельда была прямо-таки изумлена.

Вот так больной, – а как он вскочил в поезд!

Но она продолжала рассказывать всем о его внезапной болезни, и все охотно верили ей.

– Мистер Маранц, кажется, предполагал прожить здесь все лето, а оказывается, он уже уехал, – сказала миссис Гулик.

– Да, миссис Гулик, – печально ответила Зельда, – он так заболел, что его пришлось провожать на станцию. И теперь, в то время, как мы тут веселимся, он, может быть, так страдает, и некому ему помочь…

Пока она говорила, Мендель Маранц, щегольски одетый в клетчатый костюм, панаму и яркий галстук, стоял позади нее и ждал, когда она закончит.

– Да, вздохнула Зельда, – доктор не оставляет ему никаких надежд. Не сегодня-завтра он может умереть!

– Не так скоро, Зельда не так скоро. Что такое жена? Гильотина. Она сокращает жизнь.

Когда они пришли в свою комнату, Зельда набросилась на него.

– Убийца! Что ты сказал? Я не знала, куда деваться от стыда. Мне хотелось провалиться сквозь землю и тебя взять с собой! Ой! И почему я им не сказала правду? А теперь посмотрите на него – ишь, как принарядился!

– Зельда, не волнуйся! Что такое забота? Промокательная бумага. Она тебя сушит. Разве ты не хотела, чтобы я не уезжал? Вот я и вернулся ради тебя!

– Ради меня! Фу! Ради меня было бы лучше, если бы ты оставался там, куда уехал. Нет, я не могу выносить твоей лжи! Раз ты приехал сюда, то я уезжаю отсюда и возьму Сарру с собой. – Она на минуту задержалась у двери. – Если ты думаешь кататься верхом, то сначала найди себе сиделку, чтобы она делала тебе компрессы!

Мендель щелкнул пальцами.

– Выбрось, пожалуйста, вон все компрессы. Теперь я совсем другой человек. Что такое здоровье? Капитал. Если знать, как пользоваться им, то никогда его не потеряешь. Что такое упражнения? Холодный душ. Он тебя освежает. Что такое гольф? Папироса. Я не могу жить без него. Что такое спина лошади? Трон. Что такое катанье? Сахарин. Нет ничего слаще! Зельда, я теперь совсем изменил свои взгляды. Все зависит от того, как смотреть на вещи. Даже подоходный налог – удовольствие, если ты – правительство. Что такое жизнь? Мелодия. Похоронный марш можно играть, как вальс, если изменить ритм! – Зельда пожала плечами.

– Я думала, что у тебя слабое сердце. А теперь я вижу, что у тебя и голова слабая! Вчера ты плакал, сегодня смеешься, а завтра, как видно, будешь ходить на голове! Что такое Мендель? Сумасшедший!

– Мы еще посмотрим, Зельда.

– Я уже видела. Довольно с меня.

Но она вдруг смягчилась. Ей было любопытно наблюдать перемену в нем.

Мендель вскочил на рассвете, когда она еще спала. Через час она увидела его в окно, когда он возвращался с катанья впереди всех, как полководец впереди отряда кавалерии. Помахав ей рукой, он грациозно спрыгнул с седла. Зельда, глядя на него, чувствовала себя тяжелой и неповоротливой и уделила особенное внимание своему туалету в то утро.

Но Мендель был занят самим собой. Он совершенно не обратил на нее внимания. После завтрака он играл в теннис, после ленча ушел играть в гольф, после обеда отправился в театр, и а полночь, когда Соломон опять устроил «концерт», Мендель легко вскочил с постели, как атлет, в то время, как Сарра, Мильтон и Зельда с трудом могли продрать глаза. «Что такое упражнения? Деньги. Они мне нужны во всяком время!».

Они были рады, что он занялся ребенком, и опять улеглись спать, а Мендель провозился с ним до утра. Но как только рассвело, Мендель положил уже спящего ребенка в его кроватку, а сам быстро оделся, вскочил на лошадь и умчался.

– Он, наверное, достал себе какое-нибудь подкрепляющее средство в Нью-Йорке, – сказала Зельда, обращаясь к Сарре и шаря рукой в его саквояже. – Посмотри, вот какой-то флакон!

– Да это хинная вода для волос! – сказала Сарра со смехом. Зельда перестала рыться в саквояже. Но почему же он чувствует себя таким здоровым и бодрым? Двадцать четыре часа беспрерывной погони за удовольствиями может убить хоть кого! А между тем, его энергия, казалось, была неистощима. Зельда не могла понять, что могло служить источником этой энергии. И вдруг, быстрая, как молния, ее осенила одна мысль.

Что другое, как не любовь, могло превратить в демона этого флегматичного, пожилого мужчину, почти старика?

К такой мысли она пришла не совсем охотно, но поведение Менделя не давало повода думать иначе. Да, это было именно то! Зельда вздрогнула. Итак, значит, любовь, должна наконец, разъединить их – любовь, которой они в своей совместной жизни никогда не знали…

Как часто в дни их бедности, Мендель украдкой посматривал на нее, когда она стояла перед ним с растрепанными волосами, в рваных башмаках, заплатанной юбке, бормоча про себя: «Что такое любовь? Болезнь. Что такое брак? Лекарство». При этом он погружал свой нос в тарелку, словно прячась от ужасного шума, производимого детьми, игравшими рядом. «Подожди, я еще разбогатею. Что такое богатство? Водопроводчик. Он заделывает малейшую течь! Когда я буду богатым, я приобрету себе все, что ни пожелаю, и буду вести знакомство, с кем пожелаю, и… и… гм! Зельда, как ты сегодня себя чувствуешь?» – обычно кончал он, весело обращаясь к ней, когда она подносила ему стакан горячего чая, а затем начинал играть с детьми. Но Зельда прекрасно понимала его. Она знала, что его улыбка относится не к ней – бедной, оборванной, изможденной женщине, а к какой-нибудь важной, нарядной красавице, которую он видит в своем воображении. Тогда это были только мечты; теперь же, после многих лет, когда Мендель достиг богатства, его ранние мечты легко могли быть осуществлены и, может быть уже осуществлялись – кто знает? – в эту самую минуту!

Зельда вышла из комнаты в огромную переднюю, пробежала мимо цветников перед гостиницей и бросилась в лес по узкой тропинке, вдоль небольшого ручейка, извивавшегося между серебристых берез. Она быстро шла все вперед и вперед, побуждаемая безумным желанием отыскать где-нибудь Менделя с его возлюбленной.

Вдруг она остановилась – «Ты – старая дура! – пробормотала она про себя. – Куда ты бежишь? Чего тебе надо? Нечего сказать – хорошее занятие для матери шестерых детей и бабушки!». Она повернула обратно. Если Мендель вдруг спросит ее, где она была, что ей тогда придется сказать? В лесу! Зельда, одна, в лесу, прилегающем к гостинице Вандевор! Мендель будет иметь полное право заподозрить ее… Ах!.. Она сразу остановилась и невольно спряталась за дерево. По другой тропинке, навстречу ей, шла какая-то парочка.