Антон Чехов - Полное собрание сочинений и письма. Письма в 12 томах

130.М. М. ДЮКОВСКОМУ Около 10 января 1886 г. Москва. Милейший Банк! К Вам опять просьба. Дождусь я своими просьбами того, что Вы дадите мне по шее... 12-го я шафером. Нет ли у Вас у кого-нибудь на примете фрака и фрачной жилетки? Где таковые можно достать? Ваш фрак не годится... Не подойдет ли Скворцова под мой рост? 12-го я шаферствую до 5 вечера. После пяти увидимся в "Эрмитаже". В-третьих: нет ли в Вашем банке под проценты 25 руб.? Честное слово, отдам. Чтоб мне сквозь землю провалиться, ежели не отдам. Когда я буду Захарьиным (чего никогда не будет), я дам Вам взаймы 30000 р. без процентов. Ваш А. Чехов.

{01180}

131.Н. А. ЛЕЙКИНУ 12 января 1886 г. Москва. 86, I, 12. Уважаемый Николай Александрович! Отвечаю на Ваше письмо. Левитан у меня еще не был. Ехать же мне к нему неловко, ибо извиняться я не уполномочен. Когда придет ко мне, то постараюсь уломать его и втемяшить в его голову, что отказом аванса "Осколки" выказали отнюдь не недоверие к нему, а только и проч. ... Пока же темы я отдал Николаю, к(ото)рый перестал уже быть импотентом и живет у меня. Даже, не сглазьте, не пьет. Взгляд Ваш на авансы я во многом не разделяю. Конечно, плата за не исполненный еще труд есть абсурд, но почему не снисходить к человеческим слабостям, если это возможно? 40 руб. не великие деньги - стало быть, возможно... Представьте, что Левитану нужны 40 руб. позарез, до чёртиков... К кому он должен обратиться, и кто вывезет его из неловкого положения? Конечно те, для которых он работает... Впрочем, об этом можно писать только длинно... Как велика подписка у "Буд(ильника)" и "Сверчка", не вем. Узнаю, напишу. П. И. Кичеев покушался на самоубийство, но пуля оказалась дурой. Третьего дня я виделся с ним и слушал, как он рассказывал анекдоты. Сегодня у нас Татьяна. К вечеру буду без задних ног. Сейчас облачаюсь во все фрачное и еду шаферствовать: доктор женится на поповне - соединение начал умерщвляющих с отпевающими. Ах, как меня надули! Впрочем, прежде чем Вы не начнете ругаться, я не скажу, в чем дело... Ужасно и подло надули! Кланяюсь Прасковье Никифоровне и Феде. Билибину я давно уже послал письмо и никак не дождусь ответа. Получил ли он? Рассказы почти наклеил и пришлю посылкой. Газету получаю. Как зовут Буйлова? Имя его мне нужно на случай могущего случиться случая с газетой или гонорарием. Кланяюсь всем. Ваш А. Чехов.

{01181}

132.П. Г. РОЗАНОВУ 14 января 1886 г. Москва. 86, I, 14. Женатый коллега! Хотя Вам теперь и не до приятелей и не до их писем, но тем не менее спешу сдержать данное обещание - шлю вырезку из газеты. Брррр! До сих пор еще не пришел в чувство после Татьяны. У Вас на свадьбе я налисабонился важно, не щадя живота. От Вас поехали с С(ергеем) П(авловичем)в "Эрмитаж", оттуда к Вельде, от Вельде в Salon... В результате: пустое портмоне, перемененные калоши, тяжелая голова, мальчики в глазах и отчаянный пессимизм. Не-ет, нужно жениться! Если Варвара Ивановна не найдет мне невесты, то я обязательно застрелюсь. В выборе невесты пусть она руководится Вашим вкусом, ибо я с 12-го января сего года начал веровать в Ваш вкус. Пора уж и меня забрать в ежовые, как Вас забрали... Сестра кланяется Вашей жене и просит напомнить ей еще раз об обещании быть у нас. Помните? Чижик, новая самоварная труба и пахучее глицериновое мыло - симптомы, по коим узнается квартира женатого... У меня женится трое приятелей... Ужас, сколько предстоит работы! Работа несносная, ибо в каждом приходе свои свадебные обычаи. Извольте потрафить! Я ведь и у Вас путал... Не забывайте про "Фельдшера". Более писать некогда. Срочной работы чёртова пропасть. Ваш А. Чехов.

133.М. М. ДЮКОВСКОМУ 16 января 1886 г. Москва. Милый Михаил Михайлович! Завтра известный писатель волею судеб производится в чин именинника. Надеюсь, что Вы будете у меня... Жду!

{01182}

Теперь просьба. Я человек бедный: жена вдова и дети сироты. Не можете ли Вы одолжить мне для бала следующей домашней утвари: а) 1 1/2 дюжины каких-нибудь ножей и вилок. б) Чайных ложек возможно больше. в) Стаканов, блюдечек, мелких тарелок, ваксенных щеток, чугунную печку и проч. Пригласите Алексея Афанасьевича. Все вещи будут возвращены во всем их первобытном целомудрии. Ваш А. Чехов.

134.В. В. БИЛИБИНУ 18 января 1886 г. Москва. 86, I, 18, Москва. Это ужасно, Виктор Викторович! С тех пор как Вы стали служить в ведомстве почт и телеграфа, мои письма не доходят по адресу. 2-го января сего года я послал Вам громаднейшее письмо, и оказывается, что оно не дошло... Писал я его в ответ на Ваше первое письмо... Вышло оно у меня такое большое, что ни один извозчик не соглашался довезти меня с ним до почтового ящика. Писал я в нем приблизительно следующее: 1) Вашего упрека относительно "платонической любви" и "Варвары", лопни мои глаза, не понял. Чего мне не следовало бы сообщать Лейкину? Совсем загадка! Очевидно, Вам Лейкин наврал что-нибудь, как брату Агафоподу наврал про меня... Объяснитесь! 2) В "Новостях" Вам не везет по той причине, что Вы недостаточно либеральны. Надо в жилку попадать. 3) Ваше извинение относительно Бореля охотно принимаю... Чистосердечное раскаяние делает Вам честь. Я извиняю, но простит ли Вам совесть, что Вы вошли в ресторан в пальто и калошах? Благодаря Вам лакеи приняли нас за моветонов... А ведь мы литераторы!! Во-вторых, секретарю Лейкина, юристу и чиновнику, пора знать, что в ресторанах платит приглашавший, а не приглашенный... Насколько помню, приглашения удостоились Вы, а не я... Прав Лейкин, говоря, что Вы

{01183}

не знаете жизни... Вы бы почаще по ресторанам ходили... В-третьих, ужином у Бореля мне хотелось задобрить Вас, как правую руку Лейкина и как будущего д(ействительного) с(татского) с(оветника). Вы не догадались - стало быть, деньги мои пропали... Знал бы, не приглашал. 4) "Буфет Екатерины II" еще не беда... А вот будет беда, если в "Осколках" будут работать орлы Екатерины, Аракчеев и проч.! Держу пари на 10 коп., что Л(ейкин) уже хвастает этим, как хвастал мне, что Точечкин и многие другие сотрудники "Оск(олков)" состоят в чинах IV и V кл(ассов). И многое другое нашли бы Вы в моем письме. Описывал я свой костюмированный вечер, бывший у меня 1-го янв(аря) (художники устраивали), писал, как одна девица поднесла мне фотограф(ический) альбом "в память избавления моего от тифа"... Последнее писал я не ради хвастовства, о нет! (Вы и без этого догадываетесь, что я великий медик), а ради напоминания (есть такое слово?) Вам об обещанной карточке... Пока вакансии не заняты, присылайте... Альбом тифозный, но даю слово, что Вы не заразитесь, - острота, которую посылаю даром. Можете ее напечатать... Писал Вам, как в моем аквариуме умерли все мои рыбы от брошенной в воду сигары... Писал, какие высокие чувства наполняли мою душу во все святки от систематически-методического отравления себя алкоголем... A propos: святки стоили мне около трехсот... Ну не шальной ли? Не-ет, беда быть семейным! Впрочем, вчера, провожая домой одну барышню, сделал ей предложение... Хочу из огня да в полымя... Благословите жениться. Наконец писал Вам я и просьбу... Чтобы моя просьба не показалась беспокойством, я предпослал ей предисловие. Книга моя, писал я, имеет быть светлым пятном в истории русской литературы и т. д. На обязанности всякого лежит содействовать и т. д. А потому благоволите, добрейший В(иктор) В(икторович), поддержать коммерцию и в скорейшем времени выслать мне "Осколков", коих у меня нет. Из этих номеров надлежит вырезать рассказы, наклеить, исправить и проч. У меня