Андрей Упит - Убийца роз

Бархатные глаза Марины подернуты влагой. Пухлые губы ее дрожат от шепота.

— Господин Аршалык… Господин Аршалык…

Он смотрит широко раскрытыми глазами. Что этой женщине надо?

В дверь стучат. Кто-то входит.

— Господин Аршалык, вам пора переодеваться.

Переодеваться? Да, ему пора переодеваться…

Он проводит рукой по лицу, но туман и хаос не рассеиваются. В голове какая-то сумятица и пустота. Только отвращение, гадливость и злость мутным потоком рвутся наружу.

Так, с голой головой, он и выскакивает наружу.

Фонтан вскидывает в воздух свои дробные струйки. Позади них трепещут цветные электрические огни. В воздухе играют причудливые радужные сполохи, отбрасывая изменчивые отблески на белую площадку. Где-то вдалеке из открытых окон доносятся звуки струнного оркестра, настраивающего инструменты перед вечерним концертом.

Франку Аршалыку все кажется продолжением той насмешки, которая преследует его с самого утра. Он и есть тот белый цветок, который графиня раздавила своим башмаком. Пес, которому надо бежать, когда его зовут, и уходить, когда от него отмахиваются…

Он идет к своим розам. При тусклом свете из окон дворца и неверном отблеске фонтана нюансы не видны. Только темные помпоны покачиваются над зелеными холмиками, а там вон белые комочки перекатываются по покатым лиственным куполам. А там вон истерзанные желтые розы, измятый, вытоптанный розарий.

Как собаку послала его… Хорошо. Пусть так и будет!

Он кидается в самую гущу, высаженную им. Тяжелыми ногами топчет ее. Нагибается, хватает, вырывает целыми охапками. Вырывает, терзает, швыряет через голову. Полные бутонов стебли, отростки с тяжелой листвой, колючие ветви смешиваются с мягкой, клейкой землей.

Он топчет свой розарий, оставляя широкие вмятины. Топчет и уничтожает его целыми грядами. Аромат роз смешивается с запахом земли и перегноя. Там, где руки прикасаются к еще нетронутым стеблям, орошенные вечерней поливкой листья стряхивают на них теплые капли. Где он склоняется рвать и уничтожать, нежно-бархатные лепестки гладят его по лицу… Он стискивает зубы, чтобы сдержать стон, и нарочно вызывает в себе звериную, безумную ярость, от которой дергается, точно в судорогах. Его годы, вложенные в эти растения… Его опыты и находки — его жизнь и любовь распускались в этих цветах. Его мужская гордость и юношеская чистота растворены в этих пылающих красках… Долой все это!

Вот он у ряда роз перед скамьей. И листочка здесь не оставить. Пусть приходит утром графиня Франческа и смотрит… Он выхватывает нож и кромсает им растения. Руки его в крови, как у убийцы. Его это кровь или роз? Убийца он или самоубийца?.. А разве это не одно и то же?

Он мечется по этой радуге, втаптывает в землю свою долголетнюю работу и себя самого… Затем распахивает дверь оранжереи. Режет, ломает и крушит. В темноте хватает свои банки с химикалиями, выносит по одной, высыпает на останки роз и бьет в мелкие дребезги. Пусть завтра придет графиня Франческа и изрежет свои белые туфельки. Свои маленькие белые туфельки…

Потом выскакивает наружу. Вокруг оранжереи, через калитку, через парк. Долго еще парковая дорожка светится от дворцовых огней… Голая голова, рукава изодраны. Не переставая бежать, закрывает лицо руками и пальцами вдавливает веки. Руки мокрые от цветочного сока, от слез и крови. И аромат роз, тяжелоистомный аромат струится от них…

Рассказ написан и впервые опубликован в 1922 году в сборнике «За вратами рая».