Ирина Шухаева - Опоздать вовремя

Несколько слов от лечащего врача:

– Ребят, все хорошо… Мы с Ваней продуктивно работаем над сценарием… Начали с самого начала – с русского алфавита… Извините, букв много, аж 33, а память у пациента плохая… Дальше будет звуки изучать… Научимся на горшок проситься… Пока, извините, все в дерьме – показать нечего… Сложность заключается в том, что звуки надо воспринимать на слух, а слух больного занят только его внутренним содержанием… То есть этим самым… Трудновато пробиваться, это же не тонет… И звуки плохо пропускает…

Дальше, конечно, слова станем осваивать… Потом, глядишь, дойдем до словосочетаний… Потом придется подождать, пока пациент выразит свое больное ЭГО… Пару лет, не больше, я вас уверяю… После этого он сможет написать простые предложения типа: Ваня светит всем… Вани хватит всем. Пусть всегда будет Ваня…

Далее предполагаю продолжить обучение сложносочиненным или подчиненным предложениям. Например: Когда Ваня родился, по творческому миру прокатился стон… Когда Ваня еще не родился, но уже был гениальным… Если вам жизнь кажется нормальной, помните, что для вас есть ВАНЯ.

Постепенно научимся писать абзацы. Извините, примеры приводить не буду… Двух пациентов клиника уже не выдержит… Затем приступим к попыткам драматургического изложения жизненного пути Вани и его многочисленных знакомых и родственников.

И не надо шантажировать меня родственными связями!!!

А про что ваш сценарий? Как не про ВАНЮ????

К сожалению, пациент совершенно не помнит, что он вам обещал, но у него есть список того, что вы ему должны. А сейчас он занят… Он с другом из соседней палаты рисует первые слова фильма. «ГаВАНЮк Продакшн». Ваня доволен.

Продолжаем репортаж из клиники «Тартар Рынок».

Последние трое суток Ваня был сильно занят. Он читал лекции другим пациентам по основам собственной драматургии.

В течение первых суток изучали три источника. Немые завыли, глухие затыкали уши, тупые проострели и запросились в туалет. Охранники и медперсонал, видавшие всякое, написали заявления об уходе. Но к рассвету все дружно сдавали экзамен по усвоенному материалу. Гордо и незыблемо раздавалось: Ваня, Ваня и Ваня.

Без перерыва на отдых и сон приступили к изучению трех составных частей Ваниной драматургии: Ваня, Ваня и Ваня.

Не родившийся шизофреник в утробе своей матери, пациентки Пиздюхиной, стучал ногами и требовал письменный стол и компьютер… Два…

После чего Ваня срочно учредил орден Ивана НаХуйЗванного и нагадил, простите, наградил всех участников семинара и медперсонал с охраной. Кто пытался сбежать, получил ордена разной степени тяжести.

Несколько слов от лечащего врача:

– Я вас поздравляю, господа… Ваня делает успехи. То есть, если он что-то сам делает – это большой успех уже… Кто думает писать? Ваня? Да что вы! Он только говорит (и Слава Богу!). Но зато как говорит, а главное – сколько!!!

Вот тут у нас проблема… Как быть с Шекспиром… Пишет и пишет письма с того света… Пишет, что ему, конечно, многое еще и не снилось…Что он «отдыхает» с каждым вторым драматургом, но ВАНЯ… Это уже даже для него слишком…

Что? Нет, Ваня вас принять не может. Он занят. Он дозванивается в Академию «Оскар». Они еще не знают, какая у них беда… Ваня уже есть, а Оскара для него еще нет…

М-да… Скорее это страшно, чем смешно. Крепко же он достал… Значит, и нас достанет… А чего – хороший план. Там немного написали, здесь мы немного напишем… Потом встретится кто-то лишенный возможности сопротивляться, доделает это все… Потом ему литературного раба найдут, и будет у нас еще одна звезда…

Снова зазвонил телефон. Соня напряженно смотрела на экран. Отдельную мелодию для Ивана она еще не придумала… А номер был снова незнакомый… Надо ответить.

– Да?

– Софья Петровна? Это Светлана Михайловна… Ваша Настя принесла какую-то очень странную справку…

– Какую справку?

– Ну, ее не было в школе почти три недели, но эта справка… Она действительно болела?

– Нет… О боже! Она каждый день уходила в школу…

Светлана Михайловна молчала.

– Господи! Конец года…

– Да, теперь конец у нее будет, прямо скажем, неутешительный… Мы думали, что она болеет…

– Могу я к вам завтра подойти?

– Да, конечно. Но лучше послезавтра, тогда я смогу конкретно сказать, какова картина… Еще, Ира, подружка ее, тоже в школу не ходила…

– Я разберусь…

– Попробуйте…

Соня оцепенела. Как же так? Ведь все наладилось… Дыхание свело, руки дрожали… Три недели… Господи, а как же она врала все это время… Приду домой – убью! Что же делать-то? Соня зажмурилась, терла виски кулаками. Раздалось деликатное покашливание. Соня подняла голову. В дверях стоял Иван.

– Да не переживай ты так, – он выглядел чрезвычайно дружелюбно. – Все у нас получится, мы еще напьемся на моей презентации…

– Закройте дверь с другой стороны! – Соня вскочила, схватила сумку, буквально вытолкала Ивана, закрыла дверь и побежала к лестнице.

– Стойте, – кричал ей вслед Иван, – я не могу так быстро… Это неприлично с вашей стороны пользоваться тем, что я не могу бегать…

Листочки Соня забыла на столе. По дороге чуть не сбила Алексея. Он что-то говорил ей вслед, даже пытался догнать, но Соня ничего не слышала, только бежала быстрее к выходу.

Свет на кухне уже горел, значит, Настя дома… Успокоиться, надо как-то успокоиться… Запела «вечная любовь»… Соня ответила и тут же разревелась. Сергей, оказывается, был в соседнем дворе. Соскучился, хотел увидеть. Уже через несколько минут Соня вжалась в него и тихо стонала: что мне делать? Что мне делать? Я сейчас наброшусь на нее с кулаками, а этого нельзя… Я даже видеть ее не могу сейчас… Она так мне врала все это время, что мне делать?

Наконец позвонила Настя. Соня дрожащим голосом ответила, что уже идет домой. Настя взволнованно спросила, что случилось, но Соня нажала отбой. Оторвалась от Сергея.

– Давай я пойду с тобой?

– Нет. Мы сами должны разобраться…

– Но я люблю тебя… Я хочу тебе помочь…

– Иди домой, Сережа.

Соня медленно поднималась на второй этаж. Ей хотелось идти дальше, мимо квартиры, но Настя уже открыла дверь и встречала ее.

– Я вас с Сережей видела… Мам, ты опять с ним рассталась навсегда и плачешь поэтому?

Соня увернулась от ее приветственного поцелуя, прошла в квартиру, скинула туфли.

– Ты уверена, что у меня нет других поводов для слез?

– Ты чего? – Настя то ли не поняла, то ли делала вид, что не понимает. – На работе неприятности, да? Тебя уволили?

– Нет… Пока… – Соня прошла в ванную. Гнев никак не хотел стихать. Она подняла глаза на аккуратно висящие полотенце и купальник. Хотелось швырнуть это все… Ярость охватила и уже просто душила в своих тесных объятиях… А может, не сдерживаться? Может, наорать, как следует?