Марк Твен - Том 5. Пешком по Европе. Принц и нищий.

Гренки — по–американски.

Прозрачный кленовый сироп.

Виргинская грудинка на вертеле.

Устрицы на створке раковины.

Моллюски «Вишневая косточка».

Сан–францисские моллюски паровые.

Суп из устриц. Суп из моллюсков.

Филадельфийский черепаховый суп.

Устрицы, испеченные в раковине – по–северному.

Крабы. Коннектикутский пузанок.

Балтиморский окунь.

Речная форель из Сьерра–Невады.

Озерная форель из Тахо.

«Овечья голова» и «барабанщик» (рыба) — Новый Орлеан.

Черный морской окунь из устья Миссисипи.

Ростбиф по–американски.

Жареная индейка а–ля «День благодарения».

Клюквенная подливка. Сельдерей.

Опоссум. Енот.

Бостонская грудинка с бобами.

Грудинка с овощами – по–южному.

Мамалыга. Вареный лук. Репа.

Тыква. Кабачки. Спаржа.

Перуанская фасоль. Бататы.

Латук. Суккоташ — по–индейски. Бобы в стручках.

Картофельное пюре. Кетчуп.

Картофель в мундире.

Молодой картофель, очищенный.

Ранний разовый картофель, испеченный в золе – по–южному (подается горячим).

Нарезанные помидоры с сахаром или уксусом. Помидоры тушеные.

Молодая кукуруза в зернах, с маслом и перцем.

Молодая кукуруза в початках.

Горячий кукурузный хлеб с требухой — по–южному.

Горячие кукурузные лепешки – по южному.

Горячий сдобный хлеб – по–южному.

Горячий папушник – по–южному.

Пахтанье. Молоко со льда.

Печеные яблоки в тесте с домашними сливками.

Яблочный пирог. Яблочные оладьи.

Яблочная слойка – по–южному.

Персиковый лимонад – по–южному.

Персиковый пирог. Мясной пирог – по–американски.

Жареная дикая индейка.

Вальдшнеп.

Балтиморская утка.

Тыквенный пирог. Кабачковый пирог.

Все виды американских кондитерских изделий.

Свежие американские фрукты и ягоды, включая клубнику, которая не отсчитывается по ягодке, словно драгоценность, а выдается щедрыми порциями.

Ледяная вода, остуженная не в никчемном бокале, а в честном, добропорядочном холодильнике.

Американцу, который рассчитывает провести около года в европейских гостиницах, рекомендуем снять копию с итого списка и не расставаться с ним. В нем он найдет незаменимое средство для возбуждения аппетита в угнетающей атмосфере убогого табльдота.

Иностранцам наша кухня, должно быть, так же не нравится, как их кухня нам. И не удивительно, ведь со вкусами не родятся, их приобретают. Я могу расхваливать свое меню до потери сознания, но шотландец только покачает головой: «Где же у вас хаггис?» — удивится он. А житель островов Фиджи вздохнет и спросит: «Где же у вас жареный миссионер?»

Я чувствую в себе безусловное призвание ко всему, что касается кулинарии, и способности мои не однажды получали признание профессионалов. Мне даже приходилось поставлять рецепты для поваренных книг. Вот несколько проектов по изготовлению кексов и проч., которыми я недавно снабдил одного моего приятеля, собирающегося выдать в свет поваренную книгу. Так как я забыл приложить к ним диаграммы и таблицы, их пришлось, разумеется, снять.

Подовый кекс на золе

На порцию воды взять порцию кукурузной муки грубого размола и четверть порции соли. Хорошенько вымесить, разделать в форме лепешки и дать постоять, — но не на ребре, а плашмя. Разгрести уголь на поду и поставить на него пирог, присыпав горячей золой на дюйм. Когда испечется, счистить золу, оставив тонкий слой. Эту сторону мазать маслом и есть, благословясь.

N3. Ни один дом не должен обходиться без этого талисмана. Замечено, что бродяги, отведав подового кекса, никогда не возвращаются за добавкой.

Новоанглийский пирог

Для приготовления этого превосходного блюда, представляющего незаменимый завтрак, следует замесить достаточное количество муки и воды и довести тесто до твердости железобетона. Расплющить в виде диска и загнуть края на три четверти дюйма. Подсушивать несколько дней при постоянной, не слишком высокой температуре. Тем же способом и из того же материала изготовить для этого редута крышку. Нагрузить сушеными яблоками, потушив их до мягкости, и утрамбовать всю массу гвоздикой, лимонными корками и ломтями цитрона; добавить две порции тростникового сахара, припаять крышку и поставить пирог в укромное место, пока не окаменеет. Подавать к завтраку холодным, пригласив врагов.

Кофе по–немецки

Бочку воды поставить на огонь и довести до кипения; потереть кофейный боб о боб цикория и последний бросить в воду. Вываривать и выпаривать до тех пор, пока аромат кофе и букет цикория не улетучатся в необходимой степени; отставить в сторону для охлаждения. Выпрячь затем из плуга останки бывшей коровы, положить под гидравлический пресс и, получив чайную ложечку бледно–голубой жижи, которую немцы по недомыслию именуют молоком, развести в кружке тепловатой воды, чтобы разбавить его вредоносную крепость. После чего звонить к завтраку. Разлить полученный напиток по остуженным чашкам и пить, соблюдая умеренность. Во избежание перевозбуждения обвязать голову мокрым полотенцем.

Как разделить птицу на части по немецкой методе

Пользоваться дубиной, избегая суставов.

Мои недоумения по поводу некоторых несообразностей.— Искусство в Риме и Флоренции. — Увлечение фиговым листом. — «Венера» Тициана. — Смотреть смотри, а описывать не смей. — Настоящий шедевр. — «Моисей» Тициана. — Домой.

Уму непостижимо, что делается на белом свете. Так, например, искусству сегодня дозволена та же нескромная вольность, что и в давние времена, тогда как права литературы в этом смысле за последние восемьдесят–девяносто лет существенно урезаны. Фильдингу и Смолетту разрешалось изображать современные им грубые нравы столь же грубым языком; вокруг нас в наши дни тоже не ощущается недостатка в грязи и пороке, — однако нам не дозволено слишком близко их касаться, далее оставаясь чопорными пуристами в языке. Не то в искусстве. Кисти художника и сейчас не возбраняется живописать любой предмет, как бы он сам по себе нас ни возмущал и ни отталкивал. Расхаживая по улицам Рима и Флоренция, я каждой порой своего тела источал сарказм при виде того, что сделало со статуями наше поколение. Все эти творения, простоявшие века в своей безгрешной наготе, теперь приодеты фиговыми листочками. Ни одно не избежало этой участи. Раньше, быть может, никто и не замечал их наготы, теперь нее ее нельзя не заметить, фиговый листок только подчеркивает ее. Но всего нелепее, пожалуй, что фиговым листком прикрывается лишь холодный и бескровный мрамор, который без этой бутафорской эмблемы скромности так и оставался бы холодным и бесстрастным, тогда как теплокровные картины, куда сильнее действующие на воображение, избежали этой операции.