Анри Мишо - Портрет А

Другому другу, врачу психиатру, он послал книгу с таким посвящением: «С хорошими пословицами и безумец излечится от безумия».

Текст «Прощание Анимааруа», давший название одноименному циклу, впервые опубликован в журнале «La Nouvelle NRF», № 9, сент. 1953. «Невозможное возвращение» — впервые в сборнике «Лицом к засовам».

Книга «Убогое чудо» («Miserable miracle») впервые опубликована в 1956 г. в маленьком издательстве «Editions du Rocher» в Монако. Она снабжена авторскими предисловием и послесловием, организованными как последовательный прозаический текст, второе пересмотренное издание 1971 г. включает также «Дополнение», из которого мы приводим выдержки. Основной текст книги состоит из пяти частей: «Предисловие», «С мескалином», «Повадки мескалина», «Индийская конопля (Параллели между двумя галлюциногенами)», «Опыт безумия», причем в книге нет оглавления, где были бы перечислены эти части и поздние дополнения. Как сказано в другой книге Мишо о мескалине «Бурлящая бесконечность», он описывает свои наблюдения «беспорядочно, неожиданность за неожиданностью — как все и было» и хочет, чтобы то, что явилось сюрпризом для него самого, было столь же неожиданно и для его читателя.

Текст книги устроен так: часть страницы — развернутый ретроспективный рассказ о проведенных опытах, и параллельно, по внешней стороне страницы, узкая колонка — заметки, сделанные непосредственно во время опыта. (Есть и третья составляющая — сноски внизу страницы — в которых Мишо анализирует свои наблюдения и отпускает массу любопытных замечаний.) Мишель Бютор охарактеризовал заметки, которые Мишо делал во время опытов, так: «Эти тексты — примой репортаж с места событий — расположены симметрично относительно центра колонки и сильно напоминают его же рисунки, сделанные хоть и не во время самих опытов, но сразу после, пока в руке еще сохранилось возбуждение, вызванное мескалином. Тема и основной рабочий инструмент этих весьма многочисленных рисунков — линии, изображающая размашистые колебания, вроде энцефалограммы или осциллограммы музыки. Мишо в этот период пишет довольно отрешенные стихотворения, в которых стремится передать чувства, испытанные во время опытов». Некоторые из этих текстов он располагает на бумаге по тому же принципу симметричной траектории колебательною движения.

Вот еще одно наблюдение Бютора — оно относится ко всем «мескалиновым» книгам Мишо сразу: «Медики могут многое почерпнуть из этих книг, и не только потому, что мы имеем здесь дело с описаниями, выполненными человеком, который пишет гораздо лучше, чем обычные специалисты в этой области, и, следовательно, дает нам возможность лучше понять, что происходит, но также и потому, что Мишо знакомит нас со своими размышлениями о морали в медицине и в обращении с душевнобольными, о жалости, но прежде всего об уважении, которое мы обязаны проявлять к этим заключенным в больницы людям, ведь некоторые из них дошли до предела возможного на земле горя».

В «Убогом чуде» больше двухсот страниц, а мы приводим лишь небольшие фрагменты из этой книги, ни в коем случае не претендуя на то, чтобы резюмировать все наблюдения и выводы, которые в ней содержатся. Надеемся, что читатель получит представление об авторском стиле и методе исследования — причем не только о том, какие аспекты действия наркотиков на организм интересовали Анри Мишо, но и о том, как он изучает себя самого. Простые многоточия в тексте — авторские, а пропуски в русском тексте по сравнению с французским мы обозначаем знаком (…).

…труд Керси о галлюцинациях… — Имеется в виду книга Пьера Керси (Pierre Querey, «L'Hallucination», Alcan, 1930), в которой он пишет о галлюцинациях, рассматривая сначала опыт философов и мистиков, а потом — результаты клинических исследований. В книге есть глава о пейоте.

Двадцать пять или больше лет назад я семь или восемь раз попробовал эфир. — Опыты с эфиром упоминались уже в сборнике «Эквадор» (1929), а потом в сб. «Тьма шевелится» (1935).

