Оноре Бальзак - Жизнь холостяка

Вот, мой дорогой Нодье, произведение, полное деяний, которые совершены при закрытых дверях, в домашнем кругу и поэтому избегли преследования законом, однако не избегли вмешательства десницы божьей, столь часто именуемого случаем и замещающего человеческое правосудие, — так что выводы остаются не менее действительными и поучительными, хотя их и излагает здесь одно насмешливое действующее лицо. По моему разумению, тут содержится великий урок касательно семьи и материнского долга. Быть может, мы слишком поздно замечаем результаты, порожденные умалением отцовской власти. Эта власть, в прежние времена прекращающаяся только со смертью отца, составляла тогда единственное человеческое судилище, которому подведомственны были домашние преступления, — а в важных случаях королевская власть брала на себя выполнение приговоров. Какой бы нежной и доброй ни была мать, она не замещает этих царственных патриархов, как женщина не замещает короля на троне; а если бывают подобные исключения, то они создают чудовищ. Быть может, мне еще не приходилось рисовать картину, которая яснее показывала бы, до какой степени нерасторжимый брак необходим для европейских обществ, каковы несчастные последствия женской слабости и какую опасность влечет за собой личная корысть, когда она не обуздана. Если бы общество, основанное единственно на власти денег, испытало трепет, удостоверившись в бессилии правосудия перед действием той системы, которая обожествляет успех, допуская все средства, ведущие к нему! Если бы оно поспешило обратиться к католичеству, чтобы очистить массы религиозным чувством и воспитанием другого рода, чем воспитание в светском университете! Достаточно прекрасных характеров, достаточно великих и благородных примеров самопожертвования будет во всем блеске представлено в «Сценах военной жизни», чтобы здесь мне было позволено указать, какую испорченность порождают нужды войны в умах некоторых людей, осмеливающихся действовать в частной жизни, как на поле битвы. Вы бросили на наше время прозорливый взгляд, философский смысл которого выдает себя в ряде горьких размышлений, пронизывающих Ваши изящные страницы, и Вы лучше чем кто бы то ни было оценили опустошения, произведенные в духовном состоянии нашей страны четырьмя различными политическими системами. Таким образом, я не мог поручить эту историю покровительству авторитета более высокого. Быть может, Ваше имя защитит мое произведение от нападок, которых ему не избежать: какой больной остается безгласным, когда хирург снимает покровы с его самых кровоточащих ран? К удовольствию посвятить Вам эту сцену присоединяется гордость предать гласности Ваше благоволение к тому, кто именует себя здесь одним из Ваших искренних почитателей, —

В 1792 году буржуазия Иссудена пользовалась услугами одного доктора по имени Руже, который прослыл человеком весьма зловредным. Как некоторые осмеливались утверждать, он превратил свою жену в совершенно несчастное существо, хотя она и была самой красивой женщиной в городе, — впрочем, быть может, немного глуповатой. Несмотря на инквизиторские розыски друзей, пересуды равнодушных и злословие завистников, жизнь этой семьи оставалась малоизвестной. Доктор Руже принадлежал к числу тех людей, о которых в своем кругу говорят: он не поладлив . Таким образом, при жизни доктора о нем молчали и приветливо улыбались ему.

Жена его, из семьи Декуэнов, в девичестве довольно болезненная (говорили, что доктор поэтому-то и женился на ней!), сначала родила сына, потом дочь, которая по воле случая появилась на свет через десять лет после брата — и, как говорили, вопреки ожиданиям самого Руже, хотя он и был врачом. Запоздалая дочь звалась Агатой.

Эти незначительные факты столь просты, столь обыкновенны, что, казалось бы, ничто не оправдывает историка, начавшего с них свое повествование; но если бы они не были известны, то человек такого склада, как доктор Руже, показался бы чудовищем, бесчувственным отцом, в то время как на деле он просто подчинялся скверным склонностям, каковые многими прикрываются при помощи нижеследующей страшной аксиомы: мужчина должен проявлять характер!

Это мужественное изречение было причиной несчастья многих женщин.

Отец и мать Декуэны занимались перепродажей шерсти — продавали по поручению собственников и скупали для купцов это беррийское золотое руно, получая, таким образом, комиссионные и от тех и от других. Занимаясь этим делом, они стали богатыми и скупыми — заключительный смысл многих существований.

Декуэну, младшему брату г-жи Руже, Иссуден не пришелся по вкусу. Он отправился искать удачи в Париж, где и обосновался бакалейщиком на улице Сент-Оноре. В том и была его погибель. Но что поделаешь? Торговля для бакалейщика увлекательна в такой же мере, в какой противна художнику. Еще недостаточно изучены социальные силы, создающие разные призвания. Любопытно было бы знать, чем определяется желание человека стать продавцом бумаги, а не булочником, с тех пор как сыновья не наследуют обязательно отцовского занятия, как у египтян. Любовь способствовала Декуэну в выборе призвания. Он сказал себе: «Я тоже буду бакалейщиком», — подумав еще кой о чем при виде своей хозяйки, весьма красивой особы, в которую он безумно влюбился. Только благодаря терпению и деньжонкам, полученным им от отца и матери, он женился на вдове господина Бисиу, своего предшественника. В 1792 году дела Декуэнов были, по общему отзыву, в прекрасном состоянии. Старики Декуэны в то время были еще живы. Покончив с шерстью, они пустили свои капиталы на покупку национальных имуществ — тоже золотое руно! Их зять, почти уверенный в том, что скоро ему предстоит оплакивать жену, отправил дочь в Париж к своему шурину — для того чтобы она посмотрела на столицу, да еще по некоторым хитрым соображениям.

Госпожа Декуэн, будучи на двенадцать лет старше своего мужа, отличалась превосходным здоровьем; но она была жирна, как дрозд после сбора винограда, а хитрый Руже достаточно знал медицину, чтобы предвидеть, что господа Декуэны, вопреки заключительным словам волшебных сказок, хоть и будут всегда счастливы, но никогда не будут иметь детей. Супружеская чета могла воспылать любовью к Агате. А доктор Руже хотел лишить дочь наследства и льстил себя надеждой достигнуть своих целей, отправив ее подальше.