Чарльз Диккенс - Земля Тома Тиддлера

— С левого, сэр, не отрицаю.

— Хорошо и даже очень! «Вот вам еще один превосходный малыш, — стало быть, сказал я, — возьмите его, миссис Дрэбл, и уложите в колыбель рядом с номером первым». После чего вы взяли младенца с левого борта, то бишь Смолчайлда, и уложили его с младенцем с правого борта, то бишь Хэвисайдзом. Ну и что же произошло дальше?

— Не спрашивайте меня, сэр! — воскликнула миссис Дрэбл, потеряв над собой власть и в отчаянии ломая руки.

— Спокойствие, мэм! Я растолкую вам все как по писаному. Спокойствие! Слушайте меня. Как только вы уложили младенца с левого борта, мне пришлось послать вас на правый борт, то бишь в каюту миссис Хэвисайдз, кое за чем, что требовалось мне на левом борту, то бишь в каюте миссис Смолчайлд, где я на некоторое время еще задержал вас. Потом я оставил вас и пошел в каюту миссис Хэвисайдз, откуда крикнул вам, чтобы вы принесли кое-что из каюты миссис Смолчайлд, но не успели вы дойти и до середины салона, как я сказал: «А впрочем, стойте! Я сам к вам приду!» Немедленно вслед за этим вас чем-то напугала миссис Смолчайлд, и вы сами побежали ко мне, а я перехватил вас в салоне и сказал: «Миссис Дрэбл, у вас ум за разум заходит. Сядьте и приведите в порядок ваши расстроенные умственные способности». И вы тут же сели и попытались это сделать…

— И не смогла, сэр! — вставила в скобках миссис Дрэбл. — О моя голова! Моя бедная голова!

— …и попытались привести в порядок свои расстроенные умственные способности, но не смогли, — продолжал доктор. — И вот, когда я вышел из каюты миссис Смолчайлд, чтобы посмотреть, как у вас идут дела, я обнаружил, что вы, раскрыв рот и вцепившись обеими руками в волосы, стоите над водруженной на стол старой бельевой корзиной, уставившись на обоих младенцев. И когда я спросил: «Что-нибудь неладно с одним из этих славных мальчуганов?», вы схватили меня за лацкан и шепнули мне в правое ухо следующее: «Боже, спаси нас и помилуй! Мистер Джолли, я перепутала младенцев и теперь не знаю, кто из них кто».

— И не знаю до сих пор! — истерически выкрикнула миссис Дрэбл. — О моя голова, моя бедная голова! И не знаю до сих пор!

— Капитан Джиллоп, джентльмены! — круто повернувшись, со спокойствием отчаяния обратился к ним доктор Джолли. — Вот какого рода наше заключение, и если вы когда-либо слышали о более серьезном, я попрошу немедленно рассказать о нем, чтобы успокоить несчастную женщину.

Капитан Джиллоп посмотрел на мистера Пэрлинга и на мистера Симса. Мистер Пэрлинг и мистер Симс посмотрели на капитана Джиллопа. Все трое стояли словно громом пораженные — и было от чего!

— Неужели вы не можете в этом разобраться, Джолли? — спросил капитан, который первым пришел в себя.

— Если бы вы знали, каково мне пришлось внизу, вы бы не задавали подобных вопросов, — отвечал доктор. — Не забывайте, что на мне лежала ответственность за жизнь двух женщин и двух детей! Не забывайте, что я работал в этих страшно тесных каютах, где и повернуться невозможно, где при свете крошечных ламп я едва различал собственные руки! Не забывайте всех трудностей чисто профессионального характера — ведь пол каюты подо мной ходил ходуном, да еще в придачу нужно было успокаивать стюардессу! Попробуйте представить себе все это и потом скажите, откуда мне было взять время, чтобы сравнивать этих двух малышей вершок за вершком. Двух мальчиков, родившихся ночью, всего лишь через полчаса один после другого, на борту корабля в открытом море! Ха-ха! Могу только удивляться, что и матери, и новорожденные, и сам доктор — все пятеро — остались живы-здоровы.

— Неужели вам не бросилась в глаза какая-нибудь родинка, по которой их можно отличить? — спросил мистер Симс.

— Родинки эти должны были быть поистине гигантскими, иначе я не мог бы их заметить при том освещении, которое имелось у меня внизу, и при тех профессиональных трудностях, которые мне приходилось преодолевать. Я видел только, что оба — здоровые ребята, хорошего сложения.

— Достаточно ли оформились их младенческие черты, чтобы в них обнаружилось фамильное сходство? — осведомился мистер Пэрлинг. — Можно ли установить, похожи ли они на мать или на отца?

— У обоих светлые глаза и светлые волосы, — если говорить о тех, что имеются в наличии, — упорствовал доктор. — Вот и судите сами.

— У мистера Смолчайлда светлые глаза и светлые волосы, — заметил мистер Симс.

— И у Саймона Хэвисайдза тоже светлые глаза и светлые волосы, — присовокупил мистер Пэрлинг.

— Я бы посоветовал разбудить мистера Смолчайлда, послать за Хэвисайдзом, и пусть они бросят жребий, — предложил мистер Симс.

— Можно ли так бессердечно глумиться над отцовским чувством, — возразил мистер Пэрлинг. — Я бы посоветовал прибегнуть к Голосу Природы.

— Это еще что за штука, сэр? — с величайшим любопытством спросил капитан Джиллоп.

— Материнский инстинкт, сэр, — ответил мистер Пэрлинг. — Чутье матери.

— Вот, вот! — подхватил капитан. — Хорошая мысль. Ну, Джолли, что вы скажете насчет Голоса Природы?

Доктор досадливо отмахнулся. Он возобновил попытки восстановить память миссис Дрэбл, прибегнув к дилетантскому допросу, от чего миссис Дрэбл запуталась еще безнадежнее.

Не может ли она мысленно поставить колыбель на прежнее место? Нет. Не может ли она припомнить, с какой стороны колыбели она положила младенца с правого борта, то бишь Хэвисайдза, со стороны кормы или со стороны носа? Нет. Быть может, ей легче будет вспомнить это про младенца с левого борта, то бишь Смолчайлда? Нет. Зачем она, и без того уже запутавшись, поставила колыбель на стол и тем самым еще больше привела себя в расстройство? Потому что в этой страшной суматохе она вдруг сообразила, что не может вспомнить, кто из младенцев Хэвисайдз, а кто Смолчайлд; и ей конечно же захотелось осмотреть их как можно внимательней и распознать, кто из них кто, а распознать она не смогла, и не простит себе этого до гробовой доски, и пусть ее, жалкую тварь, лучше вышвырнут за борт… Так продолжалось до тех пор, пока силы дотошного доктора не иссякли окончательно, и тогда он отказался и от допроса и от попытки установить истину.

— Теперь остается только вопросить этот самый Голос Природы, — сказал капитан, крепко ухватившийся за идею мистера Пэрлинга. — Попробуйте, Джолли, а? Что вам стоит попробовать?

— Да, что-то необходимо предпринять, — сказал доктор. — Да и женщин нельзя так долго оставлять одних. Но как только я появлюсь, они немедленно попросят принести им детей. Побудьте здесь, миссис Дрэбл, пока не придете в себя, а тогда следуйте за мной. Голос Природы!.. — презрительно фыркнул он, уже на ступеньках трапа. — Ладно, попробую, только мало будет от этого голоса проку, джентльмены, вот увидите.