Шолом Алейхем - Мариенбад

Глубокоуважаемая мадам!

Я у Бога в стряпчих не состою, чтобы наблюдать за чужими женами и подмечать чужие ошибки. Все же я не могу сдержаться после того, как вы вчера так холодно меня приняли, и должен разъяснить вам, что собой представляет та личность, с которой я вчера вас встретил. Может быть, вы не знаете, кто это, – мне даже неприятно говорить о родственнике, – а он мой шурин, и я его хорошо знаю. Просто позор с ним встречаться, а тем более показываться с ним на улице. Помимо того что он пользовался дурной славой еще когда жил у себя в Одессе, он к тому же дикий хвастун и скандалист. Пишу вам об этом только потому, что ваша честь и честь вашего мужа мне дороги, как моя собственная честь. Я выполнил свой долг только из личной симпатии к вам. Вы приехали из Берлина, наверное, нужны деньги? Я и моя касса всегда к вашим услугам.

Друг вашего мужа X. С.

Милая моя мадам Курлендер!

Я вижу, что вы избегаете меня, и потому я вынужден обратиться к вам по почте. Не понимаю, чего вы так стесняетесь? Если вам неловко встречаться со мной в еврейском ресторане или в кафе «Эгерлендер», приходите лучше в «Кафе Франсе», где вы были на днях с вашей родственницей, мадам Чапник. Лучше было бы, если бы вы пришли одна. Я должен сообщить вам интересную вещь о моем шурине Хаиме Сорокере… Кстати, о чем это он с вами секретничал у источника? Неужели вы допустите, чтобы такой ростовщик, как мой шурин, за вами ухаживал? О чем он с вами будет говорить? Об игре в «очко», которой он занимается дни и ночи напролет? Или о векселях и гешефтах на Налевках?… Жду вас между четырьмя и пятью.

До приятного свидания M. M.

Уважаемая мадам!

Я не понимаю, зачем вам нужно было посылать ко мне человека? Если вам нужны деньги, вы могли бы сказать мне вчера в ресторане. Я вам говорил, как только вы приехали, что моя касса открыта для вас всегда, в любое время. Если вам неудобно приходить ко мне, я могу прийти к вам. Я ради вас труда не пожалею, во-первых, ради вашего мужа, а во-вторых, ради вас самих… Я бы сразу послал деньги через вашего посланца. Но, во-первых, мне нужно обменять русские рубли, а во-вторых, мне хочется вручить их вам лично, я хочу служить вам чем могу… Разве такое желание преступление?… Ровно в одиннадцать я буду у источника или в половине двенадцатого – в «Мирамонте». Лучше было бы в «Мирамонте». Там мы могли бы поговорить с глазу на глаз. Я должен вам передать о вашем муже очень интересную вещь… И хочу предложить вам другую гостиницу. Это в ваших интересах… Не нравится мне ваша теперешняя гостиница. Право же, в моей гостинице вам будет лучше, и дешевле, и веселее. У нас тут своя компания. Мы очень приятно проводим время. А когда нечего делать, играем в картишки. Преимущественно в «очко». Ваш муж тоже этого не чурается. А вы?

Итак, от одиннадцати до половины двенадцатого.

С дружеским приветом Хаим С.

Как вам не стыдно? Я просидел два часа в «Кафе Франсе», ждал, думал, вы придете, и напрасно! Как можно быть такой жестокой? Вы забыли, что после того, как я вас встретил на вокзале, вы сами сказали, что не знаете, как меня отблагодарить? Теперь, когда я прошу вас о таком пустяке, вы мне отказываете! Даю вам честное слово, когда я вижу вас с моим шурином Сорокером, я притворяюсь, что не замечаю вас, хотя мне это очень больно. Ведь он мой близкий родственник. Но если бы вы знали то, что знаю я, вы бы с ним больше не встречались и даже не отвечали бы ему на поклоны. Вы думаете, я говорю это из ревности? Уверяю вас, нет. У меня в руках имеется доказательство того, что он вас оскорбляет и оклеветал вас и вашего мужа до последней степени… Я затеваю на будущей неделе прогулку в Эгер. Там есть что посмотреть. Если вы присоединитесь к нашему обществу, я передам вам доказательство, о котором говорю. А пока остаюсь вашим лучшим другом

М. Д. М.

Беда с этими налевкинскими женщинами! Дома видишь их только по субботним дням в Саксонском саду. Но стоит им приехать сюда, за границу, как они уже и сами не знают, куда кинуться. Я не читаю вам морали и не слежу за вашим поведением. Но меня удивляет, почему, когда я просил вас быть в «Мирамонте», вы не пришли, а вот с компанией жуликов в Эгер поехали. Вам, очевидно, с ними приятнее проводить время, ну что ж, помогай вам Бог… Может быть, вам нужны еще деньги? Сегодня вечером надеюсь встретить вас на променаде.

Ваш лучший друг Хаим Сорокер.

Дорогая Бейльця!

Извините, что позволяю себе такую фамильярность, хотя мы с вами еще не настолько близки. У меня такая привычка: человека, которого я уважаю, я обязательно должен называть по имени, а тем более вас, которая меня очаровала с первой встречи! Скажите мне, душенька, неужели правда то, что ваша родственница Чапник рассказала мне, что вы будто бы молитесь над свечами по пятницам вечером? Если бы мне это рассказали о мадам Шеренцис и мадам Пекелис, я бы поверил, потому что они необразованные, да и глуповатые к тому же. Хотя мне известен факт, и не один, а несколько фактов, показывающих, что в Мариенбаде Шеренцис и Пекелис тоже не так строги, как в Варшаве на Налевках. Там перед Иче-Майерами им пристало благословлять свечи по пятницам, а тут я докажу вам, то буду с нами в субботу кататься на лодке, [14]или не будь я Maрк Давидович! Скажите мне, душенька, откровенно: после того как я показал вам письма, вы убедились, кто такой мой шурин? Очень прискорбно, что я вынужден общаться с вами при помощи записок, но что делать, когда нам не дают остаться наедине ни на секунду! Как вас нравится басня, которую я сочинил о дочерях Ямайчихи? Напишите мне пару слов хотя б на память. Неужели вы боитесь или не доверяете мне даже теперь, после того как я дал вам такие доказательства?

Ваш Марк

Вы требуете от меня, чтобы я сказал вам это слово, – так вот я вам и говорю: встречаться с вами мне гораздо приятнее, чем со всеми нашими налевкин-скими женщинами, вместе взятыми. Теперь вы довольны? Или вы хотите, чтобы я сказал и то, что уже однажды чуть не сказал, а об остальном вы и сами догадались?… Теперь я понимаю, почему ваш муж так дрожит над вами. Когда имеешь такое сокровище, невозможно спокойно спать… Вы знаете, я не из тех, что расточают комплименты. Но от правды никуда не уйдешь. При вашей внешности, будь у вас и сердце немного мягче, вы покорили бы весь мир… Когда мы увидимся? Сколько вам еще нужно денег? Буду ждать вас в еврейском ресторане за столиком, где я постоянно сижу.