Антон Чехов - Полное собрание сочинений и письма. Письма в 12 томах

{09076}

Чу! Кто-то приехал. Вошел гость. До свиданья, актриса! Ваш А. Чехов. На конверте: Москва. Ее Высокоблагородию Ольге Леонардовне Книппер. У Никитских ворот, угол Мерзляковского, д. Мещериновой.

3080.M. О. МЕНЬШИКОВУ 26 марта 1900 г. Ялта. 26 марта. Дорогой Михаил Осипович, в Ялте психиатрических заведений нет, и я не слыхал, чтобы кто-нибудь из местных врачей или содержателей пансионов принимал к себе душевнобольных. Я не могу вспомнить ни одной квартиры на всем южном берегу, которая могла бы удовлетворить семью Венгеровых в том смысле, как Вы пишете, т. е. чтобы врач-хозяин был хороший и чуткий человек, было дешево и проч. Отправку сюда туберкулезного душевнобольного я считаю хлопотливой, сложной и бесполезной затеей; ваши северные врачи посылают его сюда, потому что незнакомы с местными условиями и по той же самой причине, по какой то и дело присылают сюда издалека больных в последнем градусе, умирающих здесь очень скоро, в убогой обстановке, на чужой стороне, в одиночестве... (Эти врачи почти каждый день угощают меня сюрпризами, и я Вам многое расскажу при свидании.) Если процесс в легких только начинается, то есть смысл прислать сюда больного осенью или зимой, но присылать неизлечимо больного, да еще на летние месяцы, когда здесь бывает жарко и душно, как в пекле, и когда в России бывает так хорошо, - это, по-моему, совсем не по-медицински, это значит, попросту, отделаться от больного. Здешних душевнобольных отправляют в Симферополь, где есть специальное заведение. Если врачи настоят на отправке сюда В(енгеро)ва, придется сделать одно из двух: водворить его в Симферополе или же нанять для него дачу-особняк где-нибудь недалеко от Ялты... Последнее не может обойтись недорого, так как пришлось бы нанимать прислугу, сиделку и проч. Я говорю -

{09077}

особняк, потому что в семейный пансион, в отель, в частную квартиру здесь тяжелобольных не принимают. Вообще и кстати говоря, здесь, в знаменитом и хваленом русском курорте, единственном у нас, - для призрения больных еще ничего не сделано, и русский человек еще пальцем не шевельнул, чтобы сделать что-нибудь. Рукопись Воскресенского получил, спасибо за хлопоты. В Ялте все еще никак не начнется весна как следует: то тепло, то холодно. Нерешительность какая-то в природе. Я бы с удовольствием бежал отсюда. Будьте здоровы, крепко жму руку. Ваш А. Чехов. Читали "Сократа"? На конверте: Царское Село. Михаилу Осиповичу Меньшикову. Магазейная, д. Петровой.

3081.M. П. ЧЕХОВОЙ 26 марта 1900 г. Ялта. Милая Маша, уезжая в Ялту, главнее всего помни, что с наступлением теплого времени в Ялте нет уже никаких закусок, нет ни икры, ни маслин, ни ветчины, ни даже алвы для матери. Привези всего этого пудов пять. Привези или пришли с вещами мой цилиндр, мыла для умыванья, тальму. Нового ничего нет, воды в водопроводе тоже нет. Одолели посетители. Вчера, 25 марта, ко мне приходили непрерывно весь день; всё доктора из Москвы и из провинции присылают с письмами, просят отыскать квартиру, "устроить", точно я комиссионер! Мать здорова. Будь и ты здорова, приезжай поскорей. Твой Antoine. Купи для меня у Шанкса в английском магазине помочи - bretelles, обыкновенные, не для велосипеда. На обороте: Москва. Марии Павловне Чеховой. Мл. Дмитровка, д. Шешкова.

{09076}

3082.M. П. ЧЕХОВОЙ Около 26 марта 1900 г. Ялта. 1 ф. раффии 207 ........ 45 к. Ярлычков для обозначения названий деревьев. 1 плоскогубцы 241 ..... 50 к. 5 свистков оловянных 502 .... 75 к. Ручки для дверей 385 (для ватера внизу, для моей двери на балкон; каменные или фарфоровые, как у умывальника). Костылей. 1 флакон клею "Синдетикон" - 20 к. Несколько "затворок с двумя личинками с круглой или острой задвижкой".

