Петр Боборыкин - Василий Теркин

— Вы на все руки! — сказал льстиво Первач, когда они допели первый куплет. — Марфа Захаровна, позвольте предложить за здоровье Василия Ивановича!

Все стали с ним чокаться. Сане тетка налила полную рюмку. Она протянула ее к Теркину, но сделала маленький глоток. До его прихода она уже выпила полных две рюмки, и щеки ее показывали это.

— Ваше здоровье! — тихо выговорила она.

Он еще раз чокнулся с нею и так же тихо, как и она, сказал:

— И за нашу дружбу!

Первач услыхал эти слова и вкось посмотрел на Саню из-за плеча Теркина.

"Уж не подстрелила ли она его?" — подумал он, но ревности никакой не ощутил.

Ему и это было бы на руку. Если Теркин возьмет его на службу компании, в звании главного таксатора, а Саня очутится директоршей, — и прекрасно! Он сумеет закрепить за собою доверие мужа и жены. стр.431

Пропето было еще несколько цыганских песен и романсов Глинки: "Вы не придете вновь, дней прежних наслажденья…" Теркин подпевал Сане на терциях.

Рюмки наливки она так и не допила.

— За ваше здоровье! — предложил он ей.

— Нет, довольно.

Она взглянула на него стыдливо и кротко, встала и сказала Марфе Захаровне:

— Тетя! Душно! Хочется в сад. Василий Иванович! Вы не пойдете?

— Мы все можем! — вмешался Первач.

— А вы забыли… папа просил вас зайти к нему… Он наверно проснулся. Тетя… вы посидите на диване?.. А я не могу! Совсем задыхаюсь здесь.

Саня выбежала.

За нею потянулась и Марфа Захаровна.

— Мы сейчас за вами! — крикнул вслед ей Теркин. — Мне надо сказать два слова Николаю Никаноровичу.

Когда толстуха вышла из комнаты, он облокотился локтем на стол и пригласил таксатора подсесть к себе.

— Не выпьем ли еще по рюмке? — пригласил он.

— С удовольствием.

Пододвигая свой стул, Первач возбужденно поглядел на него. Ему сдавалось, что "лесной туз", — так он называл Теркина про себя, — хочет его «пощупать». До сих пор он избегал всякого разговора с глазу на глаз, а тут — сам предложил, перед тем как покончить с Иваном Захарычем. Да и с Низовьевым еще не дошло у него до окончательной сделки.

Лицо у Теркина было особенно благодушно. Они чокнулись.

— Что же, господин таксатор, — начал он шутливо, — вашей работой я доволен… и в низовьевских дачах и здесь. Вы дело смыслите.

— Мне чрезвычайно лестно, — начал было Первач, но Теркин перебил его.

— Только со мною надо во всем начистоту… Вам, быть может, желательно бы было продолжать и дальнейшие работы, какие наша компания будет производить в своих лесных угодьях? стр.432

— О, весьма!

Восклицание вырвалось у Первача раньше, чем бы он сам хотел, но устоять было трудно.

В глазах Теркина, — Первач был в этом уверен, мелькнуло что-то, говорившее прямо: "любезный друг, ты, прежде всего, должен сам выказать готовность держать нашу руку…"

— По даче Низовьева, — продолжал Теркин, — вы не были посредником… Но в вотчине Ивана Захарыча…

— Позвольте, Василий Иваныч, доложить вам, перебил

Первач, — что и в даче Низовьева есть целое урочище, по которому сам владелец еще не имеет вполне ясного представления о ценности этого участка. Он ждет окончательной оценки от меня… Я уже не говорю о лесе Ивана Захарыча и усадьбе с парком, если бы вы пожелали приобрести их… Без моего мнения это дело не может состояться.

Теркин одобрительно качнул головой.

— Другой бы на моем месте заявил требования… знаете, как нынче разные штукмахеры… Но я далек от всякого нахального куртажа… Не скрою от вас и того, -

Первач оглянулся и стал говорить тише, — в семействе

Черносошных с этой продажей связаны разные интересы… И без моего совета, смею думать, ничего не состоится. Вся суть не в старике, главе семейства… а в другой особе, и вы, может быть, догадываетесь — в ком именно.

— А-а? — вопросительно протянул Теркин.

— В таком смысле я уже заводил речь с господином

Хрящевым.

— Заводили? — переспросил Теркин и прищурился.

— Я полагал, Василий Иваныч, что он ваш фактотум и вполне доверенное лицо… А между тем… он не больше как… вроде нарядчика.

— Это неверно, Николай Никанорыч. Хрящеву мы думаем поручить довольно ответственное место. Он человек больших практических сведений.

— Не спорю. Но я боюсь, Василий Иваныч, что он меня плохо понял. Пожалуй, подумал, что я ему предлагаю куртаж… подкупаю его. Ничего подобного не было… Совершенно понятно… я хотел знать немного и ваши намерения. Не скрываю и того, что судьба фамилии Черносошных… для меня не безразлична. стр.433

— Породниться не хотите ли? — спросил Теркин и подмигнул.

— До этого еще далеко… Иван Захарыч может в скором времени очутиться в весьма печальных обстоятельствах… Я бы не сказал этого другому покупщику, но вы — человек благородной души, и вам я могу это сказать. Разумеется, компания не обязана входить в семейные интересы продавцов. С другой стороны, от меня зависит направить торг так или иначе.

Первач быстро вскинул на Теркина своими красивыми глазами и опустил ресницы.

— По моим соображениям, — отозвался Теркин спокойно и все так же благодушно, — Иван Захарыч настолько запутался в делах, что ему надо как можно скорее найти покупщика на усадьбу. И на ней он сделает б/ольшую уступку, чем на лесной даче.

— Понятное дело!

Первач засмеялся коротким смехом.

Дверь тихо отворилась.

Вошла Павла Захаровна.

Они оба разом встали.

— Николай Никанорыч! брат вас просит к себе, — сказала она и заглянула. — Вы вернулись, Василий Иваныч, а мне никто не доложит… Где же ваши дамы?

— В саду, — ответил Первач.

— И вы туда собираетесь?

— Нет-с… Я к Ивану Захарычу. Мы вот с Василием Иванычем побеседовали немножко.

Первач обернулся к Теркину.

— Имею честь кланяться, Василий Иваныч; разговор наш, если позволите, как-нибудь продолжим.

— Я не хочу мешать! — выговорила Павла Захаровна и пристально поглядела на них обоих.

— Это не к спеху, — ответил Теркин. — Да все существенное и сказано.

Первач, уходя, шаркнул ногой.

— Вам в сад угодно? — еще раз спросила Павла Захаровна.

Она присела на конец дивана и оглядела стол с остатками угощения.

— Веселая компания у вас была. И пение, кажется?

Ее губы повела брезгливая усмешка.

— Да, — ответил ей Теркин, присаживаясь к столу. — Я застал компанию в полном сборе. Кажется, у вас скоро и свадьба? — прибавил он простодушно. стр.434

— Свадьба? Кого же выдавать будут?

— Племянницу вашу, Александру Ивановну. Разве господин Первач не жених ее?

— От вас первого слышу.

— Так как же, почтеннейшая Павла Захаровна, сестрица ваша позволяет постороннему мужчине быть на такой ноге с девушкой хорошего дома?.. Вы меня извините: я не имею права делать какие-нибудь замечания… Я судил по очевидности…