Лу Синь - Волнение

Ци-цзинь с разбитой чашкой в руках сел на пороге покурить, но был так подавлен, что давно забыл о своей длинной трубке из пятнистого бамбука, с мундштуком из слоновой кости и латунным чубуком, – она погасла. Сознавая всю опасность положения, он старался что-то придумать, найти какой-то выход, но мысли путались: «Коса! Как быть с косой? Копье в один чжан и восемь чи с острием, как жало змеи, в один чжан и восемь та… С каждым поколением все хуже и хуже!.. Император взошел на престол… Чашку-то придется отвезти в город, чтобы склепали… Кто против него устоит?… В книгах написано… статья за статьей. Эх, мать твою!..»

На другой день, с утра, Ци-цзинь, как обычно, повел джонку из Лучжэня в город, а к вечеру вернулся домой со своей длинной трубкой из пятнистого бамбука и починенной чашкой. Во время ужина он рассказал прабабке, что чашку в городе склепали, но на такой большой осколок потребовалось шестнадцать медных заклепок, по три медяка каждая, а всего пришлось истратить сорок восемь медяков.

– От поколения к поколению все хуже и хуже… – заворчала старуха. – Хватит с меня!.. По три медяка за заклепку! Да разве раньше такие были заклепки? Прежние заклепки… Я прожила на свете семьдесят девять лет…

Ци-цзинь продолжал ежедневно ездить в город, но в семье у него дела не ладились; избегали его и деревенские – никто не подходил разузнать о городских новостях. Жена была в мрачном настроении и иначе, как каторжником, его не величала.

Но дней через десять, вернувшись домой, Ци-цзинь застал жену в прекрасном настроении.

– Ну, что нового в городе? – спросила она.

– Ничего.

– Взошел император на престол?

– Никто об этом не говорит.

– А в кабачке «Всеобщее благополучие» тоже не говорят?

– И там не говорят!

– Ни на какой престол, я думаю, император и не всходил. Иду это я сегодня мимо кабачка, смотрю, господин Чжао опять со своей книгой сидит, только он уже не в голубом халате, да и косу свернул на макушке.

– ……………………………………………………

– Думаешь, император так и не всходил на престол?

– Думаю, не всходил.

Ци-цзинь давно уже вернул себе уважение жены и деревенских, снова все обращаются к нему с подобающим почтением. Летом он, как всегда, ужинает у ворот своего дома, и все весело его приветствуют. Прабабке Цзю-цзиня перевалило за восемьдесят, она здорова, но по-прежнему ворчит. Две косички Лю-цзинь теперь заплетены в одну толстую косу. Хотя ей недавно забинтовали ноги, [16]она помогает матери по хозяйству и ковыляет по двору, держа в руках чашку с шестнадцатью медными заклепками.

Октябрь 1920 г.

Рассказ впервые был напечатан в журнале «Синь циннянь» в сентябре 1920 года; в русском переводе А. А. Штукина под названием «Буря» – в кн.: Л у Синь, Правдивая история А-Кея, Л. 1929; в переводе В. А. Жилина (под названием «Отголосок бури») – в кн.: Л у Синь, Рассказы, статьи, письма, Шанхай, 1949; в переводе В. Н. Рогова – в кн.: Л у Синь, Избранное, М. 1952.

Уцзю – сальные деревья, из плодов которых вырабатывается растительное масло.

Цзинь – 0,6 килограмма. Цзю-цзинь – девять цзиней. Лю-цзинь – шесть цзиней. Ци-цзинь – семь цзиней.

Лян – одна шестнадцатая цзиня.

…мечтал о резвом галопе Фэйхуана… – мечтал о быстром продвижении по службе; это образное выражение восходит к стихам Хань Юя (768–824), в которых говорится: «Когда Фэйхуан стремительно скачет, ему не до жаб, что сидят на дороге…» Фэйхуан – фантастический конь-дракон, описание которого приводится в книге «Хуайнань-цзы» (II в. до н. э.).

Чи – мера длины, равна 0,32 м.

Согласно легенде, такой крапчатый бамбук впервые вырос над могилой мифического императора Шуня. Когда Шунь умер, его жены Э-хуан и Нюй-ин горько оплакивали его, и их слезы, падая на стволы бамбука, оставляли на них крапинки. Оплакав мужа, Э-хуан и Нюй-ин бросились в реку Сян и утонули, после чего их стали называть феями реки Сян.

Речь идет о неудавшейся попытке реакционных сил реставрировать монархию.

«Троецарствие» («Саньго яньи») – исторический роман Ло Гуапь-чжупа (XIV в.), повествующий о событиях периода Трех царств – Вэй, Шуи У (III в.).

Цзинъ Шэн-тань (1609–1661) – литератор, издатель и комментатор «Троецарствия»; был казнен маньчжурами.

«Пять тигров» – прославленные полководцы царства Шу, выведенные в романе «Троецарствие», – Гуань Юй, Чжан Фэй, Чжао Юнь, Хуан Чжун и Ма Чао.

В отличие от буддийских монахов, которые брили голову наголо, даосы отращивали длинные волосы и закручивали их в пучок на макушке.

Чжао Цзы-лун – второе имя Чжао Юня (ум. в 229 г.), одпого из «пяти полководцев-тигров» царства Шу.

Генерал Чжан.– Имеется в виду генерал Чжан Сюнь (1854–1923), один из лидеров северных милитаристов; в июле 1917 г. предпринял попытку реставрировать монархию, распустил парламент и посадил на трон в Пекине свергнутого революцией 1911 г. императора Пу И. Потерпев поражение, Чжан Сюнь укрылся в голландском посольстве.

Чжан И-дэ из удела Янь. – Чжан И-дэ – второе имя Чжан Фэя (ум. в 220 г.), одного из «пяти полководцев-тигров» царства Шу. Чжан Фэй был уроженцем Чжоцзюня, находившегося на территории, принадлежавшей в древности княжеству Янь. Герой рассказа Чжао Ци-е описывает знаменитое копье Чжан Фэя, но вооружает этим копьем современного ему защитника монархии генерала Чжан Сюня.

Чжан – мера длины, 3,2 м; в одном чжане десять чи.

В старом Китае обязательным признаком женской красоты считались маленькие ноги, поэтому девочкам в возрасте 3–5 лет начинали бинтовать ступни, подтягивая полотняными бинтами пальцы к пятке и втискивая бинтованную ногу в маленький башмачок. Этот обычай возник в VIII в., когда вошла в моду миниатюрная ножка одной из любимых наложниц танского императора. Передвигаться на бинтованных ножках-копытцах было неудобно, поэтому в крестьянских семьях, где женщина выполняла тяжелую работу дома и в поле, бинтование ног практиковалось гораздо реже, чем в семьях состоятельных.