Решад Нури Гюнтекин - Листопад

Однажды вечером он робко попросил жену погладить ему костюм. Когда на следующее утро он стал одеваться и, как прежде, приводить себя в порядок, жена поинтересовалась, куда он собрался.

— Да так… Приятеля проведать, — уклончиво ответил Али Риза-бей.

На самом деле он решился наконец навестить акционерное общество «Золотой лист». Нанести вроде бы визит вежливости, а вдруг Музаффер-бей предложит своему бывшему учителю какую-нибудь работенку…

Это решение Али Риза-бей вынашивал давно. Если он закрывает глаза на грехи собственного сына, то совсем уж глупо обличать чужие грехи и воевать за справедливость…

Сначала Али Риза-бей заглянул в канцелярию. Многих старых сослуживцев уже не было, а оставшиеся с трудом узнали его. Потом, выйдя из канцелярии, он медленно побрел по коридору, останавливаясь и читая по очереди все висевшие на стенах объявления, и наконец приблизился к дверям главного директора. Руки у него дрожали, словно он готов был совершить какой-то постыдный поступок. Он долго топтался у дверей, не решаясь постучаться.

«Может, для храбрости еще раз пройтись по коридору, перечитать объявления», — подумал Али Риза-бей, но в это время дверь отворилась, и из комнаты вышел Музаффер-бей с туго набитым портфелем.

— Кого я вижу? Мой ходжа, какими судьбами? Как поживаете? Надеюсь, все благополучно?..

Было похоже, что Музаффер-бей даже не удивился, встретив его у дверей своего кабинета. Али Риза-бей похолодел от страха.

— Слава богу, эфенди, слава богу, — промямлил он. — Вот решил навестить вас… Случайно оказался в ваших краях и…

— Значит, не прошли мимо, — перебил его Музаффер. — Спасибо, что не забыли! Как чувствуете себя? Вы почти не изменились! Как сын?.. Дочери, надеюсь, здоровы?.. Они, наверное, совсем барышни…

Музаффер-бей торопливо задавал вежливые и очень банальные вопросы. И одновременно рылся в портфеле, разыскивая какую-то бумагу. Потом, обернувшись к служителю, который держал его шляпу, коротко бросил:

— Посмотри, там на столе должен быть запечатанный конверт. Неси его сюда! — И, протянув руку Али Риза-бею, таким же деловитым тоном скороговоркой произнес: — Простите, мой ходжа! Тороплюсь… Заходите, обязательно заходите, буду весьма рад… Всего доброго!

И Музаффер-бей энергичной походкой быстро направился к выходу, оставив в полной растерянности своего старого учителя.

Последняя надежда Али Риза-бея рухнула.

Наконец-то мечты Лейлы и Неджлы сбылись. Теперь девушки с головой окунулись в светскую жизнь, о которой грезили столько лет.

Дом Али Риза-бея на Багларбаши, ветхий и старый, как сам хозяин, зажил веселой, шумной жизнью, будто обитатели его спешили наверстать упущенное. Дважды в неделю собирались гости на званый ужин с танцами, и по меньшей мере столько же, а иногда и чаще молодые обитатели дома сами отправлялись в гости.

Стеклянную перегородку на террасе убрали, дощатые стены оклеили желтыми с позолотой обоями. Перед приемом гостей чаны с водой и другую хозяйственную утварь с террасы убирали на кухню. Сверху приносили скамейки, стулья, тахту, расшитые подушки — и терраса превращалась в гостиную.

В такие дни обычно не ужинали, в суматохе просто забывали об этом, и хозяева спешили перекусить, хватая со стола сандвичи и бисквиты, приготовленные для гостей.

Как только появлялись первые приглашенные, Хайрие-ханым удалялась на кухню и, подобрав полы платья и засучив рукава, начинала хозяйничать. Али Риза-бей брал книгу, свечу и поднимался на чердак — это было самое тихое место в доме.

Всю ночь ревел граммофон, раздавались пронзительные крики и взрывы хохота, от топота и шарканья ног трещали полы, сотрясался дом и с потолков валилась штукатурка.

Не раз Али Риза-бей засыпал у потухшей свечи с раскрытой книгой в руках, а утром, открыв глаза с первыми лучами солнца, слышал все те же крики и топот танцующих.

А когда наступала очередь самим идти в гости, в беготне и бесконечных приготовлениях не оставалось времени поужинать. Дочери под руководством невестки часами возились с нарядами: подшивали платья, придумывали и мастерили украшения. Потом крутились около зеркала — красились, душились, пудрились, — ну точно шансонетки в кабаре…

Вечная суета и спешка раздражала всех от мала до велика и невольно действовала на нервы Али Риза-бею. Он приходил в бешенство и до хрипоты проклинал суматоху, творившуюся в доме.

— Что ты кипятишься, Али Риза-бей, — пыталась его урезонить Хайрие-ханым. — Ничего не поделаешь, такие нынче пошли порядки… Дочек надо замуж выдавать. Теперь не так-то легко подыскать мужей для тех, кто сидит взаперти. Мы стараемся для них… Может быть, ты своим дочерям дворцы построил?.. А раз нет, то и не мешай бедняжкам устраивать свою судьбу!

Даже Шевкет повторял то же самое:

— Теперь, отец, жизнь стала другой. И не так уж это страшно, как тебе кажется… В наши дни иначе и не живут… Ничего не поделаешь, приходится идти в ногу с веком. Ты, отец, вырос в другое время, вот тебе и не нравятся теперешние нравы…

Неужто это говорит его любимый сын? Али Риза-бей не верил своим ушам. Но, подумав, решил: нет, Шевкет остался прежним, его взгляды и характер не могли так измениться. Вряд ли ему нравится эта бесконечная карусель в доме. Но мальчик выбит из колеи, его подхватил поток, и он покорно плывет по течению. А возможно, он боится жены и, оправдываясь, пытается выгородить себя. Нет, Шевкет остался Шевкетом. Он не может считать эту пустую, никчемную жизнь нормальной и естественной… Беднягу закрутило, как щепку, вот он и мелет всякую чепуху…

Так оправдывал Али Риза-бей сына, он сочувствовал Шевкету и еще больше жалел его.

Сын таял прямо на глазах. Теперь ему частенько приходилось, не поспав ни минуты после изнурительного ночного веселья, брать портфель и плестись на работу. А вечером, едва добравшись домой, не пообедав, не отдохнув, он должен был опять тащиться с молодой женой и сестрами в гости.

Хозяйством в доме по-прежнему ведала Хайрие-ханым, но несчастная женщина не в состоянии была свести концы с концами. Деньги текли, как вода. И, конечно, Шевкет не мог покрыть своими скромными заработками эти бешеные расходы. Наверняка он уже залез в долги, а тогда, лиха беда начало, попробуй выкрутиться! Страшно подумать!..

Прошло всего несколько месяцев после свадьбы, а деньги, которые тратили первое время без счета, уже иссякли. И в доме снова начались скандалы.

Бедняга Шевкет был в полном отчаянии. Порой он убегал на службу чуть свет, не оставив матери ни куруша на расходы и лишь наказав, чтобы всем кредиторам, надоедавшим своими претензиями, говорили, что его дома нет и не будет. А домочадцам между тем ничего не оставалось делать, как срывать зло друг на друге. Не проходило дня без ссоры: то в истерике билась Ферхунде, то Неджла с Лейлой грозили покончить жизнь самоубийством, то Айше ревела на весь дом… А между ними металась Хайрие-ханым, стараясь всем угодить, всех помирить, и только на мужа она не обращала никакого внимания.