Чарльз Диккенс - Жизнь и приключения Николаса Никльби

— Миссис Никльби дома? — резко спросил Ральф.

— Ее фамилия не Никльби, — ответила девушка. — Вы хотите сказать — Ла-Криви?

Мистер Никльби после такой поправки с негодованием посмотрел на служанку и сурово вопросил, о чем она толкует. Та собралась ответить, но тут женский голос с площадки крутой лестницы в конце коридора осведомился, кого нужно.

— Миссис Никльби, — сказал Ральф.

— Третий этаж, Ханна, — произнес тот же голос. — Ну и глупы же вы! Третий этаж у себя?

— Кто-то только что ушел, но, кажется, что из мансарды, там сейчас уборка, — ответила девушка.

— А вы бы посмотрели, — сказала невидимая женщина. — Покажите джентльмену, где здесь колокольчик, и скажите, чтобы он не стучал двойным ударом, вызывая третий этаж. Я не разрешаю стучать, разве что колокольчик испорчен, а в таком случае достаточно двух коротких раздельных ударов.

— Послушайте, — сказал Ральф, входя без дальнейших разговоров, — прошу прощения, кто здесь миссис Ла… как ее там зовут?

— Криви… Ла-Криви, — отозвался голос, и желтый головной убор закачался над перилами.

— С вашего разрешения, сударыня, я бы сказал вам два-три слова,промолвил Ральф.

Голос предложил джентльмену подняться наверх, но тот уже успел подняться и, очутившись во втором этаже, был встречен обладательницей желтого головного убора, облаченной в такого же цвета платье и отличавшейся соответствуюшим цветом лица. Мисс Ла-Криви была жеманной молодой леди пятидесяти лет, и квартира мисс Ла-Криви была подобием позолоченной рамы внизу в увеличенном масштабе и слегка погрязнее.

— Кхе! — сказала мисс Ла-Криви, деликатно кашлянув и прикрыв рот черной шелковой митенкой. — Полагаю, вам нужна миниатюра? У вас весьма подходящие для этого черты лица, сэр. Вы когда-нибудь позировали?

— Вижу, вы заблуждаетесь относительно моих намерений, сударыня,отозвался мистер Никльби со свойственной ему прямотой. — Нет у меня таких денег, чтобы я их тратил на миниатюры, сударыня, а если бы и были, то (слава богу) мне некому делать подарки. Когда я увидел вас на лестнице, мне захотелось задать вам вопрос, касающийся кое-кого из ваших жильцов.

Мисс Ла-Криви снова кашлянула, на сей раз чтобы скрыть разочарование, и промолвила:

— А, вот как!

— Из того, что вы сказали вашей служанке, я заключаю, что верхний этаж сдаете вы, сударыня? — спросил мистер Никльби.

Да, так оно и есть, ответила мисс Ла-Криви. Верхняя половина дома принадлежит ей, и так как третий этаж ей не нужен, то она и имеет обыкновение сдавать его. Действительно, в настоящее время там живет некая леди из провинции и ее двое детей.

— Вдова, сударыня? — осведомился Ральф.

— Да, вдова, — ответила леди.

— Бедная вдова, сударыня, — сказал Ральф, делая энергическое ударение на этом прилагательном, столь много выражающем.

— Да, боюсь, что она бедна, — отозвалась мисс ЛаКриви.

— Случайно мне известно, что она бедна, сударыня, — сказал Ральф. — А что делать бедной вдове в таком доме, как этот?

— Совершенно верно, — ответила мисс Ла-Криви, польщенная таким комплиментом ее жилищу. — В высшей степени верно!

— Мне точно известно ее положение, сударыня,продолжал Ральф.Собственно говоря, я прихожусь им родственником, и я бы вам посоветовал, сударыня, не держать их здесь.

— Смею надеяться, что в случае невозможности выполнить денежные обязательства, — сказала мисс ЛаКриви, снова кашлянув, — родственники этой леди не преминули бы…

— Нет, они бы этого не сделали, сударыня! — быстро перебил Ральф. — Не помышляйте об этом!

— Если я приду к такому выводу, дело примет совсем иной оборот,сказала мисс Ла-Криви.

— Можете прийти к нему, сударыня, — сказал Ральф, — и поступить соответственно. Я родственник, сударыня, во всяком случае полагаю, что я единственный их родственник, и считаю нужным уведомить вас, что я не могу их поддерживать при таких непомерных расходах. На какой срок они сняли помещение?

— Оплата понедельная, — ответила мисс Ла-Криви. — Миссис Никльби заплатила вперед за первую неделю.

— В таком случае вы бы выпроводили их в конце этой недели, — сказал Ральф. — Лучше всего им вернуться в провинцию, сударыня; здесь они для всех помеха.

— Разумеется, — сказала мисс Ла-Криви, — если миссис Никльби сняла помещение, не имея средств платить за него, это весьма неподобающий поступок для леди.

— Конечно, сударыня, — подтвердил Ральф. — И, натурально, — продолжала мисс Ла-Криви, — будучи в данный момент… гм… женщиной беззащитной, я не могу терпеть убыток.

— Конечно, не можете, сударыня, — ответил Ральф.

— Хотя в то же время, — добавила мисс Ла-Криви, еще колебавшаяся между побуждениями своего доброго сердца и собственными интересами, — я решительно ничего не могу сказать против этой леди. Она очень приветлива и любезна, хотя, кажется, бедняжка, чрезвычайно удручена; а также я ничего не могу сказать против ее детей, потому что нельзя встретить более приятных и лучше воспитанных юноши и девицы.

— Прекрасно, сударыня, — сказал Ральф, поворачиваясь к двери, ибо его привели в раздражение эти похвалы беднякам. — Я исполнил свой долг и, быть может, сделал больше, чем полагается. Конечно, никто не поблагодарит меня за сделанное.

— По крайней мере я очень признательна вам, сэр, — приветливо сказала мисс Ла-Криви. — Не будете ли вы так любезны взглянуть на несколько портретов — произведение моей кисти?

— Вы очень добры, сударыня, — сказал мистер Никльби, поспешно удаляясь, — но я должен побывать с визитом в верхнем этаже, а время для меня дорого. Право же, не могу.

— Как-нибудь в другой раз, когда вы будете проходить мимо. Я буду очень рада, — сказала мисс ЛаКриви. — Быть может, вы не откажетесь взять мой прейскурант? Благодарю вас, до свиданья.

— До свиданья, сударыня, — сказал Ральф, резко захлопывая за собой дверь, чтобы предотвратить дальнейшие разговоры. — А теперь — к моей невестке! Тьфу!

Вскарабкавшись по второй, винтовой, лестнице, состоящей благодаря технической изобретательности из одних угольных ступенек, мистер Ральф Никльби остановился на площадке отдышаться, и здесь его догнала горничная, которую прислала учтивая мисс Ла-Крини, чтобы доложить о его приходе; со времени первой их встречи девушка сделала, очевидно, ряд безуспешных попыток вытереть грязное лицо еще более грязным передником.

— Как фамилия? — спросила девушка.

— Никльби, — ответил Ральф.

— О! Миссис Никльби, — сказала девушка, распахнув настежь дверь, — пришел мистер Никльби.

При входе мистера Ральфа Никльби леди в глубоком трауре привстала, но, по-видимому, не в силах была пойти ему навстречу и оперлась на руку худенькой, по очень красивой девушки лет семнадцати, сидевшей рядом с ней. Юноша, казавшийся года на два старше, выступил вперед и приветствовал своего дядю Ральфа.