Антон Чехов - Полное собрание сочинений и письма. Письма в 12 томах

{05304}

нечего, за актрисами вместе мы не ухаживаем, слава балует нас в одинаковой мере, так что температуру наших отношений Вы понизили искусственно, вопреки законам метеорологии. Книжки Ваши получить был бы очень рад, так как я всё еще состою самым искренним почитателем Вашего таланта и Ваших книжек. Отправьте их заказною бандеролью в редакцию "Русской мысли" для передачи мне. Если же приедете ко мне в Мелихово, то привезите сами. Брат Иван с женой где-то в Костромской губ(ернии). Когда увижусь с ним, то передам ему о Вашем намерении прислать ему книжки. Он будет очень рад. У нас сенокос, коварный сенокос. Запах свежего сена пьянит и дурманит, так что достаточно часа два посидеть на копне, чтобы вообразить себя в объятиях голой женщины. Будьте здоровы, Жан. Низкий поклон и привет Вашей жене. Ваш А. Чехов. Суворин писал мне, что на днях приедет в Мелихово. Отчего бы и Вам не приехать кстати?

1434.А. С. СУВОРИНУ 11 июля 1894 г. Мелихово. 11 июль. Вы писали, что будете у меня на сих днях; я ждал, но вместо Вас приходила газета с "маленькими письмами", из коих я заключал, что Вы крепко засели в Петербурге и отдумали ехать куда-нибудь. Меня не тянет в Ясную Поляну. Мой мозг обрюзг и не хочет серьезных впечатлений. Я предпочел бы морскую купальню и болтовню о пустяках. Вот мой план. 20-22 июля я поеду в Таганрог лечить дядю, который серьезно заболел и хочет непременно моей помощи. Это отличнейший человек, и отказать ему было бы неловко, хотя, я знаю, помощь моя бесполезна. В Таганроге пробуду 1-2-3 дня, выкупаюсь в море, побываю на здешнем кладбище - и назад в Москву; покончив здесь с "Сахалином" и поблагодарив

{05305}

небо, объявлю себя свободным, готовым ехать куда угодно. Если будут деньги, то поеду за границу, или на Кавказ, или в Бухару. Но со стороны финансов у меня наверное будут затруднения, так что изменения в моем плане неизбежны. Вот сказали бы Витте, г. министру финансов, чтобы он, вместо того чтобы раздавать субсидии направо и налево или обещать 100 тысяч фонду, устроил бы так, чтобы литераторы и художники ездили по казенным железным дорогам бесплатно. Кроме Лейкина (не к ночи будь помянут), все российские беллетристы живут почти впроголодь, ибо каждый беллетрист, даже пишущий по 100 листов в год, по воле судеб, несет чёртову пропасть повинностей. А ничего нет скучнее и непоэтичнее, так сказать, как прозаическая борьба за существование, отнимающая радость жизни и вгоняющая в апатию. Впрочем, всё сие к делу не относится. Если поедете со мной в Таганрог - очень милый город, то поедемте. В августе я к Вашим услугам: двинем в Швейцарию. Пьесу можно будет написать где-нибудь на берегу Комо или даже вовсе не написать, ибо это такое дело, которое не медведь и в лес не уйдет, а если и уйдет, то чёрт с ним. Теперь насчет пьявок. Вам нужно главным образом хорошее расположение духа, а не пьявки. В Москве Вы производили бодрое впечатление и были здоровы, и, глядя на Вас, я думал, что Вы не скоро еще вспомните о пьявках. Но раз Вы вспомнили о них, то быть посему. Пьявки вреда не делают. Это не кровопускательное, а скорее отвлекающее, нервное средство. Крови высосут они очень немного и боли не делают. Ясинский начал недурно, но под конец стал надоедать. Спутанность. И на кой чёрт у него умерла немка-барышня! И смерть эта описана таким тоном, как будто в конце концов немка воскреснет и насмешит читателя. Если у Вас есть что-нибудь новенькое, то напишите. Насчет Таганрога тоже напишите. Приглашаю Вас в сей город на основании Вашего заявления, что Вам будто бы всё равно куда ни ехать, лишь бы не за границу. А я стал мечтать о том, чтобы опять проехаться по степи и пожить там под открытым небом хотя

