Кнут Гамсун - Редактор Люнге

— С тех пор, как ты упомянул про заголовки, я всё время думаю, уж не найти ли мне какое-нибудь другое заглавие для своей статьи?

— И как она теперь озаглавлена?

— Теперь она называется просто: «Нечто о сортах наших ягод».

— Вот что, пойдём в «Гранд» 4 4 «Гранд» — гостиница в Христиании, в ресторане которой собирались деятели искусства и литературы. и придумаем другое заглавие.

Но когда они пришли в «Гранд» и взяли себе по кружке пива, Бондесен переменил своё решение. Правда, «Нечто о сортах наших ягод» — совсем не подходящее название статьи для «Газеты», оно некрасиво, кажется каким-то деланным и к тому же не уместится в одной строчке. Но всё же это заглавие вполне соответствует скромной работе дебютанта, которую предстоит положить на стол выдающегося редактора. Они предоставят самому Люнге придумать название, ведь нет равного ему в деле изобретения пикантных заголовков. «Нечто о сортах наших ягод» — пока хорошо и так, не надо прибавлять ни одного слова больше.

Молодые люди снова вышли на улицу. Подходя к дому, где помещалась редакция «Газеты», они оба невольно замедлили шаги. Бондесен казался сильно смущённым. Название «Газеты» красовалось над воротами, на фасаде дома, на оконных ставнях, на дверях — всюду, где только можно было его поместить. Из типографии доносилось жужжание ремней и колёс.

— Видишь, — сказал Бондесен, — дело ведётся в больших размерах!

Он говорил сдавленным голосом, несмотря на весь шум.

— Да, одному Богу известно, как всё сложится! — сказал Илен, улыбаясь. — Но ведь хуже, чем «нет», я не услышу.

— Иди к нему и поступай, как я сказал, — подбадривал его друг. — Ты кое-что послал в один заграничный журнал, а ещё больше у тебя в голове. «Вот, пожалуйста, тут нечто о наших ягодах, о сортах наших ягод...» Я буду ожидать тебя здесь.

Илен вошёл в переднюю редактора. Здесь сидели два господина, писали и резали ножницами, и ему показалось, что в ходу, по крайней мере, пять ножниц; дело, видно, велось в больших размерах. Он спросил редактора, и один из этих господ жестом указал ему на дверь в кабинет редактора, которую он открыл.

Там было много народу, даже две дамы; посредине комнаты, у стола, приставленного к стене, сидел сам редактор, Александр Люнге, выдающийся журналист, которого знал весь город. Он — мужчина лет сорока, с выразительным, живым лицом и жизнерадостными молодыми глазами. Его светлые волосы коротко подстрижены, борода тщательно выхолена, костюм и ботинки — новые. В общем, он производит впечатление любезного и симпатичного господина. Обе дамы улыбаются тому, что он сказал, а сам он сидит и распечатывает телеграммы, затем снабжает их надписями, которые подчёркивает по нескольку раз; когда он наклоняется над столом, показывается его двойной подбородок, а жилет собирается на животе в толстые складки.

Он кивает Илену, не отрываясь от работы и продолжая в то же время говорить направо и налево.

Илен осматривается. На стенах висят картины и вырезанные из журналов иллюстрации, газеты и журналы лежат везде, на стульях, на окнах, на полу; руководства и лексиконы в беспорядке нагромождены на полке над головою редактора, а его письменный стол до того завален бумагами и рукописями, что редактор почти не в состоянии свободно двинуть рукой. В каждом углу комнаты чувствовалась деятельность этого человека. Груды печатных произведений, беспорядок повсюду, непролазные топи газет и книг давали представление о том, какая могучая, неустанная работа здесь кипит. Нигде не было покоя, телефон звонил, не переставая, люди входили и выходили, из типографии слышался шум машин, а почтальон приносил всё новые и новые кипы писем и газет. Казалось, что руководитель газеты рисковал каждую минуту утонуть в целом море работы и трудностей, что целая вселенная в миниатюре устремлялась к нему и ждала его указаний во всём.

А сам он сидит посреди этой сутолоки в величественном спокойствии и сосредоточивает в своих руках все нити управления, делает надписи на телеграммах, выслушивает важные сообщения, пишет заметки на отдельных листах, разговаривает с находящимися в комнате людьми, открывает время от времени дверь, чтобы спросить о чём-нибудь или отдать приказание своим подчинённым в конторе. И всё это для него словно игра, он иногда даже отпускает шутки, которые вызывают смех у дам. Входит бедная женщина, Люнге знает её и знает, зачем она пришла; она, очевидно, постоянно приходит в определённые дни; он подаёт ей через стол крону, кивает головой и продолжает писать. Его сети раскинуты повсюду, и над головой каждого сверкает меч «Газеты»: редактор обладает большой властью в государстве, а у Люнге власти больше, чем у всякого другого. Он смотрит на часы, встаёт и кричит секретарю в другую комнату:

— Что, министерство ещё не прислало нам никаких объяснений?

— Нет.

И Люнге спокойно садится снова на своё место. Он знает, что министерству волей-неволей придётся дать требуемые им объяснения, иначе он нанесёт ему ещё один удар, быть может, роковой.

— Боже, как вы жестоко обращаетесь с бедными министрами! — говорит одна из дам. — Ведь вы их совсем убиваете.

Люнге отвечает серьёзно и горячо:

— Так надо поступать в Норвегии с каждым изменником!

Налево от него, у окна, сидит одна очень важная для редактора «Газеты» личность, худощавый, седой старик, в очках и парике, — господин Оле Бреде. Этот человек — журналист без места, который никогда ничего не пишет — является другом Люнге и его незаменимым руководителем; злые языки дали ему прозвище Лепорелло, потому что он неразлучно находится при Люнге 5 5 Лепорелло — слуга Дон Жуана в опере Ф.А. Моцарта «Наказанный распутник, или Дон Жуан» (1787). . В газете он не сотрудничает, единственное его занятие — сидеть на стуле и занимать место. Он ничего не говорит, если только его о чём-нибудь не спрашивают, и даже в этом случае он с трудом подыскивает самые простые слова. Этот человек — поразительная смесь глупости и добродушия, он хладнокровен от лени и любезен от нужды. Редактор подшучивает над ним, называя его поэтом, и Лепорелло улыбается, словно речь идёт совсем не о нём. Когда дамы встают и уходят, редактор тоже встаёт, но Лепорелло продолжает сидеть.

— До свидания, — говорит редактор и кланяется с улыбкой. — Не забудьте ваш пакет, фрёкен 6 6 Фрёкен — почтительное обращение к девушке из знатной или чиновничьей семьи (в отличие от йомфру — обращения к девушке из простонародья). . До свидания.

Наконец он обращается к Илену.

— Что вам угодно?

Илен подходит к нему.

— У меня есть статья о сортах наших ягод; мне хотелось бы знать, пригодится ли она вам.

— О наших?..