Оноре Бальзак - Об Екатерине Медичи

— Да, это были хорошие времена, — сказал король и вздохнул.

— Почему бы вам не погулять и теперь? — предложил Бирага, уходя и переглядываясь с обоими Гонди.

— Я всегда вспоминаю с удовольствием эти дни! — воскликнул маршал де Ретц.

— Да, для вас это самое подходящее дело — лазать по крышам, господин маршал, — сказал Таванн. — Проклятый итальянский кот, хоть бы ты сломал себе шею! — добавил он на ухо королю.

— Я не знаю, легче ли мне или одному из вас перескочить через улицу или двор. Но зато я знаю, что ни вы, ни я не боимся смерти, — ответил герцог де Ретц.

— Что ж, государь, пойдемте-ка пошататься по городу, как в дни вашей молодости! — сказал гардеробмейстер короля.

Так вот, в свои двадцать четыре года этот несчастный король никому больше не казался молодым, даже своим льстецам. Таванн и король, как настоящие школьные товарищи, стали вспоминать свои веселые прогулки по Парижу, и компания быстро собралась. Обоих итальянцев вызвали на то, чтобы перепрыгивать с крыши на крышу с одной стороны улицы на другую, и они бились об заклад, что не отстанут от короля. Все они переоделись забулдыгами. Граф Солерн, оставшись наедине с королем, изумленно на него посмотрел. Этот добрый немец угадывал, в каком положении находился король Франции, и сочувствовал ему, но хотя он и был воплощением порядочности и верности, сообразительностью он не отличался. Окруженный враждебными ему людьми, не решаясь никому довериться, даже жене, ибо та несколько раз вела себя неосторожно, не зная, что действия королевы-матери и ее приспешников направлены против короля, Карл IX был счастлив тем, что нашел в лице графа Солерна такую преданность, которая позволяла ему быть до конца откровенным. Таванн и Вилльруа знали тайные замыслы короля только наполовину. Граф Солерн был единственным человеком, которому Карл IX доверился целиком. К тому же граф был очень полезен своему повелителю тем, что у него было несколько осторожных и верных ему слуг, которые выполняли все его приказания. Он имел в своем распоряжении гвардейских стрелков и в течение последних дней подобрал людей, исключительно преданных королю, чтобы составить из них особую роту. Король все обдумал.

— Ну вот, Солерн, — сказал Карл IX, — нам ведь нужен был предлог, чтобы провести ночь в городе? У меня, правда, есть там госпожа де Бельвиль, но так будет лучше, а то моя мать может узнать обо всем, что касается Мари.

Граф Солерн, который должен был сопутствовать королю, попросил разрешения взять с собой на прогулку кое-кого из своих немцев, и король согласился. Около одиннадцати часов ночи развеселившийся король вместе с тремя придворными начал обходить квартал Сент-Оноре.

— Я застану врасплох мою милую, — сказал Карл IX Таванну, проходя по улице Отрюш.

Чтобы сцена эта стала понятной тем, кто не представляет себе топографии старого Парижа, надо рассказать, где находилась улица Отрюш. Во времена Генриха II здание Лувра окружали разные дома и целые кучи мусора. На месте того крыла, которое в наши дни выходит на Мост Искусств, тогда был сад. На месте колоннады были рвы и тот подъемный мост, на котором впоследствии был убит флорентинец маршал д'Анкр [133] Маршал д'Анкр — итальянский авантюрист Кончинни, фаворит матери Людовика XIII — Марии Медичи, был казнен по приказу короля. . В конце этого сада возвышались башни дворца Бурбонов, где жили принцы этого дома вплоть до того дня, когда коннетабль изменил королю [134] ...когда коннетабль изменил королю. — Коннетабль Бурбон (1490—1527) перешел на службу к испанскому королю и германскому императору Карлу V и воевал против Франции. .

Франциск I, не желая вмешиваться в тяжбу между своей матерью и коннетаблем Бурбонским, приказал секвестровать состояние коннетабля. Измена коннетабля положила конец этой тяжбе, оказавшейся для Франции столь роковой, — все богатства его были конфискованы. Замок этот, очень красиво расположенный на берегу реки, был разрушен только при Людовике XIV. Улица Отрюш начиналась от улицы Сент-Оноре, а кончалась зданием дворца Бурбонов на набережной. Эта улица, носившая на некоторых старых планах Парижа название Отриш, или Острюк, исчезла с планов города так же, как и многие другие. По-видимому, на месте теперешней улицы де Пули и были расположены тогда те дома, которые выходили на улицу Сент-Оноре. Относительно этимологии этого названия идут споры. Одни считают, что оно происходит от некоего дома Остриш (Osterrichen), названного так по имени собственников этого дома: молодая девушка из этой семьи в XIV веке была выдана замуж за одного французского сеньора. Другие утверждают, что на этом месте находился королевский птичник и что однажды все парижане сбежались туда поглазеть на страуса. Но так или иначе, эта извилистая улица была известна тем, что там находились дома некоторых принцев крови, расположившихся вокруг Лувра. Когда французские короли покинули предместье Сент-Антуан, где они жили в течение двух столетий под охраной Бастилии, и переселились в Лувр, многие из вельмож все еще продолжали жить в этих местах.

Симметрично с дворцом Бурбонов со стороны улицы Сент-Оноре был расположен Алансонский дворец. Являясь резиденцией графов, носивших это имя, и входя в состав апанажа [135] Апанаж — содержание, выдававшееся во Франции некоронованным членам королевской семьи (земли и рента). , дворец этот принадлежал тогда четвертому сыну Генриха II, который впоследствии получил титул герцога Анжуйского и умер в царствование Генриха III, причинив своему брату-королю немало хлопот. После его смерти весь апанаж перешел королю, а вместе с ним и старый дворец, который вслед за тем был снесен.

В те времена дворец какого-нибудь принца являлся целой усадьбой, состоявшей из многочисленных построек. Чтобы представить себе, как выглядела такая усадьба, достаточно увидеть, какое пространство и сейчас еще занимает в Париже дворец Субиз в Марэ. В состав такой усадьбы входили различные здания, необходимые при той жизни на широкую ногу, которую вел ее владелец, жизни, которая кажется невероятной для многих наших современников, знающих, что за жалкое зрелище представляет из себя какой-нибудь принц в наши дни. Это были огромные конюшни, помещения для врачей, библиотекарей, хранителей печати, священников, казначеев, пажей, наемных служащих и челяди, состоящих при резиденции принца. Неподалеку от улицы Сент-Оноре в одном из садов усадьбы был хорошенький домик, построенный в 1520 году знаменитой герцогиней Алансонской, вокруг которого купцы впоследствии воздвигли свои особняки. В этом-то домике король и поселил Мари Туше. Хотя герцог Алансонский и замышлял тогда свергнуть брата, он не посмел ему в этом перечить.