Ирвинг Стоун - Греческое сокровище

— Примите мои поздравления, миссис Шлиман. Вы в прекрасном состоянии. Есть все основания думать, что вы родите здорового ребенка.

Боясь ошибки. Генри долго крепился, но сейчас он порывисто обнял Софью и воскликнул:

— Это будет сын! Мы назовем его Одиссеем. Помнишь, что говорила Фетида, мать Ахиллеса? «Зевс даровал мне родить и взлелеять единого сына… Возрос он как пышная отрасль; Я воспитала его, как прекраснейший цвет в вертограде».

— А если будет девочка, как ты ее назовешь? — несмело улыбнулась Софья.

— Нет, Софья, имя Шлимана должен наследовать мужчина,

это совершенно ясно!

Доктор Веницелос заговорщицки подмигнул Софье:

— Госпожа Шлиман, напомните вашему супругу: добрая лоза приносит богатый урожай.

Только их семейная жизнь стала входить в спокойное русло, как грянули новые потрясения. Генри скрыл от нее, что еще в январе 1870 года, когда они были женаты чуть больше трех месяцев, Екатерина отправила в Париж своего адвоката возбудить против него судебное преследование на основании недействительности его второго брака, ибо развод-де был незаконным. Парижский суд не принял дела: Генри Шлиман — американский подданный. Екатерина довела до его сведения, что через международное юридическое бюро в Нью-Йорке или Российское посольство в Вашингтоне затребует копии бракоразводных документов и настоит на судебном аннулировании развода. Генри писал м-ру Налтнеру, своему адвокату в Индианополисе, чтобы тот проследил за пунктуальнейшим соблюдением буквы закона.

И надо же было тому случиться, чтобы именно сейчас, в октябре, все вдруг вышло наружу: Екатерина объявила, что нанимает адвоката и возбуждает против него дело здесь, в Афинах. С быстротою лесного пожара слухи донеслись до «Дарданелл» и запылали в обеих кофейнях. Софья сохраняла спокойствие: разводные документы Генри видел архиепископ, он признал их законность и разрешил ей вступить в брак. И хотя сейчас речь шла о гражданском суде, епископам тоже разрешалось выступать на них в качестве свидетелей. Конечно, епископ Вимпос подтвердит, что он водил Генри Шлимана к архиепископу, показывал тому бумаги; архиепископ же удостоверит, что дал согласие на их брак. А свидетельство архиепископа в суде вещь нешуточная.

— Что же ты мне не сказал еще в январе? — упрекнула Софья. — Теперь ясно, почему твои старинные приятельницы обращались со мной как с твоей любовницей.

Генри негромко чертыхнулся.

— А зачем ей это нужно? Отомстить тебе?

— Она не мстительна.

— Может, она еще любит тебя? Он изумленно вскинул брови.

— Никогда она меня не любила.

— Зачем же тогда вышла за тебя?

— Я почти вынудил ее к этому. Мы были знакомы несколько лет, она дважды отказывала мне, а когда я вторично разбогател в Калифорнии и вернулся в Петербург, то устоять перед моими деньгами было невозможно.

— Она родила тебе троих детей.

— Да, — горько выдохнул он. — Первый еще был желанный, зато двух других я выманил у нее хитростью. Насколько я понимаю, она любила только одного человека—мадам Роллер. Они были неразлучны.

Снедаемая беспокойством, она написала епископу Вимпосу. Тот ответил, что у него накопилась масса дел в столице, а вырваться все не удается, но через несколько дней он приедет.

Войдя в прихожую их нового дома, он воздел руку и сделал крестное знамение.

— Благослови, Господи, вошедший под кровлю Захариеву и спасший его с домочадцы, благослови и помилуй живущих в сем доме.

Он протянул Софье руку, она поцеловала ее. Потом передала ему угрозу Екатерины добиться от греческого суда признания незаконности ее замужества.

— Наша церковь и русская православная церковь во многом схожи. Если первая жена Генри добьется того, что русский суд признает их брак нерасторженным, то способно это как-нибудь повлиять на отношение нашей церкви?

Епископ Вимпос задумался.

— Не знаю, сталкивались ли мы с подобным случаем когда-нибудь прежде. Посоветуюсь с архиепископом.

Софья не знала куда себя деть, пока он отсутствовал.

— Дорогая, вот что говорит архиепископ: поскольку с июня 1869 года Генри законный гражданин Соединенных Штатов и таким образом уже не подданный российского императора, ни российский, ни какой другой суд не вправе опротестовать его развод. Если не ошибаюсь, он получил гражданство в Калифорнии, когда штат был присоединен к остальным?

Софья нахмурилась.

— Да, он говорил, что автоматически гражданами стали все мужчины, находившиеся в Калифорнии в 1850 году, когда штат включили в союз штатов, но по его дневнику получается, что он был там не раньше 1851 года. Потом он вернулся в Россию, почти пятнадцать лет у него там были и семья, и дела, и, насколько мне известно, он не вспомнил, что он американец, пока не понадобился развод.

— Где его документы о натурализации? В столе?

— Да. Пойдем в кабинет.

Софья извлекла из бюро четыре пространных юридических документа. Кончив чтение, Вимпос поднял на нее встревоженные глаза.

— Что он давний гражданин Соединенных Штатов — это почти., правда… Почти… Первые бумаги он выправил еще в Нью-Йорке, вот они. Он объявляет здесь о своем желании стать гражданином Соединенных Штатов и расторгает свои обязанности в отношении любой другой страны. Здесь есть дата: 17 февраля 1851 года, его подпись и печать суда. Следующую бумагу он подписывает также в Нью-Йорке 29 марта 1869 года — восемнадцать лет спустя. Текст присяги тот же. В этот день некто Джон Болан присягает, что «он хорошо знает вышеупомянутого просителя, Генри Шлимана, и что указанный проситель проживал на территории Соединенных Штатов не менее пяти лет до настоящего момента и не менее года в штате Нью-Йорк к моменту подачи настоящего заявления». На основании свидетельства Джона Болана Генри и был признан законным гражданином Соединенных Штатов.

— _Но это неправда! Он пишет в дневнике, что приехал в Нью-Йорк 27 марта 1869 года, всего за два дня до появления в суде. Он один раз останавливался в Сакраменто в 1851 году, потом в том же году несколько дней пробыл в Сан-Франциско, а в следующий раз был в Сан-Франциско проездом в 1865 году, возвращаясь из путешествия по Востоку.

Софья сидела бледная. Епископ рассеянно гладил бороду.

— Если он получил гражданство на основании лжесвидетельства…

— То его развод тоже незаконный, — сказала Софья сквозь слезы. — Адвокат быстро разберется с этими датами. Ах, дядя, что же делать?

— Генри должен добиться, чтобы его первая жена сама подала на развод, причем в России. Это можно сделать?

— Да.

— Каким образом?

— Деньги. Генри посылал им вполне приличное содержание, но теперь ему придется предложить ей часть своего состояния.