Чарльз Диккенс - Посмертные записки Пиквикского клуба

По окончании этой декларации, которую Сэм произнес с большим чувством, старший мистер Уэллер встал и, забыв о времени, месте и приличиях, замахал шляпой над головой и оглушительно крикнул три раза «ура».

— Мой друг! — сказал мистер Пиквик, когда мистер Уэллер снова сел, слегка сконфуженный собственным энтузиазмом. — Вы должны подумать и о молодой женщине.

— Я думаю о молодой женщине, сэр, — отвечал Сэм. — Я подумал о молодой женщине. Я с ней поговорил. Я ей объяснил свою ситивацию. Она готова ждать, пока все не наладится, и мне кажется, она так и сделает. А если нет, то, стало быть, она не та женщина, за какую я ее принимаю, и я готов от нее отказаться. Вы меня не первый день знаете, сэр. Я принял решение, и ничто не может его изменить.

Кто бы стал возражать против такого заявления? Во всяком случае не мистер Пиквик. В этот момент он чувствовал такую гордость и испытывал такую радость при виде бескорыстной привязанности своих скромных друзей, какой не пробудили бы в его сердце десятки тысяч заверений в дружбе самых великих людей.

Пока в комнате мистера Пиквика шла такая беседа, в гостиницу явился маленький старый джентльмен в костюме табачного цвета, сопровождаемый носильщиком с небольшим чемоданом. Условившись относительно ночлега, он осведомился у лакея, здесь ли остановилась некая миссис Уинкль, на что лакей отвечал, разумеется, утвердительно.

— Она сейчас одна? — спросил старый джентльмен.

— Кажется, одна, сэр, — ответил лакей. — Я могу позвать ее горничную, сэр, если вы…

— Нет, она мне не нужна, — быстро перебил старый джентльмен. — Проводите меня в комнату леди без доклада.

— Как же так, сэр? — переспросил лакей.

— Вы оглохли? — спросил маленький старый джентльмен.

— Нет, сэр.

— Ну, так слушайте. Сейчас вы меня хорошо слышите?

— Да, сэр.

— Прекрасно. Проводите меня в комнату миссис Уинкль без доклада.

Давая такое распоряжение, старый джентльмен сунул в руку лакея пять шиллингов и пристально посмотрел на него.

— Право, сэр, — начал лакей, — я не знаю, сэр, можно ли…

— А, понимаю, вы согласны, — перебил маленький старый джентльмен. — Ну, так сделайте это сейчас же. Незачем терять время.

Джентльмен держал себя столь уверенно и спокойно, что лакей сунул пять шиллингов в карман и повел его наверх, не проронив ни слова.

— Вот эта комната? — спросил джентльмен. — Можете идти.

Лакей повиновался, недоумевая, кто бы мог быть этот джентльмен и что ему нужно. Старый джентльмен выждал, пока он не скрылся из виду, а затем постучал.

— Войдите, — сказала Арабелла.

— Гм… голос во всяком случае приятный, — пробормотал старый джентльмен, — а впрочем, это ничего не значит.

С этими словами он открыл дверь и вошел. При виде незнакомца Арабелла, сидевшая за рукодельем, встала и слегка смутилась, но в этом смущении была грация.

— Пожалуйста, не вставайте, сударыня, — сказал неизвестный, войдя и прикрыв за собой дверь. — Если не ошибаюсь, миссис Уинкль?

Арабелла наклонила голову.

— Миссис Натэниел Уинкль, которая вышла замуж за сына старика из Бирмингема? — продолжал незнакомец, с явным любопытством разглядывая Арабеллу.

Арабелла снова наклонила голову и с беспокойством огляделась, словно раздумывая, не позвать ли на помощь.

— Вы, кажется, удивлены, сударыня, — заметил старый джентльмен.

— Да, признаюсь, — отвечала Арабелла, недоумевая еще больше.

— Если вы разрешите, сударыня, я сяду, — сказал незнакомец.

Он уселся и, достав из кармана футляр, не спеша извлек из него очки, которые водрузил на нос.

— Вы меня не знаете, сударыня? — спросил он, так пристально глядя на Арабеллу, что та начала волноваться.

— Не знаю, сэр, — робко отозвалась она.

— Ну, конечно, — сказал джентльмен, обхватив руками левую ногу. — Откуда вам меня знать? Но моя фамилия вам известна, сударыня.

— Неужели? — промолвила Арабелла и задрожала, сама не зная почему. — Может быть, вы ее назовете?

— Успеется, успеется, — отвечал незнакомец, не сводя глаз с ее лица. — Вы недавно вышли замуж, сударыня?

— Да, недавно, — чуть слышно сказала Арабелла, откладывая рукоделье и начиная все сильнее волноваться от одной мысли, которая уже мелькнула у нее раньше, а сейчас снова пришла ей в голову.

— Вышли замуж, не объяснив своему мужу, что следовало бы сначала посоветоваться с его отцом, от которого он, кажется, зависит?

Арабелла прижала носовой платок к глазам.

— Вышли замуж, даже не попытавшись как-нибудь стороной узнать, каково отношение старика к этому вопросу, которым он, само собой разумеется, должен интересоваться? — настаивал незнакомец.

— Я этого не отрицаю, сэр, — сказала Арабелла.

— Вышли замуж, не имея своего собственного приличного состояния, чтобы оказывать мужу поддержку, взамен тех мирских благ, которые, как вам известно, были бы ему предоставлены, если бы он женился, считаясь с волей отца? — продолжал старый джентльмен. — Мальчики и девочки называют это бескорыстной любовью, пока не обзаведутся своими собственными мальчиками и девочками, а тогда они совсем иначе и более трезво смотрят на это дело.

Арабелла залилась слезами и сказала в свое оправдание, что она молода и неопытна, что только любовь побудила ее совершить этот шаг и что она чуть ли не с самого детства была лишена родительских советов и руководства.

— Это плохо, — заявил старый джентльмен более мягким тоном, — очень плохо. Глупо, романтически и легкомысленно.

— Это я виновата, я одна, сэр! — плача, отозвалась бедная Арабелла.

— Вздор! — сказал старый джентльмен. — Полагаю, вы не виноваты в том, что он в вас влюбился. А впрочем, — добавил он, лукаво посмотрев на Арабеллу, — вы и в самом деле виноваты. Как было ему не влюбиться?

Этот маленький комплимент, или странная манера, с какой он был сделан, или изменившееся обращение старого джентльмена, или, наконец, и то, и другое, и третье заставили Арабеллу улыбнуться сквозь слезы.

— Где ваш муж? — резко спросил старый джентльмен, прогнав улыбку, осветившую и его физиономию.

— Я его жду с минуты на минуту, сэр, — отвечала Арабелла. — Я его уговорила пойти погулять. Он не получает никаких известий от отца и очень удручен.

— Удручен, вот как! — сказал старый джентльмен. — Поделом ему.

— Боюсь, что он страдает за меня, — добавила Арабелла, — а я, сэр, глубоко страдаю за него. Ведь я навлекла на него это несчастье.

— Не беспокойтесь о нем, моя дорогая, — сказал старый джентльмен. — Поделом ему. Я очень рад, чрезвычайно рад — поскольку это его касается.

Едва эти слова сорвались с уст старого джентльмена, как на лестнице послышались шаги, которые показались знакомыми и ему и Арабелле. Когда мистер Уинкль вошел в комнату, маленький джентльмен побледнел и, пытаясь сделать вид, будто овладел собой, встал.