Сергей Бобров - К. Бубера. Критика житейской философии
- Название:К. Бубера. Критика житейской философии
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Berkeley Slavic Specialties
- Год:1993
- ISBN:0-933884-83-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Ваша оценка:
Сергей Бобров - К. Бубера. Критика житейской философии краткое содержание
Неизвестная книга Сергея Боброва.
К<от> Бубера. Критика житейской философии. М., Центрифуга, 1918
Из собрания библиотеки Стэнфордского Университета.
Под редакцией М.Л. Гаспарова.
http://ruslit.traumlibrary.net
К. Бубера. Критика житейской философии - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Еще один поворот серого хвоста. Будем же рассуждать здраво. Позволим себе эту роскошь хоть раз за всю жизнь. И вот что из сего… Тыква на плечах качается и ритмический ее визг приводит обладателя ее в тихую радость. Подумайте, как хорошо: тыква качается, дом мой еще не горит, землетрясение случилось не в моей стране, наводнения у нас бывают редко, город мой чист и мил, женщины в количестве, превышающем спрос — ах, как славно… Но здесь кончается довольное посапывание, грозен и мудр опять восстает кот Мур.
О, славный, о, великолепный кот! О, лучший! О, величайший котище! Трижды и четырежды лобзаю твои уши! Все! (Радостный визг и общие долго несмолкающие аплодисменты) .
Бесплотные образы
I
(Аншлаг)
Манифестация мечты
Да здравствует в стихах Буберы!..
Вскипайте, нежные мечты,
Как огнемолвные брустверы,
На хладные времян черты,
На эти лживые химеры.
С дымножелезной высоты
Я разгонюсь на призрак серый, —
Манифестация мечты
Векам объявлена Буберой!
II
(Каминная)
Твое здоровье, милый друг,
Весны созданье, Мина!
Тебе — мечтательный досуг
И песня у камина,
Он был мудрец, он был богат
Дивительной судьбою,
Но и его манил агат,
Сиявший за трубою.
И даже, если ты была
Сентенцией поэта,
Все ж перед нами проплыла
Нездешняя комета, —
И все вселенские коты
В мечту поникнув знойно,
Твердят одно: — что только ты
Была бы их достойна.
III
(Китайская)
Час подсолнечный горек и скучен
Враг мой злейший, —
А я с полудня измучен
Темноглазою хитрою гейшей.
Хоть мила нам вознесшихся пагод
Повилика витая,
Знаю, тени вечерние лягут,
я уйду из Китая.
В вечер мартовский, призрачный, зябкий
В нашем дружеском хоре
Разве изредка вспомнятся лапки
Из-за дальнего моря.
Отчего же нам берега жалко,
Где мы были гостями,
Словно старая в сердце гадалка
Постучала кривыми когтями.
IV
(Собакам)
Собаки! ваш презренный род
Признал двуногим службу, —
Да проклят будет слабый кот,
Вступить с героями ворот
Осмелившийся в дружбу!
И как явить ваш общий вид?
Поди-ка, присмотрися, —
Тот слишком мелок, тот велик,
Иной, глядишь, почти старик,
А ростом — просто крыса!
А голос — Боже! что за тон,
Когда из подворотни
Взревет какой-нибудь Катон… —
Клянусь, — двуногий баритон
Я слушал бы охотней.
И этот вид, и этот рост
Грозит походке пэра,
Когда учтив, спокоен, прост,
Склонив величественно хвост,
Проходишь ты, Бубера.
Собаки, ваш бесславный род
Позорной скован службой,
Удел ваш — цепи у ворот,
Да проклят будет слабый кот,
Прельщенный вашей дружбой!
V
(Сонет)
Ее благословенная рука
Меня ласкала так, что я заплакал;
Она мне наливает молока,
Телятину она бросает на пол!
Вонзив клыки в осалины куска,
Его придерживая левой лапой,
Мяуча сладостно, я мясо хапал
И — гении глядели с потолка.