В более поздней книге «Познание через пучины» (1960) Мишо дополняет список исследованных им наркотиков: «Автор настоящего текста за последние пять лет попробовал большинство веществ, разрушающих мозг и личность человека, в том числе галлюциногены, ЛСД, псилоцибин, раз двадцать — мескалин, несколько десятков раз — гашиш в разных дозах, в чистом виде и в смесях — я не задавался целью получить с помощью этих веществ удовольствие, прежде всего я хотел застать их врасплох, выведать их тайны».

Сома с ее способностью обращать людей в богов описана в Ведах… — Процитируем одну из сносок Мишо к книге «Бурлящая бесконечность»: «В „Ригведе“, первой из священных книг индусов, содержится, кроме всего прочего, сто восемь гимнов Соме — напитку, который получали из исчезнувшего в наши дни растения, действие этого напитка больше всего напоминает действие мескалина. Священнослужители пользовались им для приобщения к божественному, и сам Индра, по их словам, употреблял сому, чтобы поддерживать свою божественную сущность».

…завораживают своими циклами из 311 040 миллиардов человеческих лет и поглощением мира Брахмой… — Брахма в индуистской мифологии — высшее божество, творец Вселенной, им управляется все живое и весь миропорядок. Его жизнь длиннее жизни всех прочих богов, она определяет хронологические рамки Вселенной. Брахма живет 100 «своих» лет, равных 311 040 миллиардам лет человеческих. День Брахмы, равный сроку существования мира, состоит из тысячи больших веков (махаюга), каждый из которых равен 4 320 000 человеческих лет. После окончания каждой махаюги огонь, вырывающийся со дна океана, разрушает Вселенную, а потом Брахма воссоздает ее вновь.

В сентябре 1936 г. Мишо приезжает в Буэнос-Айрес на международный конгресс Пен-клубов. Он не вошел в состав бельгийской делегации, а приглашен в качестве почетного гостя Пен-клуба Буэнос-Айреса, хотя до последнего момента собирались пригласить Андре Моруа. Сработал интерес, который творчество Мишо вызывало у вице-президента конгресса — основательницы передового аргентинского литературного журнала «Sur» Виктории Окампо. Мишо выступает на конгрессе с речью «Будущее поэзии», его выступление следует за выступлением его старшего друга, поэта Жюля Сюпервьеля. Судя по отчету о конгрессе, помещенному в аргентинской газете «Nacion», за выступлением Мишо последовали вежливые аплодисменты, но оно не вызвало никакой полемики и вопросов оратору не задавали. Отрицание моральной, общественной и воспитательной миссии поэзии, на котором настаивает Мишо в своей речи, любопытным образом смыкается с позицией довольно несимпатичного ему Поля Валери, который в лекции «Вийон и Верлен» (прочитанной в Париже через 4 месяца после конгресса) утверждает, что «поэт — не слишком-то общественное существо», а «уважение к закону кончается на пороге логова, в котором рождаются стихи». (Поль Валери. Рождение Венеры. СПб.: Азбука, 2000. С. 215.) Об отношении Мишо к Валери см. «Дикарь в Индии»: «Во Франции одного уже почти всенародно известного поэта приглашают рассуждать обо всем на свете…» и примечание к этому фрагменту. Выступление Мишо на конгрессе Пен-клубов было его единственным публичным выступлением в рамках официального мероприятия такого ранга. За ним последовало выступление на вечере, организованном журналом «Sur», — «Поиски в современной поэзии». Сам Мишо так описывает этот свой опыт публичных выступлений: «Позор: я делал доклады. На первом — безумный мандраж, но что забавно — через 30 минут я почувствовал себя так уверенно, что раздавал удары направо и налево. Будь у меня больше 50 минут времени, я бы их вообще обхамил. Еще меня подмывало жонглировать графином с водой. Но голос сел, а подставлять свои мысли под пытку вульгаризации… Вот черт!» (из письма Жану Полану, 1936 г.).