Марк Твен - Письма с Земли

Вскоре какой-то змей явился побеседовать с ними частным образом, и он пришел на ногах, ибо таков был обычай у змей в те дни. Змей сказал, что запретный плод заполнит их пустые головы знанием. Тогда они съели этот плод, что было вполне естественно, ибо человек сотворен любознательным, а священник, подобно богу, которому он подражает и которого представляет на земле, с самого начала взял на себя миссию мешать ему узнавать что-нибудь полезное.

Адам и Ева вкусили запретный плод, и тут же их смутный мозг был озарен ярким светом. Они обрели знание. Какое знание? Знание, из которого они могли извлечь пользу? Вовсе нет – они просто узнали, что есть вещь, именуемая добром, и есть вещь, именуемая злом, а кроме того, научились творить зло. Прежде они этого не умели. Поэтому все их поступки до той минуты, были чистыми, невинными, безгрешными.

Но теперь они научились творить зло – и страдать от этого; теперь они обрели то, что Церковь зовет ценнейшим сокровищем, – они обрели Нравственное чувство, которое отделяет человека от зверя и ставит его выше зверя. А не ниже зверя, как полагалось бы, ибо человек в своих помыслах грязен и грешен, а зверь – чист и безгрешен. Другими словами, заведомо испорченные часы ценятся выше тех, которые не могут испортиться.

Церковь по-прежнему считает Нравственное чувство высшим достоинством человека, хотя она отлично знает, что бог был об этом чувстве самого скверного мнения и с обычной неуклюжестью пытался помешать своим счастливым детям в райском саду обрести его.

Итак, Адам и Ева узнали теперь, что такое зло и как его творить. Они узнали, как совершать всевозможные нехорошие поступки и в том числе самый главный из них – тот, который, собственно говоря, бог и имел в виду. Речь идет об искусстве и тайне полового общения. Им это открытие показалось великолепным, и они, перестав бесцельно шататься по саду, со всем жаром предались новому занятию – бедняжки ведь были так юны и непосредственны!

В самый разгар такого счастливого времяпрепровождения они услышали, что бог ходит по саду среди кустов, совершая свой обычный дневной моцион, и страшно перепугались. А почему? А потому, что были наги. Прежде они этого не знали. Им было все равно, точно так же, как и богу.

В тот достопамятный миг родилась безнравственность, и некоторые, люди с тех пор ценят ее превыше всего, хотя не могли бы объяснить – почему.

Адам и Ева явились в мир нагими и не знающими стыда – нагими и чистыми душой; и так же приходили и приходят в мир все их потомки. Приходят нагими, не знающими стыда, чистыми душой. Приходят нравственными. Безнравственность и грязные мысли им приходится приобретать со стороны – это единственный способ. Первый долг матери-христианки – внушать своему ребенку грязные мысли, и она никогда не пренебрегает этим долгом. Ее сыночек вырастает, становится миссионером и отправляется к простодушным дикарям или к цивилизованным японцам внушать им грязные мысли. Тут и они становятся безнравственными, начинают прятать свои тела под одеждой и перестают купаться вместе нагишом.

Условность, неправомерно именуемая нравственностью, не имеет единых норм и не может их иметь, так как она противоречит природе и разуму и представляет собой выдумку, подчиняющуюся любой прихоти, любому нездоровому капризу. Так, например, в Индии благовоспитанная дама прячет лицо и грудь, а ноги от самых бедер оставляет обнаженными, а благовоспитанная европейская дама прячет ноги и обнажает лицо и грудь. В краях, населенных простодушными дикарями, благовоспитанная европейская дама скоро привыкает к полной наготе взрослых туземцев, и она уже не оскорбляет ее чувств. В восемнадцатом веке французский граф и графиня – люди весьма светские и не состоявшие ни в родстве, ни в браке, – очутившись после кораблекрушения на необитаемом острове в одних рубашках, скоро лишились и этой одежды. И стыдились своей наготы – целую неделю. А потом она перестала их тревожить, и они забыли о ней.

Вы ведь ни разу не видели одетого человека – ну, вы мало что потеряли.

Вернемся к удивительным сведениям, содержащимся в библии. Вы, естественно, предположите, что бог не привел свою угрозу в исполнение и что неповиновение Адама и Евы осталось безнаказанным, поскольку не они себя создали, не они создали свой характер, желания и слабости, а поэтому, собственно, от них нельзя было требовать невозможного и они не должны были отвечать за свои поступки. Вы изумитесь, узнав, что угроза все-таки была приведена в исполнение. Адам и Ева были наказаны, и это злодеяние и по сей день находит горячих защитников. Смертный приговор был приведен в исполнение.

Как вы, несомненно, заметили, единственный виновник проступка этой бедной парочки избежал наказания и более того – стал палачом безвинных.

На нашей с вами родине мы, конечно, можем высмеивать подобного рода мораль, но смеяться над ней здесь было бы бессердечно. Многие из этих людей наделены способностью рассуждать, но когда дело касается религии, никто этой способностью не пользуется.

Лучшие умы скажут вам, что человек, зачавший ребенка, морально обязан нежно заботиться о нем, защищать его от бед, оберегать от болезней, одевать его, кормить, терпеливо сносить его капризы, наказывать с добротой и только ради его собственной пользы; и никогда, ни при каких обстоятельствах он не имеет права подвергать его бессмысленным мучениям. Денно и нощно бог поступает со своими земными детьми как раз наоборот, и те же самые лучшие умы горячо оправдывают эти преступления, защищают их, извиняют и в негодовании вообще отказываются считать их преступлениями, поскольку их совершает «Он». Наша с вами родина – очень интересная страна, но в ней не найти ничего хотя бы вполовину столь интересного, как человеческий разум.

Ну так вот, бог изгнал Адама и Еву из райского сада, а со временем и вообще их прикончил. И все за то, что они не подчинились приказанию, которого он не имел права отдавать. Но, как вы убедитесь в дальнейшем, на этом он не остановился. У него есть один моральный кодекс для себя и совсем другой – для его детей. Он требует от своих детей, чтобы они обходились справедливо – и кротко! – с преступниками и прощали их до семижды семидесяти раз, но сам он ни с кем не обходится справедливо или кротко, и он не простил легкомысленной и невежественной юной парочке даже первый ее проступок и не сказал: «Ну, хорошо, попробую дать вам возможность исправиться».

Как раз наоборот! Он решил наказывать даже всех потомков Адама и Евы во все века до скончания времен за пустяковый проступок, совершенный другими задолго до их появления на свет. Он и до сих пор наказывает их. По-отечески кротко? О нет, со зверской жестокостью.