Пэлем Вудхауз - Том 8. Дживс и Вустер

— Откуда что берется! — пробормотал он. — Знаешь, Берти, я вот что думаю: это у него, наверно, форма головы такая. Ты не замечал, какой у него затылок? Так и выпирает.

На другое утро я вскочил с постели ни свет ни заря, чтобы встретить старикана вместе со всеми. Я по опыту знал, что эти океанские лайнеры имеют привычку прибывать в чертовски безбожную рань. Было только начало десятого, а я уже оделся, выпил чаю и, свесившись из окна, высматривал на улице Бикки и его дядюшку. Утро выдалось тихое, славное; такими утрами в голову лезут всякие мыслишки о душе и тому подобном. Но только я принялся размышлять о жизни в общем и целом, как вдруг заметил, что на улице разгорелась свара. Какой-то старикашка в цилиндре, только что вылезший из такси, страшно разорялся из-за платы за проезд. Насколько я мог разобрать, он требовал, чтобы водитель позволил ему расплатиться не по нью-йоркским, а по лондонским ценам. Водитель же, как видно, о Лондоне прежде никогда не слышал да и теперь не больно им интересовался. Старикашка твердил, что в Лондоне за то же расстояние с него взяли бы всего один шиллинг, а водитель отвечал, что ему плевать.

— Герцог приехал, Дживс! — крикнул я.

— Да, сэр?

— Это, наверно, он звонит.

Дживс торжественно отворил дверь, и старикашка прополз в комнату.

— Добрый день, сэр, — расшаркался я, сияя, как солнечный зайчик. — А ваш племянник отправился встречать вас в порт. Вы, должно быть, разминулись. В общем, моя фамилия Вустер. Мы с Бикки большие друзья, вот. Я тут у него гощу. Чаю не желаете? Принесите чаю, Дживс.

Старый Чизик плюхнулся в кресло и огляделся по сторонам.

— И эта роскошная квартира принадлежит моему племяннику Френсису?

— Ему самому.

— Она, верно, стоит бешеные деньги.

— Да, порядочно. Здесь вообще такая дороговизна, что ой-ой-ой.

Старик застонал. В комнату неслышно впорхнул Дживс с чаем, и старый Чизик, чтобы оправиться от потрясения, присосался к чашке.

— Ужасная страна, мистер Вустер, — кивнул он. — Просто ужасная. Чуть-чуть проехал в такси — плати восемь фунтов. Возмутительно!

Он еще раз оглядел обстановку и, кажется, остался доволен.

— Не знаете ли вы часом, сколько племянник платит за такую квартиру?

— Что-то около двухсот долларов в месяц.

— Что? Сорок фунтов в месяц?

Я сообразил, что, если сейчас не придумать какое-нибудь правдоподобное объяснение, наша затея полетит к черту. Догадаться, о чем думает старик, не трудно. Он все пытался увязать эту роскошь со своими привычными представлениями о том, что такое Бикки. А их поди увяжи: миляга Бикки, при том что он был малый хоть куда и не имел себе равных по части изображения бультерьеров и кошек, все же оставался одним из самых выдающихся оболтусов среди той половины рода человеческого, которая носит кальсоны.

— Вы себе представить не можете, — начал я, — какие чудеса Нью-Йорк творит с людьми. Попадешь сюда — и откуда только сметка берется. Взрослеешь на глазах. Воздух здесь, что ли, такой. Вы, наверно, помните Бикки каким-то шалопаем, но теперь это совсем другой человек. Чертовски серьезный, предприимчивый. В деловых кругах говорят, что ему палец в рот не клади.

— Уму непостижимо! Скажите, мистер Вустер, а чем он, собственно, занимается?

— Так, ничего особенного. Тем же, что и Рокфеллеры всякие. — Я шмыгнул к двери. — Прошу прощения, но я вынужден вас оставить. У меня там кое с кем встреча.

Когда я выходил из лифта, в дом влетел Бикки.

— Здорово, Берти. Я его проворонил. Ну что, приехал?

— Сидит наверху, пьет чай.

— И как ему все это?

— Так и ахнул.

— Ура! Побегу к нему. До скорого, старина.

— Счастливо, приятель.

Бикки расцвел, повеселел и поскакал к дядюшке, а я отправился в клуб и, расположившись у окна, стал глазеть на снующие туда-сюда автомобили.

Поздно вечером я вернулся домой переодеться к ужину.

— Куда это все подевались, Дживс? — спросил я, заметив, что во всей квартире никто не цокает копытцами. — Пошли погулять?

— Его светлость пожелал осмотреть достопримечательности города, сэр. Мистер Биккерстет отправился с ним в качестве сопровождающего. Насколько я могу судить, их экскурсия имеет целью посещение Могилы Гранта.

— Мистер Биккерстет небось козой скачет от радости?

— Как, сэр?

— Я говорю, мистер Биккерстет, наверно, рад до чертиков, что все сошло так гладко?

— Не совсем, сэр.

— Чем он теперь-то недоволен?

— К сожалению, план, который я предложил мистеру Биккерстету и вам, сэр, оказался не вполне безупречным.

— Но герцог же поверил, что дела у мистера Биккерстета идут лучше некуда?

— Совершенно верно, сэр. Вследствие чего он принял решение лишить мистера Биккерстета ежемесячной финансовой помощи на том основании, что тот уже встал на ноги и больше в денежном вспомоществовании не нуждается.

— Вот те на! Это катастрофа, Дживс!

— Да, сэр, досадное происшествие.

— Вот не думал, что дело так повернется.

— Должен признаться, сэр, что я и сам не предвидел подобного обстоятельства.

— То-то он, наверно, с ума сходит, бедолага.

— Да, сэр, мистер Биккерстет несколько обескуражен. У меня сердце сжалось.

— Надо что-то предпринять, Дживс.

— Да, сэр.

— Вам ничего такого в голову не приходит?

— В настоящий момент нет, сэр.

— Ни за что не поверю, что все так безнадежно.

— Любимой сентенцией одного из моих бывших хозяев — нынешнего лорда Бриджуотера, как я вам, кажется, уже докладывал, — было: «Безвыходных положений не бывает». Мы, без сомнения, изыщем средство помочь мистеру Биккерстету в его затруднении, сэр.

— Вы уж постарайтесь, Дживс.

— Приложу все силы, сэр.

Я прошел к себе и начал одеваться к ужину. На душе у меня кошки скребли. Можете представить, в каких я был растрепанных чувствах, если чуть не надел к смокингу белый галстук. И в ресторан-то я отправился не потому, что проголодался, а чтобы скоротать время. Ох и стыдно же мне было ковыряться в меню, зная, что бедняга Бикки скоро будет пробавляться бесплатным супом для безработных.

Когда я вернулся домой, старый Чизик уже улегся на боковую, а Бикки, нахохлившись, сидел в кресле и горевал вовсю. Из уголка губ свисала сигарета, глаза почти остекленели,

— Не убивайся ты так, старина, — сказал я. Бикки схватил стакан и залпом его опрокинул, совсем упустив из вида, что в стакане ничего нет.

— Пропал я, Берти, — выговорил он и повторил номер со стаканом. Но, видно, легче ему от этого не стало.

— Эх, Берти, случилось бы это неделей позже! В субботу я должен был получить перевод за этот месяц. Получил бы и открыл дело: в журналах все пишут, есть верный способ заработать уйму денег. Накопить несколько долларов и устроить куриную ферму. Разводить кур — чем плохо? — От этой мысли он было оживился, но тут же сник. — Э, что толку? Все равно денег нет.