Ясунари Кавабата - Существование и открытие красоты
- Название:Существование и открытие красоты
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Северо-Запад
- Год:1998
- Город:СПб
- ISBN:5-7906-0029-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Ясунари Кавабата - Существование и открытие красоты краткое содержание
Книга «Японские дзуйхицу» представляет богатейшее прозаическое наследие Страны Восходящего Солнца. Книга состоит из двух разделов: Классические дзуйхицу и Современные дзуйхицу, и в каждом - шедевры японской прозы в лучших русских переводах. В обширной вступительной статье изложена теория становления и развития этого специфического жанра.
Существование и открытие красоты - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
В канун Нового года
Катались на машине,
Пока не стемнело.
Возвращаясь в Сорренто,
Смотрели на огни Неаполя.
Вторая танка написана во время поездки в горы. Когда мы подъезжали к горам, крупными хлопьями повалил снег. Для Сорренто это редкость. Я, к своему стыду, не умею толком сочинять ни хайку, ни танка, ни современные стихи, но под впечатлением этого радостного путешествия по далеким краям сочинил несколько стихов. И хотя не отнесся к ним серьезно, все же записал в блокнот, надеясь, что когда-нибудь пригодятся: пробудят в моей душе воспоминания.
«Старый год, Новый год», хайку на тему «Зелень зимой» — новогодняя сезонная тема, означает просто, что старый год миновал, приходит новый и мы, вспоминая год ушедший, с нетерпением ждем наступления нового. Навеяно хайку Такахама Кёси (1874–1959):
Старый год,
Новый год —
Будто палкой их протыкают.
Этот великий хайкаист жил в Камакура, неподалеку от меня. Как-то после войны я похвалил в печати его рассказ «Радуга» и был удивлен, когда почтенный «учитель» появился однажды в дверях моего дома, чтобы поблагодарить меня. Он был одет как подобает: в кимоно, хакама, высоких гэта. Я был растроган, заметив, что за спиной он держит тандзаку, кончик которой торчал над воротником. На тандзаку были написаны посвященные мне стихи. Так я узнал об этом обычае сочинителей хайку.
В Камакура заведено: в канун Нового года местные поэты танка и хайку вывешивают на станции свои стихи. Там я и прочитал трехстишие Кёси «Старый год, Новый год». Я был поражен неожиданным сравнением: «Будто палкой их протыкают». Образ ошеломляет, как дзэнский выкрик иккацу.
Из библиографии Кёси я узнал, что это необычное хайку было написано им в 1950 году. У Кёси, который был редактором литературного журнала «Кукушка», немало таких неожиданных, непроизвольных стихов: как будто беседует с кем-то или разговаривает сам с собой. Но у него есть и очень глубокие, проникновенные, завораживающие хайку:
Мы говорим
«Белый пион»,
Не замечая красных прожилок.
И в засохшей
Хризантеме
Разве не увидишь жизни?
Еле слышен
В воздухе
Запах осени.
Год сам собою,
Тихонько
Уходит.
Это стихотворение перекликается с хайку «Старый год, Новый год». Как-то в новогодних дзуйхицу я процитировал хайку Ранко:
Новый год!
Да будет дух его
Являться в мире.
Однажды друг попросил меня написать это хайку на новогоднем какэмоно. Оно может показаться простым или возвышенным, примитивным или утонченным — в зависимости от слушателя. Все же, опасаясь непонимания, я прибавил еще три. Образовалась цепочка хайку:
Как прекрасно
Ночное небо
На исходе года!
Старый год,
Новый год —
Будто палкой их протыкают.
Новый год!
Да будет дух его
Являться в мире!
В новогоднем небе
Вдруг примерещился
Танец тысячи журавлей!
Мое собственное стихотворение я приписал, чтобы доставить другу удовольствие. Оно, конечно, никуда не годится.
