Джон Пассос - Большие деньги

Правда, решимости у нее нисколько не прибавилось. Она по полчаса размышляла, стоит ли сходить в туалет.

Через неделю она решила, что хватит пользоваться Адиным гостеприимством, пора домой. Ей с каждым днем все больше надоедали дипломатичные разговоры Ады о несчастной любви, о разбитых сердцах, о величии самопожертвования, даже хотелось свернуть ей шею, как только она снова начинала нудить на эту тему.

– Ну вот, – упрекала та ее. – По-моему, ты снова заболеваешь.

Теперь Ада довольно часто заговаривала с ней о каком-то человеке, который якобы сходил по ней, Мэри, с ума, уже несколько лет кряду; который просто умирает от желание снова ее увидеть. После довольно продолжительной обработки Мэри все же уступила и согласилась пойти на вечеринку с коктейлем к Эвелин Джонсон, где, по словам Ады, будет и он.

– А ведь Эвелин закатывает такие чудные вечеринки! Ума не приложу, как у нее это получается, ведь у нее постоянно нет денег, но тем не менее все самые интересные люди Нью-Йорка бывают только у нее. И радикалы тоже. Эвелин не может жить, если рядом нет хоть маленькой группки красных.

Мэри, надев одно из платьев Ады, которое ей не совсем годилось, утром пошла к Саксу сделать завивку. Там всегда делала себе прическу Ада. Перед выходом на вечеринку они пропустили по паре коктейлей. В последнюю минуту Мэри удалось расколоть Аду, узнать, кто так интересуется ею. Оказалось, что там будет Джордж Берроу, и она наотрез отказалась ехать. Аде пришлось долго ее уговаривать, налить еще по коктейлю. Вдруг Мэри, поддавшись какому-то безрассудному чувству, согласилась.

– Ладно, поехали! – решительно сказала она.

У дверей их с улыбкой встретила цветная горничная в кружевном чепчике и фартуке и повела по коридору в спальню, где на кровати лежала куча мужских пальто и женских меховых манто. Они тоже сняли верхнюю одежду.

Ада, сидя перед туалетным столиком, приводила в порядок макияж. Мэри прошептала ей на ухо:

– Ты только подумай, что мог бы сделать наш комитет по оказанию помощи безработным с теми деньгами, которые богатые люди выбрасывают на ветер, на эти бессмысленные развлечения!

– Но она такая милочка, – возбужденно прошептала в ответ Ада. – Честно, вот сама увидишь. Она тебе понравится.

За их спинами распахнулась дверь и оттуда донеслась оживленная разноголосица, смех, позвякивание стаканов, запахи духов, жареных тостов, сигаретного дыма и джина.

– Ах, это ты, Ада! – раздался чей-то звонкий голос.

– Эвелин, дорогая, как здорово ты выглядишь! Познакомься… Это Мэри Френч, ты помнишь, я обещала тебе привезти ее… Моя старинная подружка…

Мэри пожала руку высокой стройной женщине в серо-жемчужном платье. У нее очень бледное от пудры лицо, очень красные от помады губы, очень черные от краски широко поставленные глаза.

– Как мило с вашей стороны посетить нас, – сказала Эвелин Джонсон, усаживаясь прямо на кучу верхней одежды на кровать и проваливаясь в меха.

– По-моему, у тебя славная вечеринка! – воскликнула довольная Ада.

– Вообще-то я не люблю вечеринки. Не знаю, право, для чего я их устраиваю, – сказала Эвелин. – Ну, думаю, мне пора вернуться к зверинцу… Ах, Ада, как я устала, если бы ты только знала…

Мэри вдруг поймала себя на том, что внимательно изучает глубокие, совсем не красящие хозяйку морщины, скрытые под слоем косметики, напрягшиеся сухожилия на ее шее. «Вот вам результат этой глупой разгульной жизни», – подумала она.

– Ну а что скажешь о пьесе? – спросила Ада. – Я так приятно удивилась, когда услыхала о ней…

– Ну, это уже в прошлом! – резко ответила Эвелин. – Теперь я работаю над проектом постановки балета… нужно сделать его поистине американским… Я расскажу тебе о нем подробнее в другой раз.

– Эвелин, а звезда экрана пришла? – хихикнула Ада.

– Да, они всегда приходят, – вздохнула Эвелин. – Она такая красивая… Ты обязательно должна ее увидеть.

– Ну, на твои вечеринки, Эвелин, приходит весь бомонд, я уже это усекла.

– Не знаю, правда, почему… все они кажутся мне такими скучными…

Эвелин ввела их через раздвижные двери в большую комнату с высоким потолком, в которой было довольно темно из-за приглушенного света ламп и плотного сигаретного дыма. Они сразу же угодили в гущу хорошо одетых гостей, которые оживленно разговаривали, строили рожи и, со стаканами с коктейлем в руках, громко смеялись, закидывая головы. Там даже стать было негде, и Мэри присела на краешек кушетки рядом с маленьким столиком с мраморной крышкой. Ее соседи продолжали о чем-то судачить, не обращая на нее никакого внимания. Ада и хозяйка пропали за широкими мужскими и изящными женскими спинами.

Мэри почти докурила сигарету, когда к ней подошла Ада. За ней шел Джордж Берроу. Его худое лицо покраснело, а адамово яблоко выпирало над воротником рубашки еще сильнее, чем прежде. В обеих руках он нес по коктейлю.

– Ну, ну, ну! Маленькая Мэри Френч, сколько лет, сколько зим! – говорил он с наигранной веселостью. – Ах, если бы вы только знали, сколько у нас было неприятностей за все эти годы преодоления кризиса.

– Хелло, Джордж, – небрежно поздоровалась с ним Мэри.

Она взяла у него из рук стакан, выпила коктейль, далеко не первый, у нее закружилась голова. Джорджу с Адой удалось втиснуться на кушетку по обе стороны от нее.

– Мне хочется знать все об этой забастовке угольщиков, – начал Джордж, нахмурив брови. – Очень, очень скверно. Местные мятежные профсоюзы выбрали неудачный момент. Объявили ее тогда, когда это играет на руку противнику.

Его слова задели Мэри за живое.

– Ну какого же еще комментария можно ожидать от такого человека, как ты. Если ждать благоприятного момента, то нужно вообще забыть о всяких забастовках… Рабочим его никогда не дождаться.

– А что вы имеете в виду, называя меня «таким человеком, как ты»? – спросил Джордж, как поняла Мэри, с наигранной скромностью. – Я часто задаю себе этот вопрос.

– Ах, брось. Мне сейчас совсем не хочется спорить… Я уже устала от всех этих споров… Принеси мне, пожалуйста, еще один коктейль, Джордж.

Он встал и послушно пошел через всю комнату, прокладывая себе путь через толпу к столу.

– Мэри, ну для чего тебе ссориться с беднягой Джорджем? Он такой милашка… Знаешь, здесь Марго Доулинг… с мужем Роднеем Каткартом… они всегда вместе… Они уезжают на Ривьеру, – торопливо нашептывала ей на ухо Ада, довольно громко, как суфлер из будки.

– Я уже устала от этих актрис на киноэкране, – сказала Мэри. – Для чего глядеть на них в жизни?

Ада незаметно улизнула. Джордж вернулся снова с двумя коктейлями и холодной лососиной и огурцом на блюде. Она не стала ничего есть.

– Думаешь, что обойдешься одними коктейлями, не так ли?