Анри Мишо - Портрет А

Надо признать, что внучка Англии, Америка, немало им в этом помогла, и что скорее именно американцы, а не англичане, заставили весь мир обратить внимание на те виды спорта, игры и упражнения, в которых нет никакого риска. Я отнюдь не милитарист и, пожалуй, не так уж люблю бульдогов. Но, видя рядом бульдога и спаниеля, я, естественно, думаю так: сам по себе спаниель совсем неплох, но из них двоих у бульдога вид куда лучше. Спортсмены вкалывают так, что мало не покажется. Но рядом с людьми, готовыми рисковать жизнью, они выглядят блекло. Так, сталкиваясь с кем-то, кто хлебнул лиха, прошел через много темных бандитских делишек, опускаешь глаза. Потому что крутой парень — это вам не шутка.

А у китайцев вид был ни капельки не идиотский, у них был вид мудрецов — неторопливые, задумчивые, ничего от побежденных, — может быть, легкий укор старшего, который знает, что настоящий хозяин положения — Время и только Время.

Китайцам не свойственна пустая мечтательность. У них не было трансцендентных систем или гениальных озарений — зато были находки, невероятно полезные практически.

Конфуций — Эдисон в морали.

Любезность, спокойствие (не вмешивайтесь не в свое дело… ведите себя так, как вам подобает: если вы властелин — как властелин, если по уши в долгах — держитесь как человек по уши в долгах и т. п.), аккуратность в одежде, вежливость…

Никто не уделяет столько внимания отношениям между людьми, как китайцы, и никто не проявляет в них столько внимания и предусмотрительности.

Сун Ят-Сен очень точно заметил: «По сути, в политике Китай ничему не может научиться у Европы». {88} Китай мог бы скорее научить кое-чему Европу и даже Индию, где перепробовали все на свете, вплоть до возведенного в систему отсутствия правительства.

Без муниципалитетов, без адвокатов (если появляется адвокат, его сажают в тюрьму — ведь от адвокатов жди судебных разбирательств), без армии (от армии жди войны), Китай очень долго жил очень неплохо — пока китайцы хорошо себя вели.

А когда они перестали хорошо себя вести, тут уже, увы, понадобилась грандиозная административная система, которая, впрочем, не спасает от конфликтов, потасовок, войн, революций и разрушений.

Для китайцев имеет значение не долг перед человечеством в целом, а долг перед своим отцом, своей матерью; нужно, чтобы все шло хорошо гам, где живешь, — а это требует такого такта и добродетельности, которыми в Европе едва ли обладают и святые.

Не родился еще на свет китаец-романтик. Им всегда хочется выглядеть разумными.

Один из самых знаменитых и непредсказуемых тиранов в мире Цинь Шихуанди, {89} который велел выкрасить в красный цвет (цвет осужденных) целую гору по той причине, что его людей застала на ней гроза, тот самый Цинь Шихуанди, который приказал приготовить в тронном зале ванну с кипятком, когда один чиновник, который ему не нравился, попросил у него аудиенции, этот же самый император повелел установить по всей стране стелы, на которых было выгравировано: «Все хорошо. В системе мер и весов порядок. Мужчины выполняют свой долг мужей, дети уважают родителей. Повсюду, куда долетает ветер, все довольны», и т. д.

С другой стороны, в театре, каков бы ни был сюжет пьесы, каждые пять минут происходят совещания. Можно подумать, что присутствуешь на суде. И актеры выходят со словами: «Я — такой-то… прибыл оттуда-то…» — а то еще выйдет какая-нибудь путаница. Хорошо все объяснить — что может быть разумнее. [39]

Китайцы нас терпеть не могут, еще бы, во все суем свой нос, хоть бы во что-нибудь не лезли. Вечно мы им навязываем какие-то свои штучки: то снаряды, то консервные банки, то миссионеров.

Так что на Дальнем Востоке какой только ненависти и зависти не насмотришься. И как тут делать вид, что ты ни при чем? Правда, чувствуя эту ненависть, которую ко мне непрерывно испытывали, я, пожалуй, даже сам за них расстраивался.

У китайцев способность к подражанию доведена до таких высот, следовать образцу — для них вещь настолько естественная, что даже неловко. [40]

Это пристрастие в них так укоренилось, что китайские философы практически полностью выстроили на нем свою мораль — это мораль «по образцу».

В «Книге песен» говорится: {90}

«Правитель, который всегда поступает мудро и по справедливости, увидит, что люди со всех четырех частей света станут подражать его честности. Он выполняет свой долг отца, сына, старшего и младшего брата, и НАРОД БУДЕТ ПОСТУПАТЬ ТАК ЖЕ ВСЛЕД ЗА НИМ».

И пошло-поехало! Теперь их не удержишь. Дальше все получается само собой.

Китайцев должно было бы поразить то, что европейцы не стремятся никому подражать. Я хочу сказать, что им было тут чему поразиться. Но китайцы в жизни не покажут, что они поражены.

Среди китайцев распространено мнение о том, что живопись должна заменять природу, что картины должны давать настолько точный ее образ, чтобы горожанину не надо было беспокоиться и ехать за город, — на самом деле, так у них и происходит.

Суденышки-сампаны в Кантоне пребывают в плачевном состоянии из-за нужды, но внутри всегда висит одна-две картины.

В самых распоследних китайских лачужках встречаешь картины с прекрасными горами и бескрайними горизонтами.

Один древний китайский философ даст такое наставление в добродетели, немного, впрочем, глуповатое: {91} «Если в маленьком княжестве хорошее правительство, то все люди (само собой, имеются в виду китайцы) будут туда стекаться», — и тогда его ждут сила и процветание.

Он-то знал китайцев, сам был старый китаец.

Эта мысль подтверждается и в наши дни. В Малайзии правительство надежное и стабильное. Китайцы туда стекаются. Их там два миллиона. Сингапур — китайский город. Как сказал один мой приятель: Малайзия — это китайская колония, которой управляют англичане.

На Яве всей торговлей заправляют китайцы. Даже в самых маленьких деревушках есть их лавочки.

На острове Борнео или даже Бали, где люди живут в своем кругу и никто им не нужен, несколько китайцев умудрились обосноваться и организовать свою торговлю.

Рассказывают, что однажды Конфуций с учениками повстречали одну славную женщину (я расскажу эту историю в общих чертах). Женщина рассказала им, что отец ее погиб во время наводнения, мужа растерзал тигр, брата ужалила змея, и с одним из ее сыновей тоже случилась какая-то ужасная история.

Озадаченный Конфуций спросил ее: «И после этого вы продолжаете жить в таком месте?» (Это было небольшое княжество, из которого она могла легко перебраться в другое.)

На что женщина дала истинно китайский ответ: «Правительство здесь не такое и плохое».