3083.П. А. СЕРГЕЕНКО 27 марта 1900 г. Ялта. 27 марта. Милый Петр Алексеевич, если ты намерен в Крыму купаться и работать в тишине, то поезжай в Симеиз, - говорят, что там очень хорошо: и удобно, и одиноко, и купанье чудесное. Симеиз - это там, где живет Милютин, за Алупкой. В Кучук-Кое ты умер бы с голоду; там нельзя жить, не организовавши предварительно правильного хозяйства. Но, радуйся, с голоду ты не умрешь, так как я продаю Кучук-Кой. Уже есть покупатель. Зачем продаю? Нуждаюсь в деньгах, как это ни странно... Гинцбург прислал письмо. Статуэтка стоит больше ста рублей. Для меня это немножко дорого. Ну, будь здоров и счастлив. Желаю тебе всего хорошего. Жму руку. Твой А. Чехов.

3084.Б. А. ЛАЗАРЕВСКОМУ 2 апреля 1900 г. Ялта. 2 апр. Многоуважаемый Борис Александрович, папка великолепна, мне нужна именно такая для начатых рукописей, которые в беспорядке валяются у меня по всему столу;

{09079}

Вы мне очень угодили и больше всего, конечно, рисунками. Только когда приедете в Ялту, я попрошу Вас закрасить вывеску "текущие работы". Это похоже на "входящие и исходящие". Поссе был в Ялте, я говорил ему о Вашем "Машинисте". Он обещал отнестись к этой повести с особенным вниманием. Ваша папка немножко измялась в дороге, придется прибегнуть к утюгу. Нового у нас в Ялте ничего нет, погода скверная, холодно, интересных людей мало. Будьте здоровы и веселы. Желаю Вам всего хорошего и еще раз благодарю - от всего сердца. Жму руку. Ваш А. Чехов. В Севастополе я буду не раньше мая.

3085.В. М. СОБОЛЕВСКОМУ 2 апреля 1900 г. Ялта. 2 апр. Дорогой Василий Михайлович, сегодня я получил Ваше письмо, а вчера была у меня Наташа. Она приходила с Вениаминовыми, потом мы вместе провели часа два, гуляя по городу. Она очень выросла и поздоровела. Теперь мы переговариваемся по телефону и решили так: она зайдет ко мне, и мы вместе поедем к Елпатьевскому. Живу я в Верхней Аутке, как раз на пути в Исар, стало быть, с Наташей, буде она пожелает, будем часто видеться. Я ей очень обрадовался; Вашему письму - тоже. Наша весна запоздала, ходим еще в осеннем пальто и в калошах, но, слава богу, все же зима кончилась, стали приезжать интересные люди, и мне уже не так скучно. Приехал, между прочим, Горький, человек очень интересный и приятный во всех смыслах. Я в Елпатьевский живем в собственных дачах, как магнаты, наши дачи далеко видно, и когда к Ялте подойдет английский флот, то начнет палить прежде всего в наши дачи. У меня среди сада растет большая пальма, много цветов; барышни присылают подушки. Одним словом, не жизнь, а малина. Но всё же я недоволен. Всё чаще и чаще посещает мечта - продать дачу и уехать в Монте-Карло и поставить там на quatre premier сразу сто франков. Жизнь оседлая, правильная,

{09080}

да еще в провинции - это слишком длинная жизнь, месяц ее следует считать за год, как под Севастополем. Я получаю очень много газет. Получаю и "Россию", и "Северный курьер", и теперь, когда мне приходится много читать и невольно сравнивать, я с каждым днем всё больше убеждаюсь, что нет лучше газеты, как "Русские ведомости". Прежде я как-то поддавался общему гулу, что газета ведется скучновато, сухо, что нужно бы ее разнообразить и проч., теперь же, разбираясь в белиберде текущих событий, я вижу, что в этой якобы скуке было спасение. Мне очень, очень грустно, что я так редко работаю у Вас, так мало выражаю Вам свое сочувствие на деле, но утешаю себя мыслью, что виноваты тут чисто внешние обстоятельства и что в будущем я всё наверстаю. Я раза два принимался писать Варваре Алексеевне, хотел уговорить ее не покупать дачи в Туапсе. Теперь узнал от Наташи, что Туапсе отклонено, - и я рад. Надо иметь дачу в Крыму на берегу, у самого моря. Через 5-10 лет здесь будет очень хорошо - конечно, не зимой, а в сезон. Осенью я буду в Москве, а пока до осени делайте так, чтобы я всё время знал Ваш адрес. Сердечный привет Варваре Алексеевне. Крепко жму Вам руку и обнимаю. Ваш А. Чехов.