Франс Бенгстон - Викинги

Орм поступил на службу в королевскую охрану в Кордове в год, который принято считать восьмым годом правления халифа Хишама, то есть за три года, до того, как Бу Дигре и Вагн Акессон отправились вместе с йомсвикингами в поход против норвежцев. Он оставался на службе у Аль-Мансура в течение четырех лет.

Члены королевской охраны были весьма уважае­мыми людьми в Кордове и были более красиво одеты, чем обычные граждане. Их кольчуги были легкими и тонкими, но более крепкими и хорошо сделанными, чем какие-либо виденные Ормом и его товарищами ранее. Их шлемы сверкали, как серебряные, и по торжественным случаям они одевали алые плащи поверх своих доспехов, на их щитах по окружности были выгравированы искусно сделанными надписями. Те же самые надписи были вытканы и на больших знаменах Аль-Мансура, которые всегда несли впереди армии, когда он шел на войну; означали они «Только Аллах побеждает».

В первый раз, когда Орм и его товарищи получили аудиенцию у Аль-Мансура, когда командир стражи показывал их ему, они были удивлены его внешностью, поскольку ожидали, что у него телосложение героя. В действительности это был непримечательный человек, наполовину лысый, с желто-зеленым лицом и большими бровями. Он сидел на широкой постели среди кучи подушек и задумчиво поглаживал свою бороду, отдавая быстрые распоряжения двум секрета­рям, которые сидели на полу перед ним и записывали каждое его слово. На столе перед его кроватью стояла медная шкатулка, а рядом со шкатулкой — ваза с фруктами и большая клетка, в которой несколько маленьких обезьян играли и прыгали на колесе. В то время как секретари записывали то, что он сказал, он взял один фрукт из вазы, просунул его через прутья решетки и наблюдал за тем, как обезьянки дрались за подарок и протягивали свои карликовые ручки, чтобы получить еще. Но вместо того, чтобы улыбаться их проделкам, он смотрел на них печальными глазами, просунул еще несколько фруктов через решетку и принялся вновь диктовать секретарям.

Через некоторое время он разрешил секретарям отдохнуть и дал знак начальнику стражи подойти со своими воинами. Он отвернулся от клетки и уставился на Орма и других викингов. Его глаза были черны, будто от горя, и казалось, что что-то горело и сверкало глубоко в них, так что воинам было трудно встречать­ся с ним взглядом в течение более нескольких секунд. Он критически осмотрел их, одного за другим, и кив­нул головой.

— Эти люди выглядят воинами,— сказал он коман­диру.— Они понимают наш язык?

Командир указал на Орма и сказал, что он пони­мает по-арабски, но остальные не знают или почти не знают языка, и его они считают своим предводителем.

Аль-Мансур спросил Орма:

— Как твое имя?

Орм назвал свое имя и добавил, что на его языке оно означает Змей.

Тогда Аль-Мансур спросил его:

Кто твой король?

— Харальд, сын Горма,— ответил Орм.— Он правит всем Датским королевством.

— Я не знаю его,— сказал Аль-Мансур.

— Радуйся этому, господин,— отвечал Орм,— посльку, где бы ни плавали его корабли, короли бледнеют от одного звука его имени.

Аль-Мансур посмотрел на Орма в течение некоторого времени, затем сказал:

— Ты остер на язык и заслуживаешь имя, которое носишь. Твой король — друг франков?

Орм улыбнулся и ответил:

— Он был их другом, когда его страна была охвачена беспорядками. Но когда фортуна улыбается ему, он жжет их города, как во Франкии, так и Саксонии. А он — король, кому фортуна благоприятствует.

— Возможно он — хороший король,— сказал Мансур.— Кто твой Бог?

— На этот вопрос труднее ответить, господин, ответил Орм.— Мои боги — это боги моего народа, « мы считаем их сильными, как и мы сами. Их много, но некоторые из них стары, и их мало кто почитает кроме поэтов. Самый сильный из них зовется Тор. Он рыжий, как я, и считается другом всех смертных. Но самый мудрый из них — Один, бог солдат, и говорят, что благодаря ему мы, норманны, являемся лучшими воинами в мире. Сделал ли кто-нибудь из наших богов что-либо для меня, я, однако, не знаю. Но определенно, что я для них не много сделал. И, по-моему, в этой стране от них мало пользы.

— А сейчас слушай внимательно, неверный,— сказал Аль-Мансур,— то, что я тебе скажу. Нет Бога кроме Аллаха. Не говори, что их много, не говори, что их три; во время Судного Дня тебе будет хорошо, если ты не будешь этого говорить. Есть только один Аллах, Вечный и Великий и Мухаммед — Пророк Его. Это — истина, и в это ты должен верить. Когда я веду войну против христиан, я веду ее для Аллаха и Пророка, игоре тому в моей армии, кто не верит в них. Отныне, следовательно, ты и твои товарищи не должны боготворить никого, кроме истинного Бога.

Орм ответил:

— Мы, люди Севера, не поклоняемся нашим богам, кроме тех случаев, когда оказываемся в опасности, потому что мы считаем глупым надоедать им бормотанием. В этой стране мы не поклонялись никакому богу с тех пор, как мы принесли жертву морскому богу для того, чтобы наш путь домой был удачным. Как оказалось, это не принесло нам особой пользы, пос­кольку вскоре показались твои корабли, и мы, который ты видишь здесь, стали твоими пленниками. Возможно, наши боги не обладают силой в этой стране. Следовательно, повелитель, я со своей стороны буду охотно выполнять твои приказы и поклоняться твоему Богу, пока я — твой слуга. Если это доставит тебе удовольствие, я спрошу моих товарищей, что они думают по этому поводу.

Аль-Мансур кивнул головой в знак согласия, и Орм сказал своим людям:

— Он говорит, что мы должны поклоняться его Богу. У него только один Бог, по имени Аллах, который не любит всех других богов. Мое личное мнение состо­ит в том, что этот Бог силен в этой стране, а наши боги слабы так далеко от родного дома. С нами будут лучше обращаться, если мы последуем обычаям этого народа в этом вопросе, и я считаю, что было бы глупо с нашей стороны пойти против воли Аль-Мансура.

Люди согласились, что у них нет выбора, и что было бы безумием злить столь могущественного госпо­дина как Аль-Мансур. После этого Орм повернулся к Аль-Мансуру и сказал ему, что все они готовы почи­тать Аллаха и обещать не поклоняться никакому дру­гому богу.

Тогда Аль-Мансур вызвал двух священнослужите­лей вместе с магистратом, перед которыми Орма и его товарищей заставили повторить священное кредо пос­ледователей Мухаммеда, которое произнес перед Ормом Аль-Мансур: а именно, что нет Бога кроме Алла­ха, и что Мухаммед — Пророк Его. Все, кроме Орма, с трудом, произнесли слова, хотя их и тщательно выговаривали для них.

Когда эта церемония была закончена, Аль-Мансур остался очень доволен и сказал священнослужителям, что, как он считает, сослужил хорошую службу Алла­ху, с чем они согласились. Затем, положив руку в медную шкатулку, стоявшую на столе, он вынул из нее горсть золотых монет и дал по пятнадцать штук каждому из воинов, но Орму — тридцать. Они побла­годарили его, и командир увел их снова в казарму.