Самира Магомедова - Украденная

– Примерно 19 лет, студентка третьего курса, не болеет ничем, не замужем, я уже узнала. Ее мобильник звонил, я ответила, сестра ее оказалась. Она тревогу набила, по поводу внезапного исчезновения, и мне кажется, скоро пребудут ее родители.

– Какой кошмар! – Маликат Камиловна приложила ладонь к щеке. Она прошепталась с сыном в стороне:

– Все образумиться. Ты же знаешь, нельзя перечь отцу, тем более, когда он вспыльчив.

– Я, с кем попало, жить не собираюсь, если папа и далее продолжит наставлять меня кнутом как ишака, то уеду. А ты подставила меня, предатель, – направил фразы он сестре.

– Все ради твоего же блага, дорогой брат.

Визитеры вскоре отклонились, оставив сестру, брата и украденную наедине.

Сабина ухватилась за голову. Она несколько раз пыталась встать на ноги, но тщетно, она чувствовала головокружение и тошноту. Девушка позеленела и вырвала там же, где пребывала, испачкав одеяла и ковер. Она заметила Альбину, сквозь слезы из-за головной боли и ощущения неловкости.

– Простите, я все уберу.

– Как ты? На, выпей воды! – она подала стакан.

– Благодарю, – студентка отпила пару глотков, – где я? Что произошло? Ой! – пожалуйста, мне нужно в туалет, – Сабина подставила руку ко рту и побежала следом за провожающей хозяйкой и заперлась в уборной.

Адиль с грозным видом наблюдал за происходящим.

– Меня тоже уже тошнит, от вас всех, – юноша обулся и выскочил, с грохотом захлопнув входную дверь.

– Вот тебе и сильный пол. Их сила только в одном – удирать в случае затруднений в семье, – промолвила Альбина. Она заново заварила чай, накрыла на стол и подозвала гостью. Сабина вскоре присоединилась. Ее смуглая кожа приобрела бледноватый оттенок, утром ровно уложенные волосы беспорядочно растрепались, а уставший вид знаменовал о неудавшемся дне. Она неуверенно, в растерянности присела за стол:

– Что со мной случилось? Ничего не помню! – девушка ухватилась за голову и немного поразмыслила. Тут она внезапно поднялась, – нет! Постойте! Я помню, – в памяти озарились недавние события, – я вышла из салона, двое парней подошли ко мне, и я вырубилась. Меня что, украли!? Но кто? И зачем?

– Мой брат. Все приключилось, мягко говоря, нечаянно. Да ты не бойся, мы не бандиты, и не ганнибалы, ты присядь, я сейчас все расскажу.

Она изложила бедняжке все, что накануне совершилось и каким образом, молодая особа очутилась в незнакомом месте.

– Какое абсурдное недоразумение! Не могу поверить, что такой зазор со мной случился, – девушка в тревоге залилась слезами.– Мне надо уходить, я здесь не останусь.

– Куда ты? Твои родители в курсе, они едут к тебе.

– А кто им сообщил? Где мой телефон? – слезливое состояние Сабины обратилось в панику.

– Ты конечно можешь уйти, написать заявление, судиться с нами, но репутацию однажды украденной невесты тебе не сберечь.

– Судиться?! Не утруждайтесь! Всевышний вам судья! А замуж выйти я не горю, – она уперлась к запертым дверям и зазря дергала за ручку, – откройте здесь!

– В таком положении я тебя не выпущу, для начала приди в себя, соберись с мыслями, обдумай все как следует.

– Да вы, вы… что вы меня держите? – не выговорив ничего более, она уселась на порожке и заплакала. Плач прервал звонок на мобильник.

– Алло! Мама, мама ты где? Я? Я не знаю. Адрес? Какой здесь адрес? – выкрикнула она хозяйке, – Петра Первого, 79 П, квартира 8, – повторила она услышанное.

– Мои родители едут. Они меня заберут, – заявила Сабина.

– Вы с какого района? – спросила Альбина ради того, чтоб завязать беседу и присела рядом.

– С Кизилюртовского.

– Чудно! От столицы недалеко. Муж звонит, через каждые 10 минут, и спрашивает где я и чем занята. Уже половина шестого вечера, а мои дети до сих пор в садике. Я не успела их забрать, а он на работе.

Сабина больше не паниковала.

– Ты думаешь, что мне нечем заняться или может мне угодно удерживать тебя здесь? – продолжила Альбина, – я поступаю лишь по доброй воле, меня тоже тяготит эта сложившаяся ситуация, в которую встряла моя семья и ты, – Альбина направила на девушку блеклый взгляд.

Сабина молчала. Единственное что ей хотелось, это уйти поскорее и забыть о случившемся навсегда.

– Я бы на твоем месте поступила иначе. Мой брат мажор, но у него нет права выбора. Его обязали жениться на «украденной», то есть на тебе. Единственное его спасение – это отказ с твоей стороны. И ты допустишь такое? Я бы беспардонно осталась, чтоб мозолить ему глаза.

– Нет. Я как раз наоборот. Не держусь за людей, которые ко мне равнодушны. Не вижу в этом смысла.

В дверь постучали.

– Наверное, мама с папой! – Сабина вскочила с места.

И действительно, предки Сабины ворвались в дом, и, не тратя времени опрашивали что да как привелось. Сабина долго освещала последнюю хронологию, ее отец между разговором полюбопытствовал, что она вообще делала у салона во время занятий, обвинил, что та прогуливает пары и забранил за оплошность. Несколько мгновений минуя, вошел отец Адиля с двумя мужчинами. Обе стороны молодых людей толковали в гостиной, то споря, то повышая тон, то вдруг умолкая. В доме воцарилась накаленная атмосфера. Зайнаб Ахмедовна, мама Сабины, зашла к дочке, чтобы замолвить пару слов. Морщинистое лицо, печальные, глубокие глаза, небрежно подвязанная цветная косынка, прямое темно-синее платье (ее единственное облачение на выход), этот образ сельской домохозяйки, уже долгие годы закрепился за ней. Родные «непроизвольной» невесты так же прибегнули к заключению оставить дочь. Мама в мыслях подбирала слова как бы деликатнее и назидательно объяснить дитя, что это и есть самый разумный вариант в сложившемся абсурде. Сабина сидела в спальне. Женщина пристроилась рядом и поведала о недавней дискуссии взрослых.

– Не понимаю вас! Вы обо мне подумали? Ох, какая же я несчастная, – Сабина никак не мирилась с решением родных.

– Итог девичей жизни – это замужество! Все равно ты выйдешь замуж, сегодня или через год. Зачем противишься судьбе!? – сказала мать.

– Мама, где здравый смысл? Мы их не знаем. Ты мне обещала, что мужа я выберу сама, это было единственным, в чем бы вы доверились мне, и этого меня лишили. Это не справедливо! – девушка ладонью вытирала мокрые глаза.

– Сабина, ты будешь несчастна, если мы тебя заберем. Ты ведаешь, какой у нас гнусный народ, одно по факту скажут, десять от себя сочинять. Я опасаюсь, что оклевещут тебя, и никто больше не произнесет твое имя в качестве свободной, славной невесты. Такие случаи у парней прощаются, а имя девушки запятнается. Я побаиваюсь, что ты можешь остаться в старых девках, а если и выйдешь замуж, то за вдовца, разведенного или старика.

– АстагфируЛлах мама, что ты такое говоришь?! Уж лучше старой девой остаться, чем так позорно обвенчаться с тем, кто будет меня ненавидеть.