Адальберт Штифтер - Лесная тропа

Подойдя ближе, Виктор увидел, что от каждого дома в озеро вдается навес, под которым привязаны лодки. Церкви нигде не было видно, но на одной из хижин высилась башенка из четырех выкрашенных в красный цвет столбов, между которыми висел колокол.

— Есть здесь место по названию Обитель? — спросил он старика, который сидел у порога первого дома.

— Да, — ответил старик. — Обитель на острове.

— Не скажете ли вы, кто бы мог меня туда перевезти?

— Любой человек в Гуле может вас туда перевезти.

— Значит, и вы тоже?

— Да, но вас туда не впустят.

— Я приглашен в Обитель, меня там ждут.

— Ежели приглашены и у вас там дела, тогда другой разговор. Вы тут же и обратно поедете?

— Нет.

— Хорошо, обождите здесь.

Проговорив эти слова, старик вошел в хижину и вскоре вернулся в сопровождении крепкой краснощекой девушки, которая, засучив рукава выше локтя, спихнула лодку дальше в воду, а старик меж тем надел куртку и принес два весла. Для Виктора пристроили в лодке деревянный стул, на котором он и уселся, ранец он положил около и зажал между ладонями голову шпица, уткнувшегося мордой ему в колени. Старик сел спиной к носу, девушка с веслом в руке стала на корме. Оба одновременно опустили весла в воду, лодка толчком скользнула в спокойное озеро и при каждом ударе весел толчком продвигалась вперед, с легким плеском разрезая темнеющую гладь. Виктор никогда не бывал на таком широком водном просторе. Деревня отходила все дальше, а отвесные скалы вокруг озера начали медленно перемещаться. Через некоторое время выдвинулась в воду коса, поросшая кустарником; она вытягивалась все дальше в озеро, наконец совсем оторвалась от суши и оказалась островом. К этому острову оба гребца и направляли лодку. Чем ближе они подплывали, тем отчетливее выступал из воды остров и тем шире становилось пространство, отделявшее его от суши. Раньше эта ширь скрадывалась горой. Теперь уже можно было различить на острове высокие деревья; вначале казалось, что они растут прямо из воды, но потом стало ясно, что они высятся на скалистом берегу с отвесными утесами, которые обрывались прямо в воду. За зеленой листвой деревьев медленно передвигалась более мягко очерченная вершина, розовевшая в лучах заката.

— Это Гризель, на том берегу озера, — сказал старик в ответ на вопрос Виктора, — вершина не малая, но все же доступная. Через нее ведет тропа в Блумау и в Гешейд, где живут кузнецы.

Виктор глядел на красавицу гору, которая словно передвигалась, а при их приближении утонула в зеленой листве деревьев.

Наконец лодка въехала в зеленое отражение, которое купы деревьев на острове опрокинули в воду. Тут донесся из Гуля призывающий к вечерней молитве звон колокола, того, что висел между четырьмя столбами. Оба гребца вытащили из воды весла и молча сотворили вечернюю молитву. А лодка меж тем сама с разбегу скользила вдоль острова, серые утесы которого круто обрывались в воду. На окрестных горах то здесь, то там блуждал свет. На воду тоже легли светлые полосы, которые кое-где поблескивали и даже искрились, хотя солнце уже давно зашло. А над озером стоял ревностный звон колокола, в который ударяли невидимые звонари, потому что деревня была не видна и нигде вокруг не было ничего, что хотя бы отдаленно напоминало человеческое жилье.

— В Обители, верно, тоже еще сохранился монастырский колокол. Думается мне, тот прекрасный колокол, что призывал к вечерней молитве, — сказал старик, снова надев шапку и взявшись за весло. — Но там звона не слышно; по крайней мере, я ни разу не слышал. Не слышно даже, чтобы там отбивали часы. Мой дедушка рассказывал, что уж очень было красиво, когда в прежние дни над озером стоял звон — ведь тогда здесь еще жили монахи, — доносился звон сквозь светлый утренний туман, и непонятно было, откуда он идет; вы же видели, мы обогнули гору, а из деревни острова не видно. Эта высокая гора — Орла; раз, когда был очень глубокий снег, двое монахов перебрались через нее, потому что озеро замерзло, но лед не держал человека, а в монастыре истощились запасы провизии. С помощью работников, которых они взяли в лодку, монахи прорубили во льду проход, добрались до горы и перевалили через вершину в Гуль, потому что по краю горы у озера никак не проложить пешеходную тропу. С тех пор, верно, прошло больше ста лет, все озеро очень редко покрывается льдом.

— Значит, на острове прежде жили монахи? — спросил Виктор.

— Да, — ответил старик. — В далекие времена, когда на берегу не стояло еще ни одного дома, а в озере плавало разве только свалившееся с горы дерево, в те стародавние времена пришли к нам сюда из чужих мест монахи, на плотах, помогая еловыми ветками, переправились они на остров и сперва построили обитель, которая со временем положила начало аббатству, а позднее и деревне Гуль, где поселились добрые христиане, рыбачившие в озере и ездившие к божьей службе в обитель; ведь в ту пору владетельные князья были самыми настоящими язычниками и вместе со своими оруженосцами, людьми разбойными и дикими, убивали монахов, которые пришли сюда из Шотландии, чтобы обратить народ в Христову веру. Монахи отыскали этот остров, и он стал им надежным приютом. Видите вон те камни, что торчат из воды? Они делают остров неприступной крепостью. Чуть подует ветер, здесь играют буруны, сулящие смерть любому судну. Пристать можно только в одном-единственном месте, где скалы отступают, оставляя проход с песчаным дном. Под такой надежной защитой и жили монахи, а теперь живет тот старик, что выбрал себе для жилья здешний остров. Потому-то и рыбачат здесь только при совсем ясной и безветренной погоде, вот как сегодня.

За этим разговором они проплыли порядочное расстояние вдоль берега одинокого острова и приблизились к месту, где более низкие скалы расступаются и образуют тихую песчаную бухту, которая вдается в пологий лесной склон. Достигнув этого места, гребцы сразу повернули лодку носом к бухте, и лодка врезалась в песчаное дно. Старик вылез и за цепь на носу подтянул лодку ближе к берегу, чтобы Виктор мог выйти, не замочив ног. Виктор шагнул с носа на землю, шпиц прыгнул за ним.

— Сейчас покажется тропинка, вот по ней и придете в Обитель, — сказал старик. — Со стороны Гризель в выемке скалы, правда, тоже есть построенная монахами для стоянки лодок надежная крытая пристань, но там не причалить, — она всегда на запоре. Да хранит вас бог, господин, и если вы не очень загоститесь и владелец Обители не даст вам лодки на обратный путь, пошлите за мной старого Кристофа, и я приеду на это же самое место. Из Обители не во всякое время отправят лодку.

Виктор тем временем вынул из кошелька деньги — плату, обусловленную за перевоз, и отдал старику.