Антон Чехов - Рассказы. Повести. 1894-1897

Все это отчасти объясняет и то, почему Чехов не форсировал печатание уже посланного в редакцию рассказа. Прося Гольцева, близкого знакомого и Потапенко и Мизиновой, прочитать рассказ и решить, годится ли он для «Русской мысли», Чехов, возможно, хотел проверить, насколько рассказ мог напомнить обстоятельства их жизни. После «Попрыгуньи» Чехов стал осторожнее и старался не давать повода для прямых ассоциаций с действительными событиями. В рассказе отражены лишь начальные события из «романа» Мизиновой и Потапенко.

Когда появился номер «Русской мысли» с «Ариадной», в кругу московских знакомых Чехова стали находить в героине сходство не с Мизиновой, а с актрисой Л. Б. Яворской. По этому поводу Н. М. Ежов писал Чехову, что он «посмеялся над такими заключениями чересчур догадливых читателей» (28 декабря 1895 г. – ГБЛ ). Однако впоследствии Ежов воспользовался этими слухами в своих тенденциозных мемуарах: назвал «Ариадну» (как и «Попрыгунью») пасквилем и усмотрел в этом рассказе «мелочность и злобную мстительность» («Антон Павлович Чехов. Опыт характеристики». – «Исторический вестник», 1909, № 8, стр. 507); ср. его же намек на недостойную цель автора «Ариадны» в статье «Алексей Сергеевич Суворин» (там же, 1915, № 2, стр. 451).

Протестуя против подобных утверждений «литературных Тартюфов», А. С. Лазарев (Грузинский), однако, не видел никакого сходства между чеховской героиней и Яворской – на основании того, что Яворская была актрисой, Ариадна же – нет («Антон Чехов и литературная Москва 80-х и 90-х годов». (Глава из неизданной книги). – ЦГАЛИ ; Чехов в воспоминаниях , ст. 178).

На самом деле это сходство есть. С Яворской, «восходящей звездой» театра Корша, по воспоминаниям Щепкиной-Куперник, у Чехова были сложные отношения (см.: Леонид Гроссман . Роман Нины Заречной. – В кн.: «Прометей». M., 1967, т. 2).

Яворская была женщиной иного эмоционального склада, чем Мизинова. Как свидетельствуют современники, в актерском облике Яворской отразились черты ее характера – отсутствие искренности и непосредственного чувства, замененного чувственной страстью, недостаток вообще духовного элемента, постоянная забота о внешнем успехе (см. например: Ю. М. Юрьев . Записки. Том 2. Л. – М., 1963, стр. 96; С. С. Мамонтов . Две встречи с Чеховым. – «Русское слово», 1909, № 150, 2 июля).

Все это характеризует Яворскую как тип человека, психологически близкого к Ариадне: та же главная цель жизни – «нравиться, иметь успех, быть обаятельной!», та же жажда власти над людьми.

Об источниках рассказа см. также: В. Д. Седегов (назв. статья); Э. А. Полоцкая . Источники рассказа Чехова «Ариадна» (жизненные впечатления). – Изв. АН СССР. ОЛЯ, 1972, т. XXXI, вып. I, стр. 55–64; Г. П. Бердников . Чехов. М., 1974, стр. 346–355 (на стр. 348 этой книги указан еще один эпизод, с которым могла быть связана работа Чехова над образом Ариадны – несостоявшаяся женитьба М. П. Чехова на графине Кларе Ивановне Мамуне).

Во взглядах Шамохина на женщин, особенно в первопечатном тексте, отразились споры, поднятые русской и европейской печатью конца века в связи с движением за женское равноправие. Некоторые его рассуждения воспроизводят широко распространенные антифеминистические взгляды. Назовем издания, которые могли послужить источниками для этой части рассказа: Л. Толстой . Крейцерова соната (литографированные издания 1889–1890 гг.); Артур Шопенгауэр . Афоризмы и максимы. Мысли. Перевод Ф. В. Черниговца, изд. 4, т. I, СПб., изд. А. С. Суворина, 1892 (эта книга сохранилась в библиотеке Чехова – Чехов и его среда , стр. 396); Август Стриндберг . Предисловие к кн.: Женитьбы. 1891; М. Меньшиков . Думы о счастье. – «Книжки Недели», 1894, №№ 3 и 4; Макс Нордау . В поисках за истиной. (Парадоксы). 2 изд., СПб., 1891. См. также на стр. 479 о книге К. А. Скальковского.

Шамохин протестует против «грязной, животной любви» (см. варианты, стр. 398, строки 16–26) – «животную» любовь, любовь без нравственных обязательств, отрицают и герой, и автор «Крейцеровой сонаты» (Литографированное изд., б. м., 1890, стр. 26, 69 и др.). Суждения Шамохина о порочном воспитании женщин (см. стр. 131 наст. тома) перекликаются с мыслью Позднышева, возмущающегося тем, что цель воспитания женщины в том, «чтобы уметь привлекать к себе мужчин…», т. е. чтобы выработать в них потребность самки «привлекать к себе как можно больше самцов…» (стр. 79 и 82). Подобно Шамохину, Позднышев говорит: «Посмотрите, что тормозит повсюду движение человечества вперед? Женщина» (стр. 77) – ср. стр. 130 наст. тома.

«Всякие какие бы то ни было женские воспитания имеют в виду только пленение мужчин. Одни пленяют музыкой и локонами, а другие ученостью и гражданской доблестью. Цель-то одна и не может быть не одна, потому что другой нет, цель прельстить мужчину, чтобы овладеть им» – с этими словами Позднышева (стр. 80) перекликаются слова Шамохина (см. варианты, стр. 403).

Шамохин возмущается лживостью Ариадны, ее уменьем очаровывать слушателей (см. стр. 127–128) – ср. слова Позднышева: «Иногда, слушая, как она при мне говорила с другими, я говорил себе: какова! и все лжет. И я удивлялся, как собеседник ее не видел, что она лжет» (стр. 111). Сходным образом рассуждают Шамохин (см. варианты, стр. 404, строки 5–7) и Позднышев (стр. 40) о деталях женского туалета.

(О близости между рассуждениями Шамохина и Позднышева см. также: В. Я. Линков . К проблеме идейного обобщения в прозе А. П. Чехова. – «Филологические науки», 1969, № 6, стр. 57.)

Но даже и в первопечатном тексте взгляды Шамохина на решение «женского вопроса» существенно отличаются от взглядов толстовского героя. Он все-таки готов стоять за подлинное равенство между мужчиной и женщиной – начиная с детства, т. е. с совместного воспитания девочек и мальчиков. Ничего общего нет также в положительной программе автора «Послесловия», ратующего за абсолютное физическое целомудрие в отношениях мужчины и женщины, и повествователя «Ариадны», который относится сочувственно к равноправию между полами. Время создания этого рассказа совпадает с размышлениями Чехова о толстовской философии. Любопытно, что, протестуя против предлагаемых Толстым рецептов для обновления человечества, Чехов называл «целомудрие и воздержание от мяса» (письмо к Суворину от 27 марта 1894 г.), т. е. как раз то, к чему призывал Толстой в «Крейцеровой сонате».

В книге Шопенгауэра есть специальная глава «О женщинах» (стр. 307–326), смысл которой во многом совпадает с шамохинской критикой женщин. Но, как в случае с «Крейцеровой сонатой», суждения чеховского героя близки к суждениям немецкого философа лишь в критической части. Положительное решение женского вопроса, по Шопенгауэру, – это сделать европейских женщин хозяйками дома и девушек воспитывать соответственно, чтобы они стремились к «домовитости» (стр. 322).