Чарльз Диккенс - Рассказы и очерки (1850-1859)

Как же я был потрясен, когда увидел под фонарем на площадке сверкающее влагой, точно оно так и не обсохло с последней нашей встречи, то таинственное существо, с которым я столкнулся на пароходе в грозу два года назад! В моем уме пронеслось его предсказание, и у меня подкосились ноги.

- Я сказал, что сделаю так, - проговорил он, - и я так и сделал. Разрешите войти?

- Несчастный, что вы натворили? - отозвался я.

- Я все вам объясню, - был ответ, - когда вы меня впустите.

Что он совершил - неужели убийство? И с таким успехом, что хочет совершить второе, наметив жертвой меня?

Я колебался.

- Разрешите войти?

Собрав все свое мужество, я кивнул головой, и он проследовал за мною в комнаты. Здесь я разглядел, что нижняя часть его лица повязана синим в белую клетку платком. Он медленно снял его и выставил на вид длинную бороду и усы, которые вились над его верхней губой, курчавились в углах его рта и свисали на грудь.

- Что это значит? - невольно закричал я. - И кто вы теперь?

- Я - Гений искусства! - сказал он.

Эти слова, которые он медленно проговорил под громовой раскат в полуночный час, произвели разительное действие. Я молча смотрел на него, ни жив ни мертв.

- Вошел в силу немецкий вкус, - сказал он, - и мне хоть с голоду помирать. Вот я и подладился под новый вкус.

Он слегка встрепал бороду, скрестил руки на груди и сказал:

- Суровость!

Я содрогнулся. Вид его был и впрямь суров.

Он дал бороде волнисто стечь на грудь и, сложив руки на метелке для ковров, которую миссис Паркинс оставила у меня среди книг, сказал:

- Благоволение.

Я стоял пораженный. Перемена душевного строя зависела целиком от бороды. Человек мог ничего не менять в своем лице, мог и вовсе не иметь лица. Все делала борода.

Он лег навзничь на мой стол и, запрокинув голову, вздернул подбородок, а с ним и бороду.

- А это - смерть! - сказал он.

Он соскочил со стола и, глядя в потолок, сбил бороду немного вкось, затем выдвинул ее вперед.

- Обожание - или клятва отомстить, - пояснил он. Он повернулся в профиль, сильно всклокочив усы над губой.

- Романтическая личность, - сказал он.

Он глянул искоса сквозь гущу волос, как из зарослей плюща. "Ревность!" - сказал он. Он замысловато распушил их и пояснил мне, что он-де кутнул. Он немного завил их пальцами - и это было Отчаяние; пригладил - и это была Скупость; причудливо взъерошил - Ярость. Все делала борода.

- Я - Гений искусства, - сказал он. - Два шиллинга за сеанс, а когда подрастет, так и побольше! Волосы придают нужное выражение. Где они сыщут другого такого? Я сказал, что отращу, и я ее отрастил, и теперь она будет преследовать вас, как призрак!

Может быть, он в темноте скатился с лестницы, только он не сходил по ступенькам и не сбегал по ним. Я заглянул через перила, - никого нет, я один. Я и гром.

Должен ли я что-нибудь добавить о своей ужасной участи? С тех пор этот призрак ходит за мной неотступно. Он глядит на меня со стен Королевской академии (кроме тех случаев, когда Маклиз [30] Маклиз Дэниел (1806-1870) - английский художник, член Королевской академии с 1840 года, портретист и автор картин на исторические темы, личный друг Диккенса. подчинит его своему дарованию), леденит мою душу в Британском институте, заманивает молодых художников в пучину гибели. Куда бы я ни подался, Гений искусства, трактующий страсти через волосы и все выражающий посредством бороды, преследует меня повсюду. Предсказание сбылось, и нет его жертве покоя.

Мы отнюдь не из тех, кто свято верил в старую полицию с Боу-стрит [31] ...старую полицию с Боу-стрит. - Лондонское центральное полицейское управление и уголовный розыск до 1829 года помещались в старинном здании на Боу-стрит. В 1842 году часть функций полицейского управления перешла ко вновь организованному Отделению уголовного сыска, и "красногрудых" (старая форма полицейских) сменили профессиональные сыщики. . Сказать по правде, мы полагаем, что репутация у этих господ была дутая. Помимо того, что иные из них были людьми очень невысокой нравственности и слишком привыкли иметь дело с ворами и другими подонками, - в обществе они при каждом удобном случае напускали на себя таинственность и не в меру важничали. Неизменно находя поддержку в неспособных судьях, заботившихся об одном - как бы скрыть свое бессилие, и располагая перьями тогдашних борзописцев, они сделались героями легенды. И хотя там, где требовалось предотвратить преступление, полиция всегда оказывалась совершенно беспомощной, а в деле сыска - распушенной, ненадежной и неповоротливой, многие по сей день верят в эту легенду о ней.

С другой стороны, силы сыска, организованные вместе с учреждением новой полиции, так хорошо подобраны и вышколены, действуют так методически и так несуетливо, ведут расследование с таким профессиональным умением и всегда так неуклонно и спокойно несут свою службу обществу, что, в сущности, общество знает о них слишком мало, - ему неизвестна и десятая доля той пользы, какую они ему приносят. Придя к такому убеждению и пожелав познакомиться ближе с этими людьми, мы обратились к начальству Скотленд-Ярда [32] ...к начальству Скотленд-Ярда... - Скотленд-Ярд - со времени реорганизации лондонской полиции (1829) здание центрального полицейского управления. Название (буквально - Шотландский двор) восходит к X веку, когда участок земли, на котором теперь находятся здания полицейского управления, был пожалован королем Эдгаром шотландскому королю Кеннету для постройки его лондонской резиденции. с просьбой предоставить нам возможность, если это не вызовет возражений но официальной линии, побеседовать с сыщиками. Нам охотно и любезно пошли навстречу, и мы с некиим инспектором наметили на некий вечер дружеское собеседование между нами и группой сыщиков в редакции "Домашнего чтения" на Веллингтон-стрит в Лондоне, близ Стрэнда. Так, согласно договоренности, состоялась встреча, которую мы и намерены здесь описать. Позволим себе заметить, что, хотя мы обойдем молчанием такие предметы, которых в печати лучше не касаться, поскольку это, по понятным причинам, могло бы оказаться вредным для общества или неприятным для иных уважаемых лиц, мы постараемся сделать свое описание со всею возможной точностью.

Пусть читатель сам вообразит себе святая святых "Домашнего чтения". Что вернее всего отвечает фантазии читателя, то и представит вернее всего эту великолепную комнату. Условимся только, что посередине стоит круглый стол и на нем - стаканы и сигары; а между этим внушительным столом и стеной уютно пристроился редакционный диван.

Душный вечер; смеркается. Камни Веллингтон-стрит горячи и пыльны, извозчики и конюхи у театра напротив [33] ...у театра напротив... - Речь идет о театре Лицеум. сидят разморенные, красные. Экипажи непрестанно высаживают людей, прибывших в волшебное царство; и то и дело мощный рев или окрик на мгновение оглушает нас, врываясь в раскрытые окна.