{05306}

одни сутки. Как-то лет 10 назад я занимался спиритизмом и вызванный мною Тургенев ответил мне: "Жизнь твоя близится к закату". И в самом деле мне теперь так сильно хочется всякой всячины, как будто наступили заговены. Так бы, кажется, всё съел: и степь, и заграницу, и хороший роман... И какая-то сила, точно предчувствие, торопит, чтобы я спешил. А может быть, и не предчувствие, а просто жаль, что жизнь течет так однообразно и вяло. Протест души, так сказать. Дочь Плещеева уже вышла за Худекова. Я получил приглашение. То-то небось аристократизму было напущено! У Худекова даже кастрюли серебряные. Должно быть, Любочкиной мамаше было не по себе в столь избранном обществе. Низко кланяюсь и молю небо о прощении Ваших грехов и ниспослании Вам всяких благ. Архимандрит Антоний. 20 июля я читаю последнюю корректуру и для журнала и для книги и заранее похлопочу, чтобы меня сия работа не задержала.

1435.В. А. ТИХОНОВУ 12 июля 1894 г. Мелихово. 12 июль. Милый и драгоценный Владимир Алексеевич, простите за неисправность!! Как вспомнишь, что неизвестно, когда поедут с письмами на станцию, то руки опускаются и нет охоты писать. Как бы ни было, отвечаю: 1) Лавров на Кавказе. Вернется в августе. 2) С Сытиным был разговор об издании Ваших книг. Он ответил неопределенно и уклончиво, и из тона его я заключил, что лучше всего Вам самому списаться с ним или же поговорить при свидании. Это человек коммерческий. 3) Говорил с Сувориным и заключил, что он весьма Вам симпатизирует. Я думаю, что если бы Вы обратились к нему с определенным предложением, то

{05307}

есть определенно указали, какая должность Вам улыбается и что Вы умеете, желаете делать у него и проч.,- то Ваше предложение, пожалуй, имело бы успех. Мой совет: в книжном магазине и по книжному издательству Вам нечего делать; если поступать куда, то в газету. Будьте добры, пришлите мне взаймы тысячу рублей. Хочется уехать куда-нибудь. Будьте здоровы и не сердитесь. Ваш А. Чехов.

1436.А. А. ПОПОВУ-МОНАСТЫРСКОМУ 13 июля 1894 г. Мелихово. 13 июль. Ст. Лопасня. Многоуважаемый Алексей Алексеевич! По случаю болезней разных я в сей месяц буду немножко неаккуратен, т. е. приеду в Москву не к 15, а к 20. Всего привезу 2-2 1/2 листа. Это уж будет окончание. Если Виктор Александрович вернулся, то передайте ему мой поклон. Искренно Вас уважающий А. Чехов.

1437.А. А. ПОПОВУ-МОНАСТЫРСКОМУ 22 июля 1894 г. Москва. Многоуважаемый Алексей Алексеевич! Посылаю Вам окончание "Сахалина" с большой просьбой - сказать, чтобы возможно скорее набрали; я в Москве пробуду очень недолго, и мне хотелось бы прочесть корректуру. Простите, что я Вас беспокою в неурочное время. Ваш А. Чехов.

{05308}

1438.М. П. ЧЕХОВОЙ 23 июля 1894 г. Москва. Суббота. Я приеду не в понедельник, а, вероятно, в среду с добавочным. За мной можно не присылать, если Роман и лошади заняты. Деньги я получил, но не знаю, как доставить тебе. Вопрос этот еще не решен, но я рассчитываю решить его до понедельника. Если придет Яков, то пусть всё осмотрит во флигеле и сделает то, что не сделано. На чай ему надо дать 2 р. Мой адрес: Арбат, Б. Власьевский пер., д. Офросимовой, кв. Саблина. Живу в одной квартире с Потапенко. Суворин был в Москве; вчера я ночевал у него, а нынче проводил его в Феодосию. Будь здорова. Кланяйся папаше. Твой А. Чехов. Если в понедельник или вторник пришлю денег, то не меньше ста рублей. Так что можешь соображаться с этой цифрой и должать, сколько угодно.