Хайку Кобаяси Исса (1763–1827), написанное его рукой, я увидел на какэмоно в антикварном магазине в Камакура и запомнил. Я не знал, где и когда он сочинил его. Может быть, после возвращения домой в Синано, в местечке Касивабара, расположенном на берегу озера Нодзири на краю снежного Этиго? У подножия гор Тогакуси, Идзуна и Мёко ночное небо высокое и абсолютно чистое и, наверное, было все в звездах. Эти звезды будто падают, сверкая. Родные места поэта. Он описал их в знаменитом хайку:
Не здесь ли
Найду покой?
Пять сяку снега.
Стояла новогодняя ночь. Давно знакомыми, обычными словами «Как прекрасно» Исса открыл и сотворил красоту.
А разве нет глубины, величия и силы в недоступном обыкновенному уму, вызывающе дерзком обороте Кёси: «Будто палкой их протыкают»? Даже такое выражение, как «Год сам собою, тихонько», трудно найти в поэзии хайку. Однако в «Записках у изголовья» Сэй Сёнагон (даты ее рождения и смерти точно неизвестны, но предполагают, что она жила с 966 по 1017 год — год последнего упоминания о ее жизни) есть такой дан: «Вещи, которые сами собой проходят мимо… лодка под парусом, жизнь чедовека, весна, лето, осень, зима». Хайку Кёси «Год сам собою» напомнило мне об этом дане.
Сэй Сёнагон и Такахама Кёси вдохнули новую жизнь в старые слова «сами собой». Возможно, за 950 лет восприятие и значение этих слов несколько изменилось, но, думаю, очень немного. Кёси, разумеется, читал «Записки у изголовья». Но не знаю, потому ли он написал эти стихи, что хранил в памяти слова Сэй Сёнагон: «Вещи, которые сами собой проходят мимо», или потому, что следовал принципу хонкадори (следование изначальной песне). Если он и воспользовался оборотом Сэй Сёнагон, это не повредило ему. Пожалуй, Кёси еще в большей степени, чем Сэй Сёнагон, сумел оживить старые слова «сам собою».
Стоило в потоке моей речи выплыть «Запискам у изголовья», как сразу повеяло ароматом «Гэндзи-моногатари». Такова, видимо, их судьба — быть всегда вместе. Автор «Гэндзи» Мурасаки Сикибу (точные даты рождения и смерти неизвестны, но принято считать годами ее жизни 978—1014) и Сэй Сёнагон — таланты, никем не превзойденные ни в прошлом, ни в настоящем. Судьба предназначила им жить в одну эпоху, которая позволила раскрыться их таланту в полной мере. Это счастье, что им выпало жить в благодатное для них время. Родись они пятьюдесятью годами раньше или пятьюдесятью годами позже, пожалуй, не было бы ни «Записок», ни «Гэндзи» и литературный дар этих женщин не смог бы раскрыться и столь щедро расцвести. Это очевидно, и это страшно. Размышляя о «Гэндзи» или о «Записках», я всегда с ужасом думаю: «А что, если бы это случилось!»
Японские моногатари, поднявшись до «Гэндзи», достигли высшей точки. Японские «военные повести», поднявшись до «Хэйкэ-моногатари» (1201–1221), достигли высшей точки. «Рассказы о бренном мире» достигли вершины у Ихара Сайкаку (1642–1693), а хайку — в поэзии Мацуо Басё (1644–1694). В живописи сумиэ вершиной оказался Сэссю (1420–1506). Живопись школ Товарая Сотацу (период Момояма, последняя половина XVI — начало XVII в.) и Огата Корин (период Гэнроку, вторая половина XVII в.) достигла вершины в картинах Сотацу. Это был предел. И какое имеет значение, были у них подражатели и последователи, родились ли их наследники и преемники? Возможно, я слишком заостряю мысль. Во всяком случае, как один из писателей, и поныне здравствующих, я должен признаться, что мысль эта давно уже преследует меня. Я пытаюсь понять, является ли наша эпоха, в которую я живу, благоприятной для художников и писателей, и, думая, что время определяет судьбу писателя, размышляю о собственной судьбе.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: