Юрий Крымов - Танкер «Дербент»

По трапу вниз спускался Володя и издали махал ему рукой. По лицу его Басов понял, что случилось что-то.

– Минуточку! – крикнул Володя, задыхаясь. – Ты не можешь ли пойти со мной наверх? Я, кажется, там такое наделал…

– Да что случилось? – вымолвил Басов, протирая глаза. – Ну-ну, спокойнее, Володя!

– Я не волнуюсь, право, не волнуюсь, – оправдывался Володя, – но я окончательно зашился. Котельников совсем болен, лежит и глаза заводит. Все точно угорели, а я один…

– Постой, что же все-таки случилось? – спросил Басов сердито. – Если пустяк какой-нибудь, тогда не пойду.

Володя схватил его за рукав и потянул к трапу.

– Пойдем, пожалуйста! Сначала лопнула антенна.

Пришла, понимаешь, большая волна. Корпус судна прогнулся, и мачты разошлись вот так, – он растопырил пальцы руки, показывая, как разошлись мачты. – Лопнула моя антенна, аж звон пошел. А мне с Красноводском говорить надо, и вообще… Случись авария, пойдем ко дну, никто не узнает. Вот я и стал выходить из положения – натянул проволоку, а изоляторов-то нет. Начал вызывать Красноводск – не слышит. Я и давай поднимать напряжение динамо, чтобы получить больше мощности, да, видно, перестарался. Треснуло, гарью запахло – и конец. Разобрал машину – оказалась пробитой изоляция. Теперь уж я что-то ничего не могу придумать…

– Так ты на меня не надейся, какой же я электрик, – говорил Басов, продолжая, однако, идти за Володей, – ну чем я могу помочь?

На мостике он приподнял плечи и подставил спину ветру. Сильно стемнело. Быстро меняя форму, тучи клубились совсем низко, в полумраке мелькали белые гребни волн. По грузовой палубе все так же прокатывались шипящие потоки воды, и мачтовые огни кружились широкими взмахами где-то у самых туч.

В радиорубке младший электрик Проценко, развалившись на стуле и кутаясь в клубах дыма, спокойно мусолил самокрутку. На полу валялись части разобранной машины, куски обгоревшей проволоки. Железные болты перекатывались от качки с места на место.

– Ось, дывитесь, – сказал Проценко, толкая ногой подкатившийся болт, – дывитесь, що радист зробыв. Хиба ж так можно? Ай, ай!

– Уйди отсюда! – крикнул Володя, и в голосе его зазвенели слезы. – Ты всегда под руку говоришь, когда у меня не ладится. – Он повернулся к Басову и робко заглянул ему в лицо. – Что же делать теперь, Александр Иванович?

– Не знаю, – сказал Басов. – А это что же за штука такая, вот то, что ты испортил? Динамо, что ли?

– Динамо… – повторил Володя упавшим голосом.

Ему вдруг стало отчетливо ясно, что старший механик ничего не понимает в радио и ничем не может помочь.

Тотчас же он отошел от Басова и, присев на корточки, огорченно потрогал машину.

– Значит, эта штука твое радио питала? – допытывался Басов. – Ну, а нельзя ли ее чем-нибудь заменить? Аккумулятором, например?

Володя передернул плечами.

– Аккумулятор имеет восемьдесят вольт, а машина тысячу двести. Смешно даже… Знаешь что, – добавил он грустно, – ты уж иди, тебя там ждут, а я как-нибудь один…

– Подождут. Тысяча двести, ты говоришь? Да ведь ты сам сказал, что менял напряжение. Значит, можно и меньше дать на передатчик? Скажем, вольт шестьсот.

– Может быть, можно. Не знаю.

– Тогда надо попробовать. У нас есть аккумуляторы. Сколько их, Проценко?

– Восемь або девять… Нет, восемь.

– Ладно. Восемью восемьдесят будет шестьсот сорок вольт. Проценко, возьмешь кого-нибудь из палубных и притащишь их сюда.

Володя поднял голову и посмотрел на Басова, приоткрыв рот. Проценко потушил самокрутку о каблук и вышел.

– Это аккумуляторами-то передатчик питать? – изумился Володя. – Нет, не выйдет.

Басов посвистывал, рассматривая блестящие радиолампы сквозь сетчатые окошки передатчика.

– Чудесная вещь, – сказал он с любопытством, – да… Так почему же не выйдет?

– Да потому что… никто так не делает. Где это видано? Во-первых, аккумуляторов хватит ненадолго.

– Нам и не надо надолго. Только на один рейс, пока починим машину. Ну не кисни, Володька!

Басову уже не хотелось спать. Он осмотрел со всех сторон передатчик и заглянул в коридор.

– Что они там копаются? – сказал он нетерпеливо. – А ну, пошевели их, Володя!

Радист неохотно поплелся к двери.

– Тут и места-то не хватит, – сказал он уныло, – ну и придумал ты!

– Иди, иди, – торопил Басов.

Пока носили аккумуляторы, он успел открыть дверцу передатчика и заглянуть внутрь. Увидел лампы, толстые проволочные спирали и блестящие пластины конденсаторов (их он осторожно потрогал рукой) и решил про себя, что после шторма заставит Володю объяснить ему все это.

Аккумуляторы были большие и тяжелые, они едва уместились на полу в узкой рубке, и, когда судно валилось набок, из их отверстий брызгала кислота, разливаясь по полу.

– Всю рубку загадили, – ворчал Володя, – и одежда в дырьях от кислоты. Напрасно все это…

Проценко, сидя на корточках, присоединял провода, высунув от напряжения кончик языка. Неожиданно его ударило током, он вздрогнул, прикусил язык и озлился.

– Чего стоишь? – набросился он на Володю. – Помогай, с-сукин сын!

Радист присел было возле аккумулятора, но опять поднялся.

– Александр Иванович, ничего не выйдет.

– Что еще? – обернулся Басов.

– Да ведь антенны-то нет у нас. Провод я привязал прямо к вантам, потому что нет изоляторов. Вот и выходит, что напрасно стараемся.

– Разве нельзя чем-нибудь заменить изоляторы? – спросил Басов. Он нахмурился и очень внимательно посмотрел на радиста.

– И так уж половину заменили… – проворчал было

Володя, но встретил затвердевшие глаза Басова и затих.

– Э, черт! – брякнул Басов нетерпеливо. – Он совсем раскис. Пойдем поищем чего-нибудь, Проценко.

– Мабудь, бутылки с-под нарзану? – предложил Проценко неуверенно. – Стекло, оно ведь изоляция.

– Правильно. Тащи бутылки!

Володя вдруг покраснел как рак, суетливо задвигался и пулей выскочил в коридор. Басов хмуро посмотрел ему вслед, а Проценко хитро сощурился и полез за кисетом.

Радист вернулся с кучей пустых бутылок и, ни на кого не глядя, принялся за дело. Он вязал гирлянды из бутылок, работая с таким остервенением, что виски и лоб его покрылись каплями пота. Потом он смотал провод в кольца и быстро вышел, звякнув бутылками.

– Пойдем посмотрим, – предложил Басов, – он теперь готов до самых клотиков долезть. Еще упадет, чего доброго!

На мостике под фонарем стояли вахтенные матросы в дождевиках и, задрав головы, смотрели вверх. Радист висел на винтовой лестнице, раскачиваясь над палубой при каждом броске судна. Он судорожно цеплялся за ванты, стараясь привязать тяжелую гирлянду из бутылок. Проценко подхватил нижний конец провода и, взобравшись на крышу рубки, прикрепил его к вводу, потом он уселся на крыше, свесив ноги, и тоже стал смотреть вверх.