Лев Мей - Псковитянка

Что государь идет псковской святыне,

Живоначальной троице и спасу,

Со страхом и молитвой поклониться,

Так вы тотчас за шестопер и бердыш,

Что ворога встречаете…

А может,

Нас государь пожалует и льготой;

Ведь мы - не наша братья, новгородцы:

С Литвой и с Мистром перевет не держим;

Обельное и все подъезды правим;

Посошной ратью завсегда готовы!

А буде нужен человек охочий -

Да только кликни царь и государь -

Весь Псков сел на конь!…

Так ли государи?

Голоса оно все так…

Вестимо: молодцы

У нас охочи…

Что и не срубиться?

Навыкнуть делу надо молодым - то…

Князь Юрий Токмаков

Вот видите!… За что же государю

Прогневаться на отчину свою?

А не за что!… Нет, царь Иван Васильич,

Как сел на место царское свое,

Печаловался Псковом, да и ноне

Жалеет Псков…

Четверка Тепигорев

Жалел и волк кобылу -

Оставил хвост да гриву!

Федор Гоболя

Так - то так!

А Новгород - то как же? Нешто вправду

Владыка Пимен перевет держал

С Литвою, али с немцами?

Иванко Шеметов

Пожалуй,

И Псков - то будет без вины виновен!

Кирей Шеметов

А бог их весть! Лихому человеку,

Наушнику беда чужая - прибыль…

Никита Матута

Позвольте князь - наместника дослушать:

Ему и сердце царское открыто.

Так нам уж он накажет, что добро.

Князь Юрий Токмаков

Спасибо за присловие, боярин!…

А я не больно падок до наказов

Прошу совета государя Пскова,

Как нам служить царю и государю?

Голоса

По речи - князь!

Да он же наш посадник!

Да и степенный!

Что же, государь,

Что нам почать?

Как быть и как нам с бытом

Псковским от злых кромешников отбиться?

Князь Юрий Токмаков

Скажу я вам и - с места не сойти -

Скажу на благо государю Пскову…

Пеките хлебы, хмельный мед сытите,

Варите багру… Каждый у ворот

Накрой свой стол с гостиным хлебом - солью:

Всем выходить, от мала до велика,

Во сретенье царю и государю

И бить челом о милости его…

И простоит вовеки Псков Великий своим смиреньем, жалованьем царским

И милостью господнею…

Никита Матута

Аминь

(Князь Юрий надевает шапку и садится на верхней ступени)

(вечевого места. Несколько мгновений тишина.)

Четверка Терпигорев

(выступая вперед)

И я скажу: Аминь! Аминь! Рассыпься!

Не надо Пскову оборотней царских!

Своим - то вбить осиновый кол в спину

Так только в пору…

Князю не перечу: он любит государя, Псков Великий,

И слово молвит - оторвет от сердца…

А ты - то что, Матута? Ты отколе,

Что, словно поп, обедню совершаешь…

Мы пришельцев - то этаких видали

И провожали с честью за рубеж

Татарской плетью, к сватам их, татарам.

Да не робей, по совести, по чести,

Скажи ты нам…

Никита Матута

(делает над собой усилие и перебивает Четвертку)

Что… Я - то оробею

Перед тобой нахалом первоусым?

Постой! Тебя, любезного дружка,

Как раз скрутят… Москва - то недалеко!

Четвертка

Подальше, чем кулак мой от иного…

Спасибо, смирен, ссоры не люблю,

А то бы…

(Грозит кулаком.)

Дал раза, так было б мокро…

Федор Гоболя

(берет его за руку)

Четвертка, стыдно!

(Четвертка наклоняет голову. В толпе шум и крики.)

Федор Гоболя

(Михайле Туче)

Что же ты, Михайло

Андреевич? Посадничий сын,

А словом не порадуешь…

Михайло Туча

Гоболя!

Я жду старшого нашего, что скажет -

Тому и быть…

(Оборачивается к Михайловским воротам.)

Да вот он сам бредет.

(Те же и посадник Максим Иларионович входит на площадь,)

(опираясь на клюку. Народ расступается. Князь Юрий)

(Токмаков встает с вечевой ступени, снимает шапку и взводит)

(Максима Иларионовича на "место". Народу:)

Порадуйтесь! Родительской молитвой

Помиловал спас милостивый Псков -

Послал нам ум и разум стародавний.

(Сходит с веча и становится у нижней ступени.) Четверка Терпигорев

(подходит к вечу, снимает шапку и кланяется в пояс)

Максим Иларионович! Пскову плохо…

Ты слышал: царь на Новгород был гневен

И разгромил его, с сердцов, дотла,

А ноне к нам идет - на Псков Великий…

Так, что ты нам присудишь - то и будет…

(Кланяется и надевает шапку.)

Максим Иларионович

(крестится и кланяется. Тихим, но внятным голосом)

Не чаял я, отцы мои и братья,

Что мне еще придется молвить слово с Великим Псковом, государем нашим.

А бог привел под старость… не взыщите,

Коль в чем и как, не помнящий, промолвлюсь.

Федор Гоболя

Ты говори, а мы уж подберем…

Слова - что жемчуг: если закатились

В какую щелку - лучше половицу,

Аль две поднять, чем потерять добро.

Максим Иларионович

Прослышал я про нашу про невзгоду…

Знать, бог велел… а супротив веленья

Господнего никто не возмоги!…

Вот мне теперь девятый уж десяток…

Видал я волю - красной девицей,

Видал ее - старухой беспомощной

И сам отнес покойницу в могилу..

Ну!.. Было время, и не в нашу версту,

И потягаться было бы кому

С Москвой… Да нет! Умнее были деды.

Аль Псков - от был им словно подороже:

Покора будто слыхом не слыхали!

Обиды будто видом не видали!

Какие слезы к горлу подступили -

Так отогнали к сердцу пивом - медом…

И веселись… Что ж не веселитесь

По - дедовски?…

Великий князь Василий

И колокол корсунский снять велел.

И вече рушил… Как у нас тогда

Не выпали зеницы со слезами -

И богу весть!… А все же веселились,

А все же Псков Великий сберегли -

Любили Псков побольше внуков деды…

А я сказал…

Кто хочет мне перечить,

Тот, видно, молод и Москвы не знает…

Не то свое - чужое на счету:

Все выверит, да вывесит, да сменит,

Да и возьмет, - поди ты с ней - судиться,

В великий день, перед судом христовым!

И то сказать: в мое - то время были

Цари в Москве, да только что царями

В Москве звались, а ноне царь московский

На все страны и народы - царь.

Тяжка рука, да и душа - потемки

У Грозного… Проститеся со Псковом.

Хороший будет пригород московский -

И слава богу!

(Сходит с веча.)

Четвертка

Правда, слава богу

За все… хоть даже за такие речи:

Как сказаны, так их и заморозит…

А я так речь другую поведу

И буду кликать наших поименно…

Железов Яков!

Железов

(поднимается из - за дальнего костра)

Тут он.

(Идет на голос Четвертки Терпигорева.)

Четвертка

А Василий

Суконник?

Василий Суконник

Тут же!

Четвертка

Колтырь Раков?

Колтырь Раков

Тут!

Четвертка

Все тут… а здесь, со мною, остальные…

(Михайле Туче)

Чего ты ждешь?… Добром не сговоришь!

Матута князя Юрия поставил

На вече, а тебя - то, брат Михайло,