Оноре Бальзак - Утраченные иллюзии

— У Блонде, — отвечал Фино.

— Ветер, дождь, бурю, хорошую погоду, — сказал Мерлен, — мы все переживем вместе.

— Короче, — продолжал Фино, — не будем вдаваться в метафоры: приносите свои статьи, и вы увидите во мне прежнего Фино. Господин де Рюбампре ваш новый коллега, — сказал он, представляя Люсьена. — Я заключил с ним договор, Лусто.

Каждый поздравил Фино с повышением и блестящим будущим.

— Теперь ты оседлал и нас, и прочих, — сказал ему один из сотрудников, неизвестных Люсьену. — Ты стал Янусом...

— Если бы только Янусом, — сказал Верну.

— Ты разрешишь нам обстреливать наши мишени?

— Все, что вы пожелаете! — сказал Фино.

— Ну, понятно, газета не может отступать, — сказал Лусто. — Господин Шатле взбешен, мы ему не дадим покоя целую неделю.

— Что случилось? — сказал Люсьен.

— Он приходил требовать объяснений, — сказал Верну. — Бывший щеголь времен Империи наткнулся на Жирудо, и тот самым хладнокровным образом сказал ему, что автор статьи — Филипп Бридо, а Филипп предложил барону назначить час и род оружия. На этом дело и кончилось. В завтрашнем номере мы хотим извиниться перед бароном: что ни фраза, то удар кинжала!

— Ужальте его покрепче, тогда он прибежит ко мне, — сказал Фино. — Я притворюсь, что, укрощая вас, оказываю ему услугу; он близок к министерству, и мы можем кое-что урвать — место сверхштатного учителя или патент на табачную лавку. Наше счастье, что статья задела его за живое. Кто из вас желает написать для моего нового журнала основательную статью о Натане?

— Поручите Люсьену, — сказал Лусто. — Гектор и Верну дадут статьи в своих газетах...

— До свиданья, господа! Мы встретимся сегодня у Барбена [146] Мы встретимся сегодня у Барбена... — Цитата из комедии Мольера «Ученые женщины». Барбен — парижский книгоиздатель XVII в. , — сказал Фино, смеясь.

Люсьен выслушал поздравления по поводу того, что он вступает в грозный корпус журналистов, и Лусто рекомендовал его как человека, на которого можно положиться,

— Люсьен приглашает нас всех, господа, на ужин к своей возлюбленной, прекрасной Корали.

— Корали переходит в Жимназ, — сказал Люсьен Этьену.

— В таком случае решено, мы поддержим Корали. Не правда ли? Надо дать во всех ваших газетах несколько строк об ее ангажементе и указать на ее талант. Похвалите дирекцию Жимназ за вкус и догадливость. Нельзя ли наделить ее и умом?

— Умом мы ее наделили, — отвечал Мерлен. — Фредерик [147] Фредерик — псевдоним второстепенного французского драматурга Фредерика Дюпети (1785—1827). вместе со Скрибом написал пьесу для Жимназ.

— О! Тогда директор Жимназ самый предусмотрительный и самый проницательный из дельцов, — сказал Верну.

— Послушайте! Повремените писать статьи о книге Натана, пока мы не сговоримся, — и я скажу вам почему, — сказал Лусто. — Сперва поможем нашему новому собрату; Люсьену надо пристроить две книги: сборник сонетов и роман. Клянусь честью газетной заметки, не пройдет и трех месяцев, мы сделаем из него великого поэта! «Маргаритки» нам пригодятся, чтобы унизить все эти Оды, Баллады, Размышления [148] Оды, Баллады, Размышления. — «Оды» и «Оды и баллады» — сборники поэзии Виктора Гюго; «Размышления» — поэтический сборник Альфонса Ламартина (1790—1869). , — короче, всю романтическую поэзию.

— Вот будет потеха, если сонеты никуда не годятся, — сказал Верну. — Какого вы мнения о своих сонетах, Люсьен?

— Да, какого вы о них мнения? — сказал один из незнакомых сотрудников.

— Господа, сонеты превосходные, — сказал Лусто. — Даю слово!

— Отлично. Я удовлетворен, — сказал Верну. — Я ими собью с ног этих поэтов алтаря, они надоели мне.

— Если Дориа нынче вечером не возьмет «Маргаритки», мы двинем статью за статьей против Натана.

— А что скажет Натан? — вскричал Люсьен.

Все пять журналистов расхохотались.

— Он будет восхищен, — сказал Верну. — Вы увидите, как мы все уладим.

— Итак, сударь, вы наш? — сказал один из сотрудников, которого Люсьен не знал.

— Да! Да! Фредерик, довольно шутить. Вот видишь, Люсьен, — сказал Этьен новопосвященному, — как мы действуем ради тебя; и ты не увильнешь при случае. Мы все любим Натана, а собираемся напасть на него. Теперь приступим к разделу «империи Александра». Фредерик, желаешь Французский театр и Одеон?

— Ежели господа журналисты не возражают, — сказал Фредерик.

В знак согласия все наклонили голову, но Люсьен приметил, как в их глазах блеснула зависть.

— Я оставлю за собой Оперу, Итальянцев и Комическую оперу, — сказал Верну.

— Отлично! Гектор возьмет театры водевилей, — сказал Лусто.

— А что же мне? У меня нет ни одного театра! — вскричал сотрудник, незнакомый Люсьену.

— Ладно, тебе Гектор уступит Варьете, а Люсьен — Порт-Сен-Мартен, — сказал Лусто. — Отдай ему Порт-Сен-Мартен, он без ума от Фанни Бопре, — сказал он Люсьену, — ты взамен получишь цирк Олимпио. Я беру себе Бобино [149] Бобино (псевдоним актера Секса) — французский балаганный актер, выступавший в годы Реставрации в небольших пантомимах и фарсах. , Фюнамбюль [150] Фюнамбюль — созданная в 1815 г. театральная труппа канатных плясунов и эквилибристов; позднее театр Фюнамбюль ставил также пантомимы и фарсы. и госпожу Саки [151] Госпожа Саки (1786—1866) — канатная плясунья. ... Что у нас есть для завтрашнего номера?

— Ничего.

— Ничего?

— Ничего.

— Господа, блесните ради моего первого номера! Барона Шатле и его выдры не хватит на всю неделю. Автор «Отшельника» уже изрядно всем наскучил.

— Состен-Демосфен уже не забавен, — сказал Верну. — Все набросились на эту тему.

— Да, нам нужны новые покойники, — сказал Фредерик.

— Господа, а что если мы примемся за добродетельных мужей правой? Объявим, допустим, что у господина Бональда запах от ног? — вскричал Лусто.

— Не начать ли серию портретов прославленных ораторов из лагеря правительства? — сказал Гектор Мерлен.

— Начни, дружок, — сказал Лусто. — Ты их знаешь, они из твоей партии, ты можешь удовлетворить какую-нибудь междоусобную ненависть. Вышути Беньо, Сириеса де Мейринака и других. Статьи можно готовить заранее, тогда мы не будем бедствовать из-за материала.

— Не изобрести ли какой-нибудь отказ в погребении [152] Отказ в погребении. — Французская церковь отказывала самоубийцам, а также людям свободомыслящим в погребении на кладбище, что вызывало резкие протесты либеральной оппозиции. с более или менее отягчающими вину обстоятельствами? — сказал Гектор.

— Нет, мы не пойдем по стопам крупных конституционных газет, у которых папка с фельетонами о священниках битком набита утками , — отвечал Верну.