Франс Бенгстон - Викинги

— У тебя скверная интонация,— отвечал новичок. — Однако ты кажешься довольно умным челове­ком. Возможно, что среди своего народа ты и счита­ешься знатным, но в этом отношении ты вряд ли можешь сравниться со мной, поскольку по материнс­кой линии я являюсь прямым потомком Пророка, мир его бессмертной душе! Знай также, что язык, на ко­тором я говорю — это язык самого Аллаха, все же другие языки придуманы злыми духами, чтобы за­труднить распространение истинного учения. Так что ты видишь, что не может быть между нами никакого сравнения. Имя мое Халид, сын Йезила, отец мой был высшим офицером у халифа, а я обладаю огромным состоянием и не работаю, кроме того, что наблюдаю за моими садами, развлекаю моих друзей и сочиняю музыку и стихи. Верно, я должен признать, что сейчас я занят кое-чем другим, но это продлится недолго, чтобы черви выели глаза того, кто меня сюда посадил! Мною написаны песни, которые поет вся Малага, и мало найдется живых поэтов, искусных настолько же.

Орм заметил, что в царстве халифа должно быть много поэтов, потому что одного он уже встречал. Халид ответил, что их много в том смысле, что многие пытаются писать стихи, но очень немногие из них могут считаться настоящими поэтами.

После этой беседы они стали лучше ладить друг с Другом, хотя Халид и оставался неважным гребцом и иногда вообще был не в состоянии грести, поскольку кожа у него на ладонях была содрана веслом. Несколь­ко позже он рассказал Орму, как получилось, что он попал на этот корабль. Ему приходилось повторяться по несколько раз, и пояснять, что он имеет в виду, поскольку его было трудно понять, но в конце концов Орм уловил смысл сказанного.

Халид рассказал ему, что его нынешнее тяжкое положение объясняется тем, что самая красивая де­вушка в Малаге является дочерью правителя города, человека низкого происхождения и злого нрава. Кра­сота его дочери, однако, настолько велика, что даже поэт не может представить себе чего-либо более пре­красного, и однажды Халиду повезло увидеть ее с неприкрытым лицом на празднике урожая. С того времени он любил ее больше всех остальных женщин и писал песни в ее честь, которые таяли у него во рту, когда он пел их. Наконец, при помощи того, что он снял квартиру на крыше дома, стоящего неподалеку от того места, где она жила, ему удалось еще раз увидеть ее, когда она одна сидела на крыше. Он стал кричать ей восторженные приветствия и, простирая руки ей навстречу, сумел уговорить ее снять покрывало еще раз. Это был знак того, что она ответила наего любовь, и удивительная красота ее чуть не лишила его чувств.

Таким образом, уверенный в том, что девушка благожелательна по отношению к нему, он сделал богатые подарки ее компаньонке и через нее стал передавать послания для девушки. После этого, когда правитель отбыл в Кордову, чтобы представить свой ежегодный доклад халифу, девушка послала Халиду красный цветок. Тогда он переоделся старухой и при содействии компаньонки получил доступ к девушке иразвлекался с ней. Однако вскоре после этого ее брат, поссорился с ним в городе и в ходе последовавшейдуэли, в виду большого мастерства Халида во владении оружием, был ранен. После возвращения прави­теля Халид был арестован и приведен к нему.

В этом месте своего рассказа Халид почернел от ярости, стал бешено плеваться и кричать странные ругательства в адрес правителя. После этого он про­должал:

— В юридическом отношении он не мог пред­ъявить мне никакого обвинения. Конечно, я спал с этой девушкой, но за это я ее обессмертил в своих прекрасных песнях, и даже он, как мне кажется, понимает, что от человека моего происхождения вряд ли можно ожидать, чтобы он сделал предложение жениться дочери простого бербера. Я ранил ее брата, но только после того, как он напал на меня; вообще-то только благодаря моему спокойному характеру он остался в живых. За все это правитель, если бы только он был искренним поборником справедливости, должен был бы поблагодарить меня. Вместо этого он послушался своей злобы, которая является непре­взойденной даже в Малаге, и вот результат. Слушай внимательно, о неверный, и удивляйся.

Орм выслушал все это с интересом, хотя многие слова были незнакомы ему, и люди, сидевшие на ближайших к ним скамьях, слушали тоже, потому что Халид рассказывал довольно громко.

— Он прочел вслух одно из моих стихотворений, и спросил, я ли написал его. Я ответил, что всем в Малаге известно это стихотворение и известно, что автор его — я, поскольку это было стихотворение, восхваляющее город, самое лучшее, которое когда-либо было написано. В нем есть такие строки:

Прочитав эти строки, Халид разрыдался и объяс­нил, что именно за них он был приговорен к галерам. Для халифа, который является защитником истинной веры и наместником Пророка на земле, было ясно, что каждый, кто богохульствует против Пророка или кри­тикует его учение, должен нести суровое наказание, и правитель города выбрал такой способ удовлетворе­ния свой мести, под предлогом того, что он требует справедливости.

— Но я утешаю себя тем, что такое положение дел не может продолжаться долго,— сказал Халид,— по­тому что моя семья более могущественна, чем его, и к тому же имеет доступ к халифу, так что я скоро буду освобожден. Поэтому никто на этом корабле не осме­ливается ударить меня кнутом, поскольку все знают, что никто не может безнаказанно ударить того, кто является потомком Пророка.

Орм спросил, когда жил этот Пророк, и Халид ответил, что он умер более трехсот пятидесяти лет тому назад. Орм заметил, что это, должно быть, дей­ствительно был могущественный человек, если он все еще может, по прошествии стольких лет, защищать своих сородичей и решать, что людям можно пить, а что нельзя. В Скании никогда ни один человек не обладал такой властью, даже король Ивар Широкоп­лечий, а он был самым могущественным человеком, который когда-либо жил на Севере.

— Ни один человек в моей стране не издавал законов о том, что другим можно пить, будь то король или простолюдин,— закончил Халид.

Знание Ормом арабского быстро улучшалось теперь, когда его партнером был Халид, потому что тот говорил беспрестанно, и ему было что рассказать интересного. Спустя несколько дней он поинтересовался, где нахо­дится страна Орма, и как случилось, что он оказался на том корабле. Тогда Орм рассказал ему историю экспедиции Крока и о том, как он присоединился к ней, и обо; всем, что за этим последовало. Когда он рассказал освоих приключениях, насколько позволяли его познания в языке, он сказал в заключение: