Ясунари Кавабата - Озеро

…Ему вспомнился этот терьер, когда он подумал, не завести ли с девушкой разговор о собаках. Хотя, собственно, что интересного мог Гимпэй рассказать о собаках, которых всей душой ненавидел? Он был уверен: стоит ему подойти, как собака сразу бросится на него. Правда, он не решался приблизиться к девушке совсем по иной причине.

Тем временем она остановилась и отстегнула поводок. Почуяв свободу, собака кинулась вперед, потом вернулась обратно, подскочила, миновав девушку, к Гимпэю и стала обнюхивать его ботинки.

Гимпэй, вскрикнув, отпрянул.

— Фуку, Фуку! — Девушка позвала собаку.

— Помогите, пожалуйста! — взмолился Гимпэй.

— Фуку, ко мне!

Собака подбежала к хозяйке. Гимпэй стоял бледный как мел, боясь шевельнуться.

— Ваша собака напугала меня до смерти! — пробормотал Гимпэй, присев на корточки. Он специально преувеличил свой испуг, чтобы привлечь внимание девушки, хотя и в самом деле испугался. Сердце бешено колотилось в груди. Прикрыв лицо руками, он сквозь пальцы исподтишка наблюдал за девушкой. Она прицепила поводок к ошейнику и, как ни в чем не бывало, стала подниматься по косогору, даже не оглянувшись. Неудержимая злоба охватила его из-за испытанного унижения. Наверное, собака стала обнюхивать его ботинки, почувствовав, какие у него уродливые ноги, подумал он.

— Погоди, скотина, я и тебе проткну уши иголкой, — пробормотал Гимпэй и поспешил за девушкой. Но как только он догнал ее, вся его злоба мгновенно испарилась.

— Барышня… — заговорил он сразу охрипшим голосом.

Девушка обернулась. Собранные в пучок волосы откинулись, обнажив удивительной красоты шею. Бледное лицо Гимпэя мгновенно вспыхнуло.

— Какая у вас симпатичная собачка, барышня! Не скажете, что за порода?

— Японская сиба.

— Откуда она?

— Из Косю.

— Собака принадлежит вам? Вы всегда прогуливаетесь с ней здесь?

— Да.

— Вдоль этой дороги?

Девушка не ответила. Он поглядел назад, гадая, в каком из видневшихся внизу особняков она живет. Наверное, она воспитывается в мирной, счастливой семье, в доме, окруженном деревьями с молодой листвою, подумал он.

— Ваша собака ловит мышей?

Девушка даже не улыбнулась в ответ.

— Вообще-то ловля мышей — занятие для кошек, а собакам нет до этого дела. Но есть и собаки, которые их ловят. Много лет назад у нас дома была такая. Она ловила мышей очень искусно.

Девушка и не взглянула на Гимпэя.

— Собака — не то, что кошка. Она, если даже поймает мышь, ее не ест. Знаете, однажды, когда я был еще несмышленым мальчишкой, мне приказали выбросить дохлую мышь. Это было отвратительно.

Гимпэй сам себе удивлялся: с какой стати он рассказывает столь неприятную историю, — но дохлая мышь со струйкой крови у рта стояла перед глазами, и он ничего не мог с собой поделать.

— Тот пес был из породы терьеров, с тонкими, кривыми и почему-то всегда трясущимися лапами. Противный пес! Правда, собаки есть разные — как и люди. Как должна быть счастлива ваша сиба, что ей позволено сопровождать вас…

По-видимому, Гимпэй позабыл о недавно испытанном страхе. Он наклонился к собаке и хотел было погладить, но девушка поспешно перекинула поводок в другую руку и отвела от него свою сибу. Провожая собаку взглядом, Гимпэй с трудом подавил вспыхнувшее в нем желание обнять ноги девушки. Внезапно ему пришло в голову, что, если она будет каждый вечер прогуливаться здесь с собакой в тени гинкго, он сможет любоваться ею из укромного местечка на дамбе. Эта мысль явилась словно светлый луч надежды, и он, в последний момент сдержавшись, не совершил неприличный поступок.

Гимпэю представилось вдруг, что он лежит нагой на свежей зеленой траве, всем своим существом ощущая прохладу и успокоение. Да, он будет любоваться ею с дамбы, а она всегда, вечно будет подниматься по склону ему навстречу… Счастье, испытанное им в этот миг, не знало предела.

— Простите меня, барышня, за бестактность. Ваша собачка хороша. Я и сам люблю собак… за исключением, тех, которые ловят мышей. Таких я не терплю.

Девушка осталась безразличной к его красноречию. Достигнув вершины косогора, она перебралась на дамбу, поросшую молодой, травой. Там ее ожидал юноша — по виду студент. У Гимпэя даже потемнело в глазах, когда он заметил, что девушка первой протянула ему руку. Вот как? Родителям, наверное, говорит, будто отправляется на прогулку с собакой, а сама — на свидание…

Гимпэй увидел, как черные глаза девушки увлажнились и в них засверкала любовь. Неожиданное открытие ошеломило его. Вообразив, будто ее глаза превратились в два черных озера, он захотел окунуться нагим в ее чистые глаза, плыть и плыть по этим черным озерам. Это странное желание неожиданно сменилось тоской. Он побрел по косогору, пока не достиг дамбы. Там он улегся на траву и стал глядеть в небо.

Юношей был Мидзуно — друг младшего брата Мияко, назначивший здесь свидание Матиэ. Эта встреча, невольным свидетелем которой оказался Гимпэй, произошла дней за десять до того, как Мияко пригласила их в китайский ресторан в Уэно.

Влажный блеск черных глаз Матиэ не оставил равнодушным Мидзуно. Казалось, будто ее глаза состоят из одних зрачков.

— Мечтаю увидеть тебя, когда ты просыпаешься, — прошептал он, восхищенно глядя на девушку. Его взгляд утонул в глубине ее глаз. — До чего прекрасны должны быть твои глаза, когда ты раскрываешь их по утрам!

— Они сонные…

— Нет, неправда!.. Знаешь, как только я просыпаюсь, мне в ту же минуту хочется тебя видеть.

Матиэ кивнула.

— А вижу я тебя в школе только через два часа.

— Ты мне уже говорил об этом. С тех пор и моей первой мыслью, когда я просыпаюсь, стало: «…через два часа».

— Значит, у тебя утром не сонные глаза!

— Сама не знаю.

— Прекрасен мир, когда в нем живут девушки с такими чудными глазами!

Глубокие, черные глаза Матиэ еще больше подчеркивали красоту ее бровей и губ. Их блеск придавал новое очарование и волосам.

— Ты дома сказала, что пойдешь прогуляться с собакой? — спросил Мидзуно.

— Я ничего не говорила. Я ведь взяла Фуку с собой — этого достаточно. Да и по одежде, которую я надела, родителям было ясно, куда я собралась.

— Опасно назначать свидание так близко от твоего дома.

— Мне неприятно обманывать родителей. Не будь собаки, я вообще не могла бы выйти из дома. А если бы это и удавалось, они обо всем догадывались бы по моему лицу — я ничего не умею скрывать. Но мне кажется, скорее не мои родители, а твои против того, чтобы мы встречались. Разве не так?

— Не будем говорить об этом. Ты и я пришли сюда из своих домов и вернемся к себе. Стоит ли сейчас вспоминать о наших родителях?.. Тебе, наверно, нельзя долго здесь оставаться, раз ты вышла только на прогулку с собакой?