Франс Бенгстон - Викинги

После этого Олоф Синица быстро пошел на поправ­ку. К тому времени, когда они достигли города полочан, его рана зажила и он мог есть и пить, не хуже других. Здесь вожди вновь посетили Фасте и расска­зали ему, что произошло с его писцом, но новость, как будто, не сильно опечалила его.

В этом городе они уже чувствовали себя как дома. Они оставались там три дня, пили и любили женщин, к выгоде и удовольствию всех жителей. Затем, когда уже листья начали падать, они поплыли к устью реки Двины, достигнув моря как раз тогда, когда ночью были первые заморозки.

Однажды утром, недалеко от острова Эзель, на них напали эстонские пираты на четырех небольших кораб­лях. Споф увидел, как они выплыли из тумана, и сразу же приказал гребцам стараться изо всех сил, потом, когда пираты нагнали их, по двое с каждого бока, и приготовились идти на абордаж, он ловко повернул руль и так толкнул одного из них, что все находивши­еся на его борту попадали в воду и потонули. Один из трех оставшихся сумел зацепиться за корабль Орма, но, как только он это сделал, семеро сыновей Соне прыг­нули на пиратскую лодку, без щитов и с грозными криками, и так яростно стали рубить мечами и топора­ми, что очистили корабль без посторонней помощи. Когда это увидели остальные пираты, они поняли, что напали на бешеных, и поспешно убежали.

Сыновей Соне очень хвалили за их подвиг, но не­сколько из них взошли на борт в плохом настроении, проклиная этого старика, своего отца. Один из них потерял два пальца, второму копьем порвали щеку, третьему разбили нос, и никто из них не остался невредимым. Те из них, кто был особенно сильно ранен, сказали, что во всем виноват их отец, заставив их своим пророчеством брать на себя слишком много, поскольку они подумали, что им не может быть причинено вреда. Но другие выступили против них, сказав, что старик пообещал только, что семеро вернутся живыми, но ничего не говорил о ранах и ссадинах. Похоже было на то, что назревает драка среди братьев, но Орм и Токе успокоили их мудрыми словами, и они продолжали путь без дальнейших происшествий.

Весь путь от Эзеля до устья реки дул попутный ветер, и они прошли его под парусом. Тем временем Орм отмерил серебра для каждого, кто был на борту, их жалование и их долю сокровищ. Никто не был недоволен, поскольку каждый получил больше, чем рассчитывал получить.

Однажды на заре, когда Токе стоял у руля, а остальные спали, Орм сел рядом с ним, и было видно по его лицу, что он встревожен.

— Любой был бы рад на твоем месте,— сказал Токе.— Все прошло хорошо, мы получили сокровища и скоро приедем домой.

— Мне что-то тревожно,— сказал Орм,— хотя и не знаю почему. Может, это золото вызывает беспокой­ство?

— Как может золото вызывать беспокойство? — сказал Токе.— Ты сейчас богат, как король, а короли не унывают из-за того, что слишком богаты.

— Слишком много его,— сказал Орм мрачно.— Ты и Олоф оба получите большую долю, но все равно слишком много останется мне. Я обманул команду, сказав, что в сундуках — безделушки для женщин, и моя ложь принесет мне беду.

— Ты расстраиваешься, когда еще ничего не про изошло,— сказал Токе,— никто из нас еще не знает, что в сундуках,— там, может быть, только серебро. Ты умно поступил, что так сказал, и я на твоем месте сказал бы то же самое. Ведь даже самые лучшие люди сходят с ума от близости золота.

— Перед Богом,— сказал Орм,— я клянусь, что открою один сундук, и если там золото, я разделю его между всеми. Тогда у нас останется еще три сундука, один из них будет твой с Олофом, а третий — мой Теперь, когда я сказал это, мне стало лучше.

— Делай, как знаешь,— сказал Токе.— Что касается меня, то мне больше не надо будет торговать шкурами

Орм взял один из сундучков, поставил его на па­лубу между ними, разрезал красные веревки, которые были опечатаны императорской печатью, поддел за­мок ножом и открыл его. Затем он поднял крышку и они молча уставились в сундук.

сказал Токе восхищенно, а Орм промолчал, хотя обыч­но отвечал на стихи Токе своими.

К этому времени солнце уже встало, и лучи его упали на сундук. Он был полон золота, не замутнен­ного речной водой. В большинстве это были монеты различных типов и размеров, наполнявшие сундук до краев. Но среди них попадались и многочисленные украшения — большие и маленькие кольца, цепочки, ожерелья, браслеты и тому подобное. «Как хорошие куски свинины,— подумал Токе,— в супе из гороха».

— Эти безделушки сильно понравятся нашим женам, когда вернемся,— сказал он.— Вообще-то, боюсь, что при виде этого они сойдут с ума.

— Нелегко будет разделить это,— сказал Орм.

К этому времени люди стали просыпаться. Орм сказал им, что один из сундучков с безделушками будет разделен между ними, и что его содержимое оказалось лучше, чем он ожидал.

Дележ золота продолжался весь день. Каждый получил по восемьдесят шесть монет различных раз­меров, то же самое отложили для погибших, чтобы отдать их наследникам, а Споф получил долю кормче­го в четверном размере. Украшения разделить было труднее, и иногда приходилось разбивать кольца и браслеты на куски, чтобы никто не получил меньше остальных, хотя иногда совершались сделки по обмену особо понравившихся украшений на монеты. Возни­кли один-два спора, но Орм сказал, что им придется отложить выяснение отношений до дома. Несколько человек раньше не видели золотых монет, и когда Споф сказал им, сколько серебра дают за одну золотую монету, они сидели, глупо уставившись на палубу, положив головы на руки, и не могли сосчитать, на­сколько же они стали богаты, хотя и измучили в подсчетах все свои мозги.

Когда наконец-то все разделили, многие стали увеличивать карманы своих поясов. Другие терли и полировали свое золото, чтобы блестело лучше, и было очень весело, когда они говорили о своей удаче, о том, Как они придут домой с золотом, и о том, как сильно напьются.

Они достигли устья реки и стали грести вверх по течению, пока не доплыли до земель знакомого Орму крестьянина. Там они вытащили корабль на берег, на корку свежего ночного льда, укрыли его и пошли нанимать лошадей. Некоторые ушли по домам, но остальные остались.

Споф не знал, что ему делать. Для него было бы лучше всего, сказал он Орму, остаться с этим кресть­янином, который был хорошим человеком, до весны, когда он сможет найти корабль, на котором поплывет домой, на Готланд.

— Но это будет для меня бессонная зима,— доба­вил он, мрачно покачав головой,— потому что какой же крестьянин настолько хорош, что не будет каждую ночь во сне убивать меня, а когда узнает, что у меня в поясе золото, то обязательно убьет. Кроме того, у всех людей имеется тенденция убивать готландцев без лишних вопросов, потому что они думают, что все мы богачи.