Кот из котов! Бубера! о, философ!
Не станешь на дворе искать отбросов,
Насытив жажду сладким молоком,
Но бросишься на матовые крыши
Искать любви… — Какой-то [в] горле ком
Меня подъемлет выше, выше, выше!
VI
(Победная песнь)
Врага раздравши рыжешкурье,
Поправши узы адских ков,
Я — серым абрисом в лазури
Выписываюсь из облаков.
Один. За мною крыша битвы,
Я — победитель, я — велик,
Беги на мышные ловитвы,
Ты, рыжемордый крысовик.
Я — укушу ее затылок,
Вонжу ей когти в плечи — я;
В любви неистощимо пылок,
Ей промяукаю: — моя!
И с душураздирающим визгом
Мы сцепимся в пушистый шар; —
Пускай вдали в усердье низком
Ланцет кастратный точит с лязгом
Презреннейший ветеринар.
VII
(Лунная любовь)
Лунает-ает-мяует —
Мяует-ауя —
О-йяет-ляу-ньяуя —
Мийоет-льи-лья-лью!
О-лья-миа-ниа-а-а —
Тиаая-лья-мья-а-я!
Лиая-иайо-пиайя —
Ааа-йя-а-ойя-иийя
Иуау-иау-миоу —
Мееоу-ийайя-миой!
VIII
(К самому себе)
Великолепным лапным жестом
Двуногих разом я низверг, —
Помойка будет их насестом,
Зане их мир пред мной померк.
Я — царь, возникший на трубе, вы —
Ползающей из крыши недр,
Мои мяукные напевы
Громчей бесхвостых ваших федр —
Ты — там храпишь, заплывши жиром,
А я — не сплю — и: тра-та-та'
Чу! надо всем затихшим миром
Я поднимаю: —
хвост кота.
Мои досуги или размышления
Тот, кто никого и ничего не любит — достоин жалости. Ясно, что он скоро скончается от истощения, ибо он не в состоянии будет выбрать себе пищу по вкусу. Но с другой стороны нужно не забывать, что не столько мы выбираем нашу пищу, сколько она нас выбирает. Мы-то есть, собственно говоря, суть, таким-то образом — наша пища.
Примечание. Меня удивляет это мое размышление. Оно необыкновенно тонко. Таким образом, если мы скажем: А равняется Б, мы должны убедить всю округу через минуту, что это адское заблуждение. Тогда мы придем к великому открытию, что А не равняется Б. Но уже через минуту все поймут, что и это есть величайшая ошибка. Хорошая мясорубка могла бы теоретизовать не менее блестяще.
Если бы мне пришлось хоть раз убедиться, что на свете есть кот умнее меня, я погиб бы от ярости. Но эта опасность мне не грозит, ибо я не говорю ни с кем, кроме себя, а этот милый друг всегда докажет мне, что я правее всех в мире.
Но у меня есть еще один важный козырь. Я могу втекать в сладкие перевизги и всплакивать таким вот родом: «О, вы, несчастнейшие из попиравших когда-либо землю. Ваши (на меня) жалобы заставляют меня серьезно грустить, — только истинные ослы могут ругаться в этом лучшем из миров».
О, философия, твое дыхание оживляет меня! Как я велик! Кошачество будет гордиться мною! После моей смерти, мое чучело будет предметом всеобщего поклонения. И я напишу, и я напишу… и я — напишу, — то есть: я превзойду этого жалкого кумира. Ну, положим… скажу просто, ведь этот хваленый кот Мур, просто — так себе, котишка, котенок он, а не кот. Дело в том, что авторитеты иногда нуждаются в основательной встряске и в последующем за оной — потрясении. И потом эта его политическая статья «О мышеловках и их влиянии на миросозерцание и деятельность кошачества», — ах, не говорите! Такой слабой работы я в жизни моей не видал! Очень, очень слабо.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
