Павел Мельников-Печерский - В лесах

Василий Борисыч только всхлипывал. Он уже не помнил себя и только шептал стих на умягчение злых сердец: «Помяни, Господи, царя Давыда и всю кротость его!»

– Прочь! – оттолкнув ногой Парашу, громко закричал Патап Максимыч. – Прочь!.. Убирайтесь!.. С глаз моих долой!.. Знать вас не хочу!.. Духу чтоб вашего не было!..

Грозны и громки были крики его, но злобой не звучали. Обряд справлял Патап Максимыч.

– Тятенька!.. Прости, Христа ради! – со слезами молила Параша.

– Я те дам Христа ради!.. – кричал Патап Максимыч. – Уходом вздумали!.. Самокруткой!.. Вот тебе, вот тебе!.. – и усердно зачал плеткой хлестать то дочь, то зятя любезного.

Аксинья Захаровна прибрела, Груня за ней. Как увидела Аксинья Захаровна Парашу с Васильем Борисычем, так и всплеснула руками.

– Головоньку с плеч снесли! Без ножа вы, злодеи… меня зарезали!.. Погубители вы мои!.. Срам такой на дом честной навели!.. На то ль я ростила тебя, паскудная, на то ль я кормила-поила тебя!… Взростила я, бедная, змею подколодную, вспоила, вскормила свою погубительницу!

– Мамынька!.. Прости меня, окаянную, благослови свое детище!.. – голосила Прасковья Патаповна у ног матери, но и та ее отталкивала, а Патап Максимыч по-прежнему плеткой работал.

– Я те прощу!.. Я те благословлю! – кричал он. Наконец устал кричать, устал и плеткой хлестать.

– Простить, что ли, уж их, старуха? – с ясной улыбкой обратился он к Аксинье Захаровне.

– Как знаешь, кормилец, – жалобно промолвила Аксинья Захаровна. – Ты в дому голова – как ты, так и я…

– Ну, так и быть… Прощать так прощать, миловать так миловать!.. Вставайте!.. Бог вас простит, – стегнув в последний раз зятя с дочерью, сказал Патап Максимыч и бросил в сторону плетку.

Груня подбежала к божнице, взяла две иконы, одну подала Патапу Максимычу, другую Аксинье Захаровне.

Чин чином благословили новобрачных родители, потом расцеловались с ними. Перецеловались молодые и с Груней, и с кумом Иваном Григорьичем. Скоро набралось людей полна горница. Радостно все поздравляли молодых с законным браком, хозяев поздравляли с зятем любезным.

– Подводу!.. – во все горло крикнул Патап Максимыч. – Наспех гони, Пантелей, за Никитишной!.. Свадебный стол!.. По дороге припасов на кормы мужикам закупи.

И пошло пированье в дому у Патапа Максимыча, и пошли у него столы почетные. Соезжалось на свадьбу гостей множество. Пировали те гости неделю целую, мало показалось Патапу Максимычу, другой прихватили половину. И сколь ни бывало пиров и столов по заволжским лесам, про такие, что были на свадьбе Василья Борисыча, слыхом никто не слыхал, никто даже во снах не видал. Во всю ширь разгулялся старый тысячник и на старости лет согрешил – плясать пошел на радостях.

Абие – тотчас.

Авсень (иначе Овсень, Усень, Таусень) – припев в старых обрядовых русских песнях, приуроченных к Новому году.

Адамант – драгоценный камень, алмаз.

Азям – верхний кафтан в виде халата.

Амбрей (искаженное амбра) – душистое вещество (духи).

Аналогий (аналой) – столик с наклонной столешницей для икон и священных книг.

Апостольник – у монахов покрывало на шею и грудь.

Архиепископия – церковный округ.

Бдяй – бодрствующий.

Белец, белица – скитник, скитница, не принявшие монашества.

Божедом – кладбищенский сторож, могильщик.

Брашно – кушанье.

Бурмицкое зерно – крупный жемчуг.

Вадья – небольшое озерко, колодец в болоте.

Варовенный – веревочный.

Великая схима – последняя степень монашества, предписывающая монаху самые строгие правила отречения от мира.

Великое повечерие – вечерняя церковная служба.

Верховка – низенькая поярковая шляпа.

Веси – знаешь.

Весь – село, деревня.

Влатятися – колебаться, метаться.

Внити, вниде – войти, вошел.

Вои – войско, воины.

Волосник – повойник, иногда стеганый наголовок, надеваемый крестьянскими женщинами под платок.

Восхитити – похищать, уносить.

Всеобдержное чтение – общеупотребительное чтение.

Вскуе – (правильнее: вскую) – зачем, для чего.

Вязки – гибкие лесины, служащие для связи полозьев у саней.

Гарнитуровый – шелковый.

Галка – шум, крик, гвалт.

Головщик , головщица – глава хора в монастыре или скиту, обычно являлся запевалой.

Горка – картежная игра.

Дебелоустнат – толстогуб.

День недельный – воскресенье.

Десно – радостно, приятно.

Десятильник патриарший – сборщик пошлин (десятины) с церквей и монастырей в пользу патриарха.

Довлети – удовлетворить.

Долони – ладони.

Доменный сок – шлак.

Дорадоровый – золотой.

Дрючковый лес – березовый лес, идущий на дрючки – жерди, слеги.

Епанча – верхняя одежда без рукавов в виде плаща.

Жилá – жилье, жилище.

Жупель – горящая сера, горящая смола, смрад.

Забобоны – вздор, пустяки.

Забусеть – посереть, потемнеть.

Закоснить – замедлить, замешкать.

Зимушний – бывший в прошлую зиму; зимушняя зима – прошлогодняя зима.

Злохудожный – злоковарный, злохитрый.

Игемон – начальник, вождь, руководитель.

Иерусалим горний, небесный – церковное название рая.

Извод – редакция рукописного текста, отличающаяся от других списков этого памятника особенностями языка.

Извол – желание, воля.

Иночество – головной убор старообрядческих монахинь; камилавка (шапка), наметка и апостольник.

Калита – сума.

Калужинка – лужа, стоячая вода.

Камка – цветная шелковая ткань с узорами и разводами.

Кануфер (калуфер) – душистое растение, употребляемое как пряность.

Касатая ложка – деревянная ложка с изогнутым черенком.

Кафтырь – особое покрывало у старообрядческих монахов, надевается поверх камилавки (шапки).

Кафизма – каждый из двенадцати разделов псалтыря.

Киновия – монастырь.