Шарлотта Бронте - Эмма Браун

– Но почему же вы не забрали Эмму домой в Хеппен Хис? – спросил мистер Эллин. – Почему оставили ее среди незнакомых людей?

– По одной простой причине. Дело в том, что моя маленькая племянница Ванесса подросла и превратилась в жестокого сноба. Она превратила бы жизнь девочки в настоящий ад. Есть еще одна причина, но о ней мы поговорим позже.

Мистер Эллин кивнул:

– Я верю всему, что вы мне рассказали. Я имел счастье познакомиться с маленькой Ванессой. Однако все это до сих пор кажется мне чем-то из ряда вон выходящим – уж слишком много счастливых совпадений.

– Не так уж и много, – сказал Финч.

– Я думаю, что вы привезли Эмму в этот город потому, что здесь живет ваш старый друг миссис Челфонт. Вы знали, что у нее доброе сердце.

Финч искоса посмотрел в мою сторону.

– Не совсем так. Я вообще не знал, что она живет здесь.

– Я преследовал совершенно иную цель, – сказал он.

Наш детектив не смог понять эту причину. Ему сегодня и так пришлось слишком многое узнать. Он задумчиво посмотрел на поднос с чаем и занялся поеданием жареных пончиков, съев сразу три штуки.

Но зачем вы рассказывали о ней небылицы? – спросила я. – Зачем сказали мисс Вилкокс, что она наследница большого состояния?

– По праву она и должна была унаследовать состояние. Ее отец был богатым человеком, но промотал свое состояние, а потом и состояние своей несчастной жены. Эмма – девочка из благородной семьи. Я надеялся, что таким образом верну ей то, что должно было принадлежать ей по праву.

– Однако есть еще один момент, который мне непонятен, – сказал мистер Эллин, решив окончательно во всем разобраться. – По вашим словам, вы сидели в тюрьме и не могли никак связаться с девочкой, однако вы прислали для нее в школу подарок – корзину с фруктами или что-то в этом роде.

– Это сделал не я, – ответил мистер Корнхилл. – От моего имени фрукты прислал мой адвокат. Я попросил его позаботиться о девочке. В то время я не имел доступа к своим деньгам и пользовался его средствами, пообещав, что позже верну ему все долги. Похоже, он не поверил моим обещаниям. Я надеялся, что он навестит девочку в школе, поинтересуется, как у нее идут дела, и заплатит за ее обучение. На самом же деле его забота о ней ограничилась только тем, что он послал в школу эту корзину.

– А что вы можете сказать о матери Эммы? – спросила я. – Вы говорили, что знаете, кто она. Может быть, вы в конце концов расскажете нам все и мы покончим со всеми этими загадками?

Мать Эммы была благородной дамой, – сказал Финч. – Но по ошибке она оказалась причастной к одному скандалу. После этого она стала изгоем, и все друзья отвернулись от нее.

Мистер Эллин нахмурился.

– Значит, у нее не было настоящих друзей, – сказал он.

– С этим нельзя не согласиться, – отозвался Финч.

– Что же это за скандал, который сделал ее такой несчастной? – поинтересовалась я.

– Ее обвинили в жестоком преступлении.

В этот момент мистер Эллин вдруг начал проявлять беспокойство.

– Кто же эта леди? – спросила я, потому что тоже начала терять терпение.

Может быть, мистер Эллин расскажет нам. Мистер Эллин поднял руки вверх:

Моя логика исчерпала себя.

– Думаю, что вот это может вам помочь, – сказал Финч и извлек из носового платка золотое кольцо.

Мистер Эллин положил эту изящную вещицу на ладонь. Я заметила, что его рука задрожала.

– Мне кажется, что я уже где-то видел это кольцо, – сказал он, – хотя в нем нет ничего необычного.

– Прочтите надпись на кольце, – посоветовал Финч.

Мистер Эллин так и сделал. После этого он побледнели как-то странно посмотрел на нас.

– Где вы взяли это кольцо? – взволнованно спросил он.

Здесь, в Фашиа Лодж, – сказала я. – Оно принадлежит Эмме.

Вы его узнали? – спросил Финч.

Разве это кольцо ему знакомо? – поинтересовалась я.

Все дело в том, – сказал мне мистер Корнхилл, – что я привез Эмму сюда из-за мистера Эллина. Если он до сих пор не может вспомнить, где видел это кольцо, то пусть он прочитает то, что на нем выгравировано.

У Финча Корнхилла была одна не очень приятная черта. В своем стремлении восстановить справедливость он зачастую бывал жесток и беспощаден. Мне захотелось защитить своего друга.

– Это не инициалы, а скорее сентиментальная клятва, – сказала я.

– «W. Е» [«W. Е» – по-английски Уильям Эллин – William Ellin], сэр, – настаивал он. – Чьи же это могут быть инициалы?

Я очень удивилась, услышав, как задрожал голос мистера Эллина:

– Это мои инициалы.

– А чье имя зашифровано другими буквами?

– Это Тереза Осборн, – прошептал мистер Эллин. – Тереза Веллес Осборн [Тереза Веллес Осборн – по-английски Teresa Welles Osborne. Ее инициалы TWO в переводе с английского означают «два», «вдвоем», а инициалы Уильяма Эллина WE – «мы». На кольце была выгравирована фраза «WE TWO», что можно перевести как «мы вдвоем» или «мы вместе», и составлена она из инициалов двух этих имен].

– Она и есть мать Эммы, – сказал Финч. – Это та самая леди, которой вы когда-то признались в любви, а потом, когда на нее свалились все эти ужасные несчастья, оставили ее.

– Но это неправда, – горячо возразила я. – Мистер Эллин не общался с Терезой с тех пор, как она второй раз вышла замуж.

– Что же, думать так очень удобно.

– Я все помню, – сказал мистер Эллин.

– Однако вы поклялись больше никогда не встречаться с ней, после того как она вышла замуж за Эдварда Эллина, – смущенно сказала я.

– Да, я действительно поклялся, – согласился он. – Если я заставил вас поверить в то, что на этом все и закончилось, то прошу меня извинить. Я был тогда не готов рассказать эту историю до самого конца. Но сейчас я просто обязан это сделать.

И вот в той же самой школьной гостиной, где Эмма первый раз появилась в нашей жизни, ее тайна должна была быть и раскрыта.

Уильям Эллин не разыскивал Терезу Осборн. Она сама пришла к нему после смерти его брата, который и отнял Терезу у него. Мистер Эллин сказал нам, что сначала даже не смог узнать эту несчастную больную женщину, одетую во все черное. Когда он пригласил ее присесть, она осторожно присела и тонкими бледными руками подняла вуаль, закрывавшую ее лицо. И он увидел женщину, доведенную до крайней степени отчаяния.

– Вот теперь ты увидел самое ужасное, – так, кажется, сказала она. Даже теперь, рассмотрев ее, он не сразу понял, что это Тереза.

– Моя дорогая девочка! – наконец воскликнул он.

Однако перед ним сидела не девочка, а женщина, которой было уже за тридцать. Женщина, чью красоту уничтожила безжалостная жизнь. Ее цветущая юность стала лишь смутным воспоминанием.

Но, несмотря на это, он почувствовал невероятную нежность и взял ее холодную руку в свои руки. Она не упрекала его за то, что он так надолго исчез из ее жизни, а лишь улыбалась.