Александр Дюма - Мюрат

Король уже приступил к десерту, когда было объявлено о прибытии г-на Мачерони – это был посланец иностранных держав, привезший ответ, которого Мюрат так и не дождался в Тулоне. Мюрат встал из-за стола и прошел в соседнюю комнату: представившись как посол, облеченный официальной миссией, г-н Мачерони вручил королю ультиматум австрийского императора. Его содержание было таково:

«Настоящим поручается г-ну Мачерони уведомить короля Иоахима, что его величество император Австрийский готов предоставить ему убежище в своем государстве на следующих условиях:

1. Король будет жить под другим именем, а поскольку королева взяла себе имя Липано, то и королю рекомендуется принять его же.

2. Для проживания королю будет позволено выбрать по своему усмотрению город в Богемии, Моравии или Верхней Австрии либо любую сельскую местность в означенных провинциях.

3. Король даст честное слово его императорскому и королевскому величеству, что не покинет Австрийское государство без разрешения императора и будет проживать там в качестве знатного частного лица, подчиняясь всем законам Австрийского государства.

В удостоверение сей декларации и дабы дать ей соответствующий дальнейший ход, по поручению императора подписал

Прочитав документ, Мюрат улыбнулся и дал знак г-ну Мачерони следовать за ним. Они вышли на балкон, с которого открывался вид на весь город и над которым, словно над королевским замком, реяло знамя; их взору предстал веселящийся, иллюминированный Аяччо, порт с небольшой флотилией, улицы, словно в день праздника, заполненные народом. Едва горожане увидели Мюрата, как повсюду послышались крики: «Да здравствует Иоахим! Да здравствует брат Наполеона! Да здравствует король Неаполитанский!» Мюрат поклонился, после чего крики только усилились, а оркестр гарнизона заиграл национальные мелодии. Г-н Мачерони не знал, верить ли ему глазам и ушам своим; насладившись его изумлением, король пригласил посла спуститься в гостиную. Там, одетые в мундиры, уже собрались члены его штаба, так что можно было подумать, что они находятся в Казерте или Каподимонте [12]. Несколько мгновений помедлив, г-н Мачерони подошел к Мюрату.

– Ваше величество, – проговорил он, – какой же ответ я должен дать его величеству императору Австрийскому?

– Сударь, – ответил Мюрат с высокомерным достоинством, которое так ему шло, – расскажите брату моему Францу обо всем, что видели и слышали, а затем добавьте, что я сегодня же ночью выступаю в поход, дабы отвоевать Неаполитанское королевство.

Письма, толкнувшие Мюрата на то, чтобы покинуть Корсику, были ему доставлены неким калабрийцем по имени Луиджи, который представился как посланец араба Отелло, тогда как тот – мы уже говорили об этом – был брошен в Неаполе в тюрьму вместе с адресатами привезенных им писем. Письма же, полученные Мюратом, писал министр полиции Неаполитанского королевства, а в качестве места высадки он порекомендовал Салерно потому, что король Фердинанд успел стянуть туда трехтысячный отряд австрийцев, так как не доверял неаполитанским солдатам, сохранившим о Мюрате наилучшие воспоминания. Поэтому флотилия Иоахима и направилась в сторону залива Салерно, однако неподалеку от острова Капри разыгралась страшная буря, и суденышки короля оказались в Пасле – небольшом порту в десяти лье от Козенцы. Ночь с 5 на 6 октября они провели в заливчике, который даже нельзя назвать рейдом, дабы не возбуждать подозрений береговой охраны и сицилийских скорридори [13], Мюрат приказал потушить все огни и лавировать до рассвета, однако около часа ночи со стороны суши задул такой сильный ветер, что суда были отброшены им в открытое море, и на рассвете 6 октября фелука, на которой находился король, оказалась в одиночестве. Чуть позже к ней присоединилась фелука капитана Чиккони, и к четырем часам пополудни оба судна бросили якоря в виду Санта-Лючидо. Вечером король велел командиру батальона Оттавиани отправиться на сушу и разведать, что и как; Луиджи вызвался его сопровождать, Мюрат согласился, и Оттавиани со спутником сошли на берег, а Чиккони было поручено выйти на своей фелуке в море на поиски остальной флотилии.

Около одиннадцати вечера вахтенный лейтенант королевского судна заметил в волнах плывущего человека и, когда тот приблизился, окликнул его: это оказался Луиджи. За ним тотчас спустили шлюпку и доставили его на берег, после чего он рассказал, что командир батальона Оттавиани арестован, а сам он ускользнул от преследователей, бросившись в море. Первым движением Мюрата было броситься на спасение Оттавиани, однако Луиджи стал убеждать короля в опасности и бесполезности подобной попытки, что не помешало Мюрату пребывать в тревоге до двух часов ночи. Наконец он отдал приказ выходить в море. Во время лавировки в бухте один матрос свалился за борт и утонул, прежде чем ему успели прийти на помощь. Предзнаменование было явно зловещим.

Утром 7 мая на горизонте было замечено два судна. Король тут же приказал приготовиться к бою, но Барбара распознал в судах фелуку Чиккони и баланселлу Курана, которые плыли рядом. На мачте взвился сигнальный флаг, и вскоре оба капитана присоединились к своему адмиралу.

Пока шло совещание относительно дальнейшего маршрута, к судну Мюрата пристала шлюпка. В ней оказались капитан Перниче и его помощник: они явились, чтобы просить разрешения короля перейти к нему на судно, поскольку не желали больше оставаться с Кураном, который, по их мнению, был предатель. Мюрат тотчас же послал за ним и, несмотря на заверения в преданности, велел ему сесть с пятьюдесятью солдатами в шлюпку, а ее приказал привязать к своей фелуке. Приказ был немедленно выполнен, и крошечная эскадра продолжила путь вдоль берега Калабрии, не теряя его из вида, однако около десяти вечера, когда они находились неподалеку от залива Санта-Эуфемиа, капитан Куран перерезал буксирный трос и стал грести к берегу. Мюрату, который лежал в постели не раздеваясь, тут же сообщили об этом. Он выскочил на палубу и еще успел увидеть шлюпку, которая, держа курс на Корсику, постепенно растворялась в ночной мгле. Мюрат стоял молча, неподвижно, без каких бы то ни было признаков гнева и только тяжко вздохнул и свесил голову на грудь: еще один листок упал с волшебного дерева его надежд.

Воспользовавшись минутой уныния короля, генерал Франческетти посоветовал ему не высаживаться в Калабрии, а идти прямо до Триеста и там воспользоваться предложенным австрийцами убежищем. У изможденного, павшего духом Мюрата не было сил сопротивляться, и после недолгих возражений он уступил. В этот миг генерал заметил, что какой-то матрос, дремавший на бухте троса, мог все слышать и, замолчав, указал на него Мюрату; тот подошел и узнал в матросе Луиджи, который от усталости заснул прямо на палубе. Спал он так сладко, что король, всегда доверявший Луиджи, успокоился. Прерванный разговор возобновился: собеседники условились, что, не сообщая никому о своем новом плане, они минуют Мессинский пролив, обогнут мыс Спартивенто и войдут в Адриатическое море. Установив таким образом свой дальнейший маршрут, король с генералом спустились вниз.