Кнут Гамсун - Последняя отрада

«Я сейчас, я только съезжу в Лангесгате»,- кричит он. «Бенгт повез ребенка к своей матери»,- говорит кто-то. Тут наступило молчание.- «Послушай, Больт, это, наконец, смешно, ведь у тебя глаза влажные. Неужели можно плакать изза каких-то шиллингов?» - «А сам-то ты?- отвечает Больт,- ты весь размяк, словно баба». В увеселениях недостатка не было, появился новый «случай». По улице идет крестьянин и ведет корову, он направляется к мяснику.- «Послушай, наш гость хочет проехаться на твоей корове, сколько ты за это возьмешь?»- спросил молодой Роландсен. Крестьянин засмеялся и покачал головой. И вот они купили корову и сейчас же заплатили за нее.- «Подожди минутку»,- крикнули они крестьянину. Они налепили на корову бумажку, а на бумажке написали адрес знакомой барышни.- «Иди по этому адресу»,- сказали они крестьянину. Только они успели отпустить крестьянина, как возвратился Бенгт. - «Где ты был?»- спросили его собутыльники.- «Старуха согласилась!»- ответил он только. «Урра!- крикнули все,- выпьем за здоровье мальчугана! Пойдемте в кафе! Неужели она действительно согласилась? Урра, да здравствует старуха! Чего же мы здесь стоим? Пойдемте же в кафе».- «Пойдемте?»- засмеялся кто-то.- «Нет, конечно, нет, мы поедем! Ха-ха-ха! Человек! Автомобилей!» Лакей бросается к телефону. Все это занимает много времени, становится уже поздно, но господа ждут. Рестораны уже запирают, люди выходят из них толпами. Наконец появляются автомобили, десять штук, на каждого по одному; все рассаживаются.- «Куда?- спрашивают шоферы.- К следующему подъезду»,- отвечают им. И вот десять автомобилей подъезжают к следующей двери в том же доме,- там было кафе; там господа вышли и торжественно расплатились с шоферами. Кафе оказалось запертым.- «Взломаем дверь» - предложил кто-то. - «Само собою разумеется!»- ответили остальные. И вот все сразу бросились на дверь - бум! и дверь распахнулась. Ночной сторож бросился к ним, он поднял крик, но они стали обнимать его, гладить, потом бросились к стойкам, поставали перед ним несколько бутылок, и себе взяли также. Выпили вина, прокричали «ура» в честь мальчика, матери Бенгта, матери мальчика, ночного сторожа, любви и жизни. После этого они приложили ко рту ночного сторожа несколько ассигнаций и привязали их к его голове платком. Сделав это, они снова отправились в зал. Начался ужин, тарелка Флатена представляла собою розовую атласную туфлю со стеклянной подкладкой. Все пили и ели, пока не выбились из сил. Между тем утро уже было недалеко, и Флатен начал раздавать сувениры. Один получил часы, другой бумажник, но он был пустой, третий булавку для галстука. Наконец, он снял башмаки и отдал по одному башмаку, затем последовала очередь брюк и рубашки, и кончилось тем, что Флатен очутился голым. Принесли подушек из гостиницы, красных шелковых подушек, и Флатена прикрыли ими. Флатен заснул, а остальные девять человек сидели и охраняли его. Он проспал целый час, наступило утро и Флатена разбудили; он вскочил, подушки посыпались на пол, и он стоял совершенно голый. Сейчас же послали к нему домой за платьем. И снова начался кутеж…

Мы обменялись с фрекен Торсен несколькими замечаниями по поводу ее рассказа, и она добавила еще кое-что, о чем забыла упомянуть. В заключение она сказала:

- Во всяком случае девушке с ребенком повезло.

- Да и ребенку также,- заметил я.

- Конечно. Но слыхали ли вы когда-нибудь о такой выходке! Бедная старушка, которой подбросили ребенка!

- Как знать, быть может, вы на это когда-нибудь взглянете иначе.

- Вы думаете? Во всяком случае было бы гораздо лучше, если бы я получила все эти деньги, которые они собрали для ребенка.

- И на это вы когда-нибудь посмотрите иначе.

- Почему? Когда?

- Когда у вас будет мальчик, который будет улыбаться.

- Фу, как вам не стыдно говорить так!

Она, вероятно, не поняла меня, она по-детски смутилась, и, чтобы загладить свою неловкость, я спросил наудачу:

- Что же, хорошо там покормили на этом пиру?

- Не знаю,- ответила она.

- Как же вы не знаете?

- Господи, да ведь я не была там,- воскликнула она в крайнем изумлении.

- Нет, конечно, нет. Но я думал, что…

- Вот как, вы думали! - сказала она еще более тоном. И она сложила и разняла руки, как это делала летом.

- Нет, уверяю вас, я ничего не думал, мне только казалось, что вы интересуетесь хозяйством, ведь вы учитесь готовить…

- Значит, вы занимаете меня разговорами, применяетесь к моему уровню?

Пауза.

- Впрочем, вы правы, я должна была узнать, чем там угощали, но забыла об этом.

Она была очень нервна в этот вечер. Любопытно, неужели Флатен не интересует ее больше? Я спросил несколько неуверенно.

Она была очень нервна в этот вечер.

- Вы не сказали мне еще, на ком Флатен женится.

- В ней нет ни капли красоты,- ответила она вдруг.- Но зачем вы хотите это знать? Вы с ней незнакомы.

- Значит, Флатен будет заниматься делом отца?- продолжал я.

- О, этот вечный Флатен! Мне кажется, он интересует вас гораздо больше, чем меня. Займется ли Флатен делами отца, я не знаю.

- Я думал, что раз он женится…

- Но ведь она тоже очень богата.. Нет, он, конечно, не будет заниматься делами отца. Он как-то говорил мне, что хочет издавать газету. Что же тут смешного?

- Я не смеялся.

- Нет, вы засмеялись. Итак, Флатен хочет издавать газету. А так как Линд издает собачью газету, то Флатен будет издавать человеческую, - сказала она.

- Человеческую газету?

- Да. И вы должны подписаться на нее,- сказала она посмотрев мне прямо в глаза.

Конечно, она говорила все это в величайшем возбуждении, которого я ничем не мог объяснить, и я ничего не ответил. Я пробормотал только:

- Да? Что же, пожалуй. А она вдруг заплакала.

- Дорогое дитя, не плачьте, я не буду вас больше мучить.

- Вы не мучаете меня.

- Нет, я говорю не то, что надо, я не умею найти надлежащего тона.

- Нет, говорите… Это не оттого… я сама не знаю…

О чем же мне было говорить? Но, так как больше всего интересует каждого человека он сам, то я и сказал:

- У вас, вероятно, просто нервы расстроены и на то есть какая-нибудь причина, но это пройдет. Все-таки… хотя и не сразу, но на вас все же подействовало то… что он ушел от вас. Но имейте в виду…

- Вы ошибаетесь,- сказала она и покачала головой,- в сущности, это ничуть не затронуло меня, но я просто была когда-то чуточку влюблена в него.

- Но вы как-то говорили мне, что он был единственный.

- О, вы понимаете, это может иногда только так казаться. Но, разумеется, я была влюблена и в других, этого я не отрицаю. Нет, Флатен был просто очень мил со мной, иногда катал меня и приглашал на вечеринку и тому подобное. И потом, я гордилась тем, что он продолжал свое знакомство со мною, несмотря на то, что мне отказали от места. Я могла бы даже получить место в конторе его отца, но я не хотела. Я теперь ищу себе какое-нибудь место.