Пэлем Вудхауз - Том 5. Дживс и Вустер

Я принялся за яблоко.

— Значит, вот как обстоят дела.

— Да, сэр.

— Я — это Гасси, а Гасси — это я.

— Да, сэр.

— И потребуется неусыпная бдительность, чтобы не запутаться и не испортить всю игру. Мы будем ступать, как говориться, по яичным скорлупкам.

— Очень точное образное выражение, сэр.

Я доел яблоко и озабоченно закурил сигарету.

— Ну, что ж, ничего не поделаешь, я вижу. Но только, пожалуйста, не надо снова запускать вашего Марка Аврелия, если вы опять начнете мне втолковывать, что все это — часть одной великой цепи, я не вынесу. А как настроение Гасси?

— Не особенно радостное, сэр. Раздосадованное, я бы сказал. Я узнал от мистера Перебрайта…

— Так вы виделись с Китекэтом?

— Да, в людской. Он помогал горничной Куини решать кроссворд. Он уведомил меня, что сумел организовать встречу с мисс Перебрайт и сообщил ей о вашем решении отказаться от роли Пата в ирландском скетче, мисс Перебрайт проявила понимание и сказала, что коль скоро приехал мистер Финк-Ноттл, он, конечно, возьмет эту роль на себя. Мистер Перебрайт виделся с мистером Финк-Ноттлом и сообщил ему о принятом решении, и это как раз и раздосадовало мистера Финк-Ноттла.

— Трусит?

— Да, сэр. И кроме того, ему слегка действуют на нервы отзывы деверилских дам о…

— О моем поведении?

— Да, сэр.

— Насчет собаки?

— Да, сэр.

— И портвейна?

— Да, сэр.

— И про «Алло, алло, алло, в лесу уже светло?»

— Да, сэр.

Я сокрушенно выдохнул большое облако дыма.

— Да, — говорю. — Боюсь, для начала я заработал ему неважную репутацию. Я не хотел, но так уж оно само получилось, что из-за меня у здешних хозяек сложилось о нем мнение как о гробе повапленном, которые водят публику за нос, притворяясь, будто не пьют ничего, кроме апельсинового сока, а чуть только публика повернется спиной, накачиваются портвейном до полной потери памяти. Правда, у меня есть некоторые оправдания. Эсмонд Хаддок подсунул мне графин, а я просто умирал от жажды и соблазнился. Не станете же вы винить засыпанного снежной лавиной альпиниста за то, что он принял глоток бренди из рук откопавшей его собаки-сенбернара. Но будем, по крайней мере, надеяться, что старушки не проболтаются и слух о дурном поведении Гасси не дойдет до мисс Бассет. Не хотелось бы, чтобы их любви совали палки в колеса.

Мы оба помолчали минутку, задумавшись о том, что произойдет, если Мадлен Бассет лишится своего Гасси и вырвется на свободу. Потом, с моей подачи, оставили эту кошмарную тему.

— Кстати, о превратностях любви, Китекэт насчет своих превратностей с вами, наверно, поделился?

— Да, сэр.

— Я так и думал. Удивительно, как вся эта влюбленная публика чуть что бежит к вам, чтобы выплакать свои страдания на вашей груди.

— Мне это очень приятно, сэр, и я всегда рад оказать каждому помощь по мере моих сил и возможностей. Сознание выполненного долга доставляет положительные эмоции. Вчера вскоре после вашего отбытия из города мистер Перебрайт уделил некоторое время изложению своих проблем. И только узнав все обстоятельства, я рискнул предложить, чтобы он занял в мое отсутствие место вашего слуги.

— Жаль только, что ни один из вас не догадался отбить мне предупредительную телеграммку. А то я пережил такое потрясение! Кому приятно после основательной попойки вдруг обнаружить у себя в комнате нежданного гостя-оборотня? Вы бы тоже, я думаю, имели довольно глупый вид, если бы в одно прекрасное утро после бурной ночи вошли ко мне в спальню с чашкой чая и застали сидящим в подушках, скажем, Эрни Бевина. [72] Бевин, Эрнест (1881–1951) — британский государственный деятель, один из правых лидеров лейбористской партии. А когда вы сейчас разговаривали с Китекэтом, он сообщил вам последние новости?

— Новости, сэр?

— Насчет Эсмонда Хаддока и Тараторы.

— Ах, это. Да, сэр. Он информировал меня о том, что вы ему рассказали про неизменность чувств мистера Хаддока к мисс Перебрайт. Для него это большое облегчение, сэр. Он полагает, что теперь главное препятствие на его пути к счастью устранено.

— Да, у Китекэта теперь все в ажуре. Жаль, что нельзя сказать того же о бедняге Эсмонде.

— Вы полагаете, сэр, что мисс Перебрайт не отвечает взаимностью на чувства мистера Хаддока?

— Взаимностью-то она отвечает. Она сама открыто признала, что он — путеводная звезда ее жизни. Вы, наверно, думаете, что раз так, значит, нет никаких проблем. Ведь если она — путеводная звезда его жизни, а он — ее, то и все дела, так? Но вы неправы, и Эсмонд Хаддок — тоже. Он решил, бедная обманутая овечка, что произведет своим выступлением в концерте такой фурор, что Тараторка только воскликнет: «О, Эсмонд!» — и бросится ему на шею. Безнадежное дело.

— Безнадежное, сэр?

— Совершенно безнадежное. И есть еще одна серьезная закавыка. Тараторка не согласна и думать о свадьбе, пока он не бросит вызов своим теткам, а ему, естественно, даже подумать об этом страшно. И получается нечто вроде того самого, как бишь говорят в таких случаях? Ни тпру, ни ну.

— Но почему молодая леди хочет, чтобы мистер Хаддок бросил вызов своим тетушкам?

— Она говорит, что он позволял им угнетать себя с самого детства и пора наконец сбросить иго. Она хочет, чтобы он выказал себя мужчиной, не ведающим страха. Старая история про дракона. В давние времена, когда рыцари были храбрыми, как вам, конечно, хорошо известно, девушки имели обыкновение выгонять парней на битву с драконами. Ваш друг рыцарь Роланд, я думаю, раз двадцать попадал в такие переделки. Но драконы — это одно, а тетки — совсем другое. Я убежден, что Эсмонд Хаддок не убоялся бы померяться силами с огнедышащим драконом, но нечего и мечтать, чтобы он вышел против леди Дафны Винкворт да еще против четырех мисс: Шарлотты, Эммелины, Харриет и Мертл Деверил в придачу.

— А что, если, сэр..?

— Как это понимать: «Что, если, сэр»?

— Мне пришла в голову вот какая возможность, сэр. Если выступление мистера Хаддока будет иметь успех, на который он рассчитывает, не исключено, что это подействует на него и придаст ему храбрости. Мне лично не приходилось изучать психологию этого молодого джентльмена, но по рассказам дяди Чарли у меня сложилось убеждение, что мистер Хаддок как раз из тех людей, на которых общественная поддержка может оказать сильное воздействие. Он, как вы говорите, всю жизнь прожил в подчинении, и у него наверняка развился значительный комплекс неполноценности. А на молодых джентльменов с комплексом неполноценности восторги толпы часто действуют как сильный стимулятор.

Я начинал кое-что соображать.

— То есть, если у него будет успех, это ударит ему в голову до такой степени, что он сможет прямо взглянуть своим теткам в лицо, и они затрепещут?