Алексей Ремизов - Том 1. Пруд

Перечень научно-исследовательской литературы, посвященной проблеме взаимоотношений Ремизова и Шестова, приведен в Комментарии (см. с. 530–531).

з

См.: Шестов Л. Шекспир и его критик Брандес СПб., 1898.

См.: Шестов Л. Добро в учении гр. Толстого и Ф. Нитше (Философия и проповедь). СПб., 1900 (книга вышла из печати в начале 1899 г.).

См.: Шестов Л. Достоевский и Нитше (Философия трагедии). СПб., 1903 (первоначально книга была опубликована по частям в петербургском журнале «Мир искусства» в конце 1902 г.).

См.: Шестов Л. Апофеоз беспочвенности (Опыт адогматического мышления). СПб., 1905.

Подробнее об этом и о дальнейшей эволюции Шестова в дореволюционные годы см.: Данилевский А. А. А. М. Ремизов и Лев Шестов (Статья первая) // Пути развития русской литературы / /Учен. зап. Тарт. ун-та. Тарту, 1990. Вып. 883. С. 142–151.

«Шестов и Ремизов, оба под сильнейшим влиянием Достоевского, согласно утверждают (Шестов только в своей первой книге, Ремизов всю жизнь), что человеку предназначено страдание для «очеловечения» его. Тема эта превращается в сюжеты произведений Ремизова: в Пруде Николай изменяет, страдает и убивает, умирает как страдающая личность в мире страданий "сам собою" <���…>» (Очадликова М. Причудливый мир Алексея Ремизова // Predna Sky ve XIII. behu letni Skoly slovanskych studii v roce 1969: Kolektiv. Praha, [1969]. S. 247).

Так, например, в 1936 году Ремизов писал: «<���…> "страдание", по Достоевскому, может быть, единственное оправдание, единственный свет жизни человеческой безобразной, бессмысленной, складывающейся нелепо в самой сути жизни, благодаря каким-то "ошибкам" там — за которые человек никак не ответствен, а жить-то надо как-то, <���…> не начинать же сызнова историю, начавшуюся гориллой, человеку, страданием достигшему сознания я есмь и тем самым переступившему "человека0 с его "болью" и "страхом"» (Встречи. С. 131).

В этом плане весьма примечательным оказывается сообщение Ремизова об использовании в романе элементов поэтики античной трагедии (см.: Ремизов А. М. Неизданный «Мерлог». С. 227).

В этой связи см. отзыв о «Пруде» 1905 г. Н. О. Лосского в Комментарии к наст, изд., с. 530, а также: Shane. Alex М. Remizov's Prud: From Symbolism to Nee-Realism // California Slavic Studies. 1971. Vol. VI. P. 75–76.

В этой связи см., например, распространенное доныне словосочетание «зеленый Змий», а также изображение прельстительного своей красотой монаха в зеленой рясе в предсмертном видении Вареньки Огорелышевои (соблазнившего ее на не прощаемый церковью грех — самоубийство, да еще на Пасху!) и описание занавеса в театральной постановке Финогеновых: смеющийся черт на зеленом фоне.

«Князь Христос» — так Мышкин назван Достоевским в черновиках романа «Идиот».

Мережковский 14. С. 190.

См. об этом: Иверень. С. 25.

В этой связи см., например, дневниковую запись Ремизова от 19 марта 1957 года: «И неужто мир Божье творение? И не правы ли гностики: мир в котором живет существо — творение не Бога, а Сатаны. А отречение — единственный

путь к Богу» (Цит. по: Кодрянская. С. 318)

О бурном увлечении Ремизова философией Ницше см., например, в его автобиографии 1912 г. в ст.: Грачева А. М. Революционер Алексей Ремизов: миф и реальность // Лица: Биографический альманах. Вып. 3. СПб., 1993. С. 440 (Приложения).

Об отголосках гностицизма у Розанова см.: Варшавский В. С. Незамеченное поколение. Нью-Йорк, 1956. С. 294, 297.0 взаимоотношениях Ремизова с В. В. Розановым и о влиянии последнего на ремизовское творчество см.: Данилевский А. А. Герой А. М. Ремизова и его прототип // Актуальные проблемы теории и истории русской литературы. Учен. зап. Тарт. ун-та. Тарту, 1987. Вып. 748. С. 150–152: Данилевский А. А. Из комментариев к «Кук-хе» А. М. Ремизова // Studia Russica Helsingiensia et Tartuensia III: Проблемы русской литературы и культуры / Под ред. Л. Бюклинг и П. Песонена. Helsinki, 1992. С. 99–100 (Slavica Helsingiensia II).

В этой связи см. фразу из письма Ремизова Ф. Ф. Фидлеру от 9 января 1906 года: «Ношу кличку декадента и не жалуюсь» (РГАЛИ. Ф. 2571. Оп. 1. Ед. хр. 309. Л. 1).

См. об этом: Келдыш В. А. Русский реализм начала XX века. М, 1975. С. 270.

Шестов Л. Начала и концы: Сборник статей. СПб., 1908 (сборник включил в себя статьи, опубликованные в отечественной периодике в 1905–1907 гг.).

Шестов Л. Великие кануны. СПб., [1911] (сборник составили статьи, опубликованные в 1909–1910 гг.).

Подробнее об этом см.: Минц 3.Г. О некоторых «неомифологических» текстах в творчестве русских символистов // Творчество А. А. Блока и русская культура XX века: Блоковский сб. 3. — Учен. зап. Тарт. ун-та. Тарту, 1979. Вып. 459. С. 98.

Вкупе с изгнанием старцем бесов из бесноватых это служит отсылкой к символике «Бесов» Достоевского — к образу Христа, изгоняющего бесов из «тела» России.

Об этом см.: Минц 3. Г. О некоторых «неомифологических» текстах.

Николай уподобляется Алеше (а Александр, соответственно, «бунтарю»-атеисту и — опять-таки, по Мережковскому, — «человекобогу» Ивану Карамазову) и в сцене беседы двух братьев в монастыре, повторяющей мотивы беседы Ивана и Алеши в трактире (в гл. «Бунт»).

Этому соответствует также эпизод проводов Николая его братьями в ссылку, где атрибутами Финогенова-младшего оказываются определения, использованные несколько ранее в тексте применительно к Спасителю («Как <���…> дорог им стал Николай, <���…> он был для них чем-то светлым в их сумерках, <���…> надеждой на <���…> новый, лучший мир, который он даст им», — ср.: «…дорогой бесконечно <���…>, стоял Он <���…> в своих светлых одеждах и возлагал на понурые головы руки свои»)

редактор-издатель "Нового пути". — Ред