Эжен Сю - Парижские тайны. Том I

Де Сен-Реми пожал руку де Люсене, затем — д’Арвилю.

— И я благодарен, что вы поспешили ко мне, — сказал маркиз. — Ведь это так естественно, не правда ли? Друзья де Люсене должны вместе порадоваться счастливому исходу его дуэли, которая могла кончиться совсем иначе.

— Однако, — упрямо продолжал герцог, — не могу понять, чего вам понадобилось в деревне среди зимы, Сен-Реми? Меня это очень интересует.

— До чего же он любопытен! — воскликнул Сен-Реми, обращаясь к д’Арвилю, и только после этого ответил герцогу: — Я хочу постепенно отвыкнуть от Парижа… потому что вскоре должен его покинуть.

— Ах да, ваше пылкое воображение заставило вас согласиться на службу во французском посольстве в Герольштейне… Не морочьте нам голову вашими дипломатическими капризами! Вы никогда туда не поедете… так говорит моя жена и весь высший свет.

— Уверяю вас, что на сей раз госпожа де Люсене ошибается, как и все остальные.

— Она при мне сказала вам, что это безумие.

— Мало ли сколько безумств уже было в моей жизни!

— Когда безумства очаровательны и элегантны, совершайте их на здоровье, правда, говорят, вы в конце концов разоритесь, пытаясь сравняться по великолепию с царем Сарданапалом, я это допускаю, но похоронить себя в такой захудалой дыре, как Герольштейн! Хорошенькая выдумка! Это уже не безумство, а глупость, а у вас достаточно ума, чтобы не делать глупости.

— Поостерегитесь, дорогой Люсене, отзываясь так плохо об этом немецкой дворе, вы рискуете поссориться с д’Арвилем, близким другом царствующего принца, который, кстати, недавно очень любезно принял меня в посольстве, где меня ему представили.

— В самом деле, дорогой Анри, — поддержал его д’Арвиль. — Если бы вы знали великого герцога так же хорошо, как я, вы бы поняли, что Сен-Реми нисколько не пугает перспектива провести некоторое время в Герольштейне.

— Охотно верю вам, дорогой маркиз, хотя о вашем великом герцоге рассказывают, что он большой оригинал. Но это не меняет дела: такой красавец, как Сен-Реми, цвет нашей молодежи, должен жить только в Париже, ибо только в Париже его могут оценить по достоинству.

Вскоре съехались и другие приглашенные, но тут вошел Жозеф и шепнул несколько слов на ухо маркизу.

— Вы позволите, господа? — обратился тот к гостям. — Это ювелир моей жены принес показать бриллианты, я хочу сделать ей сюрприз. Вам это понятно, Люсене, мы ведь с вами мужья старой закалки…

— Еще бы не понять, черт побери! — воскликнул герцог. — Моя жена тоже преподнесла мне вчера сюрприз, да еще какой!!!

— Какой-нибудь великолепный подарок?

— Вот именно!.. Она попросила у меня сто тысяч франков.

— И поскольку вы щедры и великодушны, вы их ей…

— Одолжил!.. Под залог ее поместья в Арнувиле. Как говорится, добрые счеты между добрыми друзьями… Но все равно, одолжить в течение двух часов сто тысяч франков человеку, которому они вдруг понадобились, это, конечно, очень мило, но бывает редко. Не правда ли, юный транжира? — со смехом обратился он к Сен-Реми, не подозревая, что попал прямо в цель. — Уж вы-то знаете, каково в наше время занимать такие суммы!

Несмотря на все свое нахальство, виконт слегка покраснел, но затем спокойно ответил:

— Да, сто тысяч франков — сумма действительно огромная. И зачем столько сразу женщине? Если бы мужчине, я бы еще понял…

— Ей-богу, не знаю, что она собирается делать с такими деньгами, моя дражайшая супруга. Но мне это безразлично, наверное, долги за туалеты, нетерпеливые, несговорчивые поставщики, но это уже ее дело. И к тому же, заметьте, мой дорогой Сен-Реми, одолжив ей мои деньги, не мог же я спрашивать, на что она собирается их употребить, это было бы дурным тоном…

— Однако заимодавцы всегда особенно интересуются, на что пойдут их денежки, — со смехом заметил виконт.

— Полно вам, Сен-Реми! — прервал его маркиз д’Арвиль. — Помогите мне лучше выбрать украшение для моей жены; вы всегда отличались хорошим вкусом, и ваше одобрение решит мой выбор, потому что ваши суждения о модах безупречны.

Вошел ювелир со множеством футляров в большой кожаной сумке.

— Смотрите-ка, да это Бодуэн! — удивился де Люсене.

— Всегда к вашим услугам, господин герцог.

— Я уверен, что это вы разоряете мою жену вашими дьявольскими и сверкающими соблазнами, не так ли? — спросил де Люсене.

— Госпожа герцогиня этой зимой приказала только заново оправить свои бриллианты, — с некоторым смущением ответил ювелир. — Я как раз собирался прямо отсюда отнести их госпоже герцогине.

Де Сен-Реми прекрасно знал, что г-жа де Люсене, чтобы выручить его, приказала заменить свои подлинные бриллианты на стразы, и был неприятно поражен этой встречей. Однако он храбро продолжал:

— Эти мужья всегда так любопытны! Не отвечайте ему, Бодуэн.

— Любопытен, я? Ей-богу, нисколько! — возразил герцог. — Жена сама за себя платит. Она может позволить себе любой каприз… Она богаче меня.

Во время этого разговора ювелир разложил на столе многочисленные, изумительные ожерелья из рубинов и бриллиантов.

— Какой блеск!.. И какая великолепная огранка камней! — восхитился лорд Дуглас.

— Увы, — ответил ювелир, — такие вещи я заказывал одному из лучших огранщиков Парижа, но бедняга, по-видимому, сошел с ума, и я больше никогда не найду подобного мастера. Моя посредница по драгоценным камням сказала, что, наверное, нищета довела этого несчастного до безумия.

— Нищета… И вы доверяете бриллианты подобным беднякам?

— Разумеется, — ответил ювелир. — Не было еще случая, чтобы огранщик что-либо утаил, как бы ни был он беден.

— Сколько стоит это ожерелье? — спросил д’Арвиль.

— Господин маркиз должен обратить внимание, что все камни в нем самой чистой воды и великолепной огранки и почти все одинаковой величины.

— Такое осторожное вступление весьма угрожает вашему кошельку! — заметил де Сен-Реми и рассмеялся. — Так что сейчас он вам назовет чудовищную цену!

— Послушайте, Бодуэн, назовите по совести цену, и покончим с этим, — сказал д’Арвиль.

— Я не хочу, чтобы господин маркиз торговался… Окончательная цена — сорок две тысячи франков.

— Господи! — воскликнул де Люсене. — Склонимся в молчании перед нашим другом д’Арвилем. Всем мужьям есть чему у него поучиться. Устроить своей жене сюрприз на сорок две тысячи франков!.. Черт побери! Однако никому ни слова, иначе мы все испортим.

— Смейтесь сколько хотите, господа, — весело ответил маркиз. — Я влюблен в мою жену и не скрываю этого. Более того, я этим горжусь!

— Оно и видно! — подхватил де Сен-Реми. — Такой подарок красноречивее всех уверений в любви.

— Хорошо, я беру это ожерелье, — сказал д’Арвиль. — Правда, если Сен-Реми одобрит оправу из черной эмали. Как она, на ваш вкус?