Уильям Фолкнер - Сарторис

– Доченька моя, – сказал Гарри.

Она ласково, хотя и с некоторым беспокойством позволила ему смять свое тщательно отглаженное платьице. Глаза ее снова засияли.

– Смотри не сомни платье, милочка, – заметила Белл. Девочка осторожно выскользнула из рук отца. – Ну, чего тебе? Почему ты не играешь?

– Ничего. Я просто вернулась домой.

Она подошла к матери и робко остановилась возле ее стула.

– Поздоровайся с гостами, – сказала Белл. – Разве ты не знаешь, что со старшими надо здороваться?

Девочка робко и вежливо поздоровалась со всеми по очереди, и тогда мать обернулась, притянула ее к себе и погладила по мягким прямым волосам.

– А теперь беги играй. Почему тебя всегда тянет к взрослым? Тебе с ними совершенно нечего делать.

– Ах, позволь ей остаться, мама, – вступился Гарри. – Она хочет посмотреть, как папа с дядей Хоресом будут играть в теннис.

– Беги, беги, – повторила Белл, последний раз погладив девочку по головке, – И смотри не запачкай платье.

– Да, мэм, – отвечала девочка и, послушно повернувшись, еще раз бросила на Хореса быстрый сияющий взгляд. Хорес смотрел, как она подошла к кухонному крыльцу, как Рейчел открыла ей дверь, что-то ей сказала, и она поднялась по ступенькам на кухню.

– Какая воспитанная девочка, – заметила миссис Мардерс.

– С ними так трудно, – отозвалась Белл. – Она унаследовала некоторые черты своего отца. Допей свой чай, Гарри.

Гарри ваял со стола чашку и принялся шумно и добросовестно втягивать ее содержимое.

– Как вы насчет партии, дружище? Эта милашка воображает, будто может нас обыграть.

– Франки хочет еще поиграть, – вмешалась Белл. – Дай девочке немножко побегать по корту, Гарри.

Гарри уже вынимал из футляра ракетку. Он остановился, подняв свирепую физиономию с выдающейся челюстью и тусклыми добрыми глазами.

– Нет, нет, – быстро возразила Фрэнки. – Я уже наигралась. Я лучше посмотрю.

– Глупости! Они могут играть в любое время. Пусть она поиграет, Гарри, – сказала Белл.

– Конечно, барышня может поиграть, – отозвался Гарри. – Пожалуйста, играйте сколько хотите.

Он снова наклонился, сунул ракетку обратно в затейливый футляр и принялся завинчивать гайки, сердито нахохлившись, как обиженный мальчишка.

– Пожалуйста, мистер Митчелл, – настаивала девица.

– Валяйте, – повторил Гарри. – Эй вы, бездельники, как насчет того, чтоб пригласить барышню на сет?

– Не обращайте на него внимания, – сказала Белл девице. – Они с Хересом могут сыграть как-нибудь в другой раз. Он все равно будет четвертым.

Двое игроков вежливо остановились и ждали.

– Конечно, мистер Гарри, идемте. Мы с Фрэнки сыграем против вас и Джо, – предложил один из них.

– Играйте без меня, ребята, – повторил Гарри. – Мне надо кое о чем поговорить с Хересом. А вы валяйте сами.

Он отклонил вежливые протесты молодых людей, и они снова заняли корт. Гарри многозначительно подмигнул Хересу.

– Ступайте с ним, – сказала Белл. – Он ведь как маленький. – Не глядя на Хореса, не прикасаясь к нему, она обдала его волною жарких обещаний. Миссис Мардерс сидела со своей чашкой по другую сторону стола, наблюдая за ними любопытным, проницательным и холодным взглядом. – Если, конечно, вам не хочется еще раз сыграть с этой глупышкой.

– Глупышкой? – повторил Хорес. – Она слишком молода, чтобы быть бессознательно глупой.

– Ступайте и скорее возвращайтесь, – сказала ему Белл. – Мы с миссис Мардерс уже порядком друг другу надоели.

Хозяин, блестя своей упрямой лысиной, короткими шажками пошел в дом, и Хорес двинулся вслед за ним. Из кухни доносился ровный голосок маленькой Белл, рассказывающей о каком-то чудесном происшествии, и время от времени – в виде антистрофы [54]– звучное восклицание Рейчел. В ванной Гарри вытащил из шкафа бутылку, и тотчас, предшествуемая тяжелым топотом усталых ног по лестнице, в дверях без стука появилась Рейчел с кувшином ледяной воды.

– Не понимаю, чего вы не идете играть, если вам хочется? – возмущенно спросила она. – И вообще, почему вы позволяете, чтоб эта женщина так обращалась с вами и с девочкой? Взяли бы палку и надавали ей как следует. Устраивает мне на кухне кавардак в четыре часа дня. Да и от вас тоже никакого толку, – заявила она Хересу. – Налейте мне глоточек, мистер Гарри, пожалуйста, сэр.

Рейчел протянула стакан, Гарри налил ей виски, и она, тяжело переваливаясь, вышла, они услышали, как она медленно и тяжело спускается с лестницы на своих отекших ногах.

– Белл не может обойтись без Рейчел, – сказал Гарри. Он ополоснул ледяной водой два стакана и поставил их на крышку унитаза. – Она слишком много болтает – как все черномазые. – Наполнив оба стакана, он поставил бутылку на пол. – Послушать ее, так Белл просто дикий зверь. Тигрица какая-то. Но мы с Белл отлично друг друга понимаем. Женщинам надо во многом уступать. Они ведь не такие, как мужчины. Дух противоречия от природы: не угодишь им – жалуются, угодишь – все равно жалуются. – Долив себе немного воды, он вдруг ни с того ни с сего сказал: – Если кто-нибудь попробует разрушить мой семейный очаг, я убью его, как ядовитую змею. Ну, давайте по одной, старина.

После этого он плеснул в пустой стакан воды, проглотил ее и вернулся к своим прежним обидам:

– Никак не доберусь до собственного корта. Белл ежедневно собирает здесь всю эту дурацкую компанию. Что мне надо – так это корт, на котором я, придя с работы, каждый вечер мог бы сыграть пару хороших сетов. Перед ужином, для аппетита. Но каждый божий день я прихожу домой и натыкаюсь на банду девчонок и мальчишек, которые ведут себя так, словно это общественный корт в каком-нибудь дурацком парке.

Хорес пил более умеренно. Гарри закурил сигарету, бросил спичку на пол и поставил ногу на унитаз.

– Не иначе как мне придется сделать для собственного пользования еще один корт, обнести его колючей проволокой и повесить крепкий замок, чтобы Белл не могла устраивать на нем пикники. Там у забора еще много места. И деревьев нет. Устрою его на самом солнцепеке – может, тогда Белл позволит мне на нем поиграть. Ну ладно, пошли отсюда.

Он повел Хореса через свою спальню, остановился, чтобы похвастаться новым ружьем, которое он только что приобрел, и навязать ему пачку папирос, выписанных из Южной Америки, после чего они спустились вниз и увидели, что день уже клонится к вечеру. Солнце светило теперь прямо на корт, по которому, мягко шлепая резиновыми подошвами, во всю прыть носились трое игроков, следуя за стремительным полетом мяча. Миссис Мардерс, утопая в своих бесконечных подбородках, сидела на прежнем месте, хотя собиралась уходить, еще когда они поднимались наверх Белл повернула к ним голову, откинутую на спинку кресла, но Гарри потащил Хореса дальше.