Пэлем Вудхауз - Том 8. Дживс и Вустер

— У меня нет никаких неприятностей.

— Есть. Что случилось, я не знаю, но даже близорукий крот, потерявший очки, сразу увидит, что ты испытываешь мучения. Когда я вошла, ты так стонал, что дрожали стены. И тут самообладание Билла, с утра подвергшееся таким испытаниям, не выдержало.

— Да черт побери! — взвыл он. — Я что, не имею права постонать, если мне вздумается? По-моему, в Рочестер-Эбби по будням в эти часы стонать разрешается. Оставь ты меня, пожалуйста, в покое, сделай милость! — продолжал он, разогнавшись. — Ты кем себя воображаешь? Секретным агентом, допрашивающим подпольщика? Того гляди начнешь выяснять, где я был в ночь на двадцать первое февраля. Ей-богу, не суй ты нос не в свое дело!

Джил была девушка с характером, а девушки с характером долго терпеть такие разговоры не способны.

— Не знаю, отдаешь ли ты себе в этом отчет, — холодно ответила она ему, — но когда ты поплюешь на ладони и примешься за дело всерьез, ты по праву можешь получить звание самого последнего подонка на свете.

— Вот так сказала!

— Сказала чистую правду. Ты просто-напросто свинья в человеческом обличий. И если хочешь знать, что я думаю, — продолжала она, тоже с разгона, — то, по-моему, на самом деле ты связался с какой-то ужасной женщиной, вот что.

— С ума сошла! Где мне было взять ужасных женщин?

— У тебя сколько угодно возможностей. Ты постоянно куда-то уезжаешь на автомобиле, бывает что на целую неделю. Откуда мне знать, может, ты на самом деле проводишь время, увешанный гулящими красотками.

— Да я на гулящую красотку и не взгляну даже, хоть бы мне ее подали на тарелочке под соусом!

— Не верю я тебе.

— Если память мне не изменяет, это ведь ты всего две с половиной секунды назад рассуждала о том, что между нами должно быть полное и абсолютное доверие? Ну, женщины! — с горечью заключил Билл. — Господи! Кошмарный пол!

Как раз в эту трудную минуту появился Дживс со стаканом на подносе.

— Виски с содой, — объявил он примерно таким же торжественным тоном, каким президент Соединенных Штатов объявляет заслуженному гражданину: «Вручаю вам медаль Конгресса». [11] Почетная медаль Конгресса — высшая воинская награда США, вручается президентом от имени Конгресса.

Билл с благодарностью принял от него спасительный напиток.

— Спасибо, Дживс. Вы, как всегда, вовремя.

— Сэр Родерик и леди Кармойл, которые находятся сейчас в тиссовой аллее, желали бы видеть вас, милорд.

— Бог ты мой! Рори и Мук! Откуда они взялись? Я думал, Мук на Ямайке.

— Ее сиятельство, как я понял, возвратилась нынче утром, а сэру Родерику по этому случаю дали в «Харридже» отгул по домашним обстоятельствам, чтобы сопровождать ее сюда. Они просили передать вашему сиятельству, что желали бы переговорить с вами в удобное для вас время, но до приезда миссис Спотсворт.

— До чего? Кого? Кто такая миссис Спотсворт?

— Дама из Америки, с которой леди Кармойл познакомилась в Нью-Йорке. Она ожидается здесь сегодня вечером. И как я понял из разговора между ее сиятельством и сэром Родериком, не исключено, что миссис Спотсворт пожелает купить этот дом.

У Билла отвисла челюсть.

— Какой дом?

— Этот, милорд.

— Наш дом?

— Да, милорд.

— То есть Рочестер-Эбби?

— Да, милорд.

— Вы смеетесь надо мной, Дживс.

— Никогда бы не позволил себе такой вольности, милорд.

— Вы всерьез хотите сказать, что эта беженка из американского сумасшедшего дома, где она содержалась под присмотром, покуда не улизнула, замаскировавшись с помощью накладной бороды, теперь намерена выложить твердую монету за Рочестер-Эбби?

— Именно так я понял слова сэра Родерика и леди Кармойл, милорд.

Билл перевел дух.

— Ну, знаете ли! Недаром говорится, каких только чудаков на свете не бывает. И эта дама, она что, останется у нас погостить?

— Насколько я понял, да, милорд.

— В таком случае будет лучше, если вы уберете те два ведра, которые подставили в верхнем коридоре под течь с потолка. Они производят невыгодное впечатление.

— Непременно, милорд. И еще я подколю булавками обои. Куда вы, ваше сиятельство, предполагаете поместить миссис Спотсворт?

— В покои королевы Елизаветы. Это — самое лучшее, что у нас есть.

— Очень хорошо, милорд. Я вставлю в дымоход проволочную решетку, чтобы в спальню не проникали гнездящиеся там летучие мыши.

— Ванную комнату, боюсь, мы выделить для нее не сможем.

— К сожалению, нет, милорд.

— Но если она согласна обходиться душем, пусть становится под течь в верхнем коридоре.

Дживс укоризненно поджал губы.

— Дозвольте мне заметить, ваше сиятельство, сейчас шутить так крайне нежелательно. Вы можете ненароком обмолвиться подобной шуткой в присутствии миссис Спотсворт.

Джил, которая отошла, пылая гневом, к двери в сад да так и остановилась, взволнованно слушала их разговор. Справедливое негодование, побудившее ее только что обозвать своего нареченного свиньей в человеческом обличий, теперь улеглось в ее сердце, слишком потрясающей была новость. Войне был положен конец.

— Да-да, горе ты мое, — подхватила Джил, поскольку полностью разделяла опасения Дживса. — Нельзя, чтобы ты даже про себя так думал. Ой, Билл, как это замечательно! Если она купит дом, у тебя хватит денег приобрести ферму. Я уверена, у нас с тобой прекрасно пойдет дело на ферме, при моем ветеринарном образовании и при твоем сельскохозяйственном опыте.

— При каком моем опыте? Дживс кашлянул.

— Мне кажется, мисс Уайверн имеет в виду широкий круг познаний, приобретенных вашим сиятельством при выполнении работы для Сельскохозяйственного Совета, милорд.

— А-а, ну да. Понимаю. Конечно, конечно. Для Сельскохозяйственного Совета. Ну как же. Благодарю вас, Дживс.

— Не стоит благодарности, милорд. Но Джил продолжала мечтать вслух.

— Если ты получишь от этой миссис Спотсворт действительно порядочную сумму, мы сможем завести племенное стадо. Это очень выгодное дело. Интересно, сколько примерно можно выручить за этот дом?

— Боюсь, что не особенно много. Он знавал лучшие времена.

— А сколько ты собираешься запросить?

— Три тысячи пять фунтов два шилинга и шесть пенсов.

— Что-что?

Билл растерянно заморгал.

— Прости. Я думал совсем не о том.

— Но откуда такие странные цифры?

— Сам не знаю.

— Не можешь же ты не знать.

— Понятия не имею.

— Но была же какая-то причина.

— Упомянутая сумма всплыла сегодня в связи с хлопотами его сиятельства по делам Сельскохозяйственного Совета, мисс, — ловко вмешался Дживс. — Вы конечно помните, милорд, я тогда обратил ваше внимание на то, что сумма очень странная.

— Да-да, Дживс. Конечно. Я припоминаю.

— Вот поэтому вы и сказали: три тысячи пять фунтов два шилинга и шесть пенсов.