Джейн Остин (Остен) - Гордость и предубеждение

Элизабет тихо ответила: «О да, разумеется», — и после неловкой паузы подруги вернулись к остальному обществу.

Шарлотта пробыла в Лонгборне совсем недолго, и после ее ухода Элизабет могла поразмыслить над тем, что ей довелось услышать. Прошло немало времени, прежде чем она как-то примирилась с мыслью об этом браке. Два предложения мистера Коллинза, последовавшие одно за другим на протяжении трех дней, по своей нелепости не шли ни в какое сравнение с тем, что второе его предложение было принято. Ей всегда было ясно, что взгляды ее подруги на замужество не совпадают с ее собственными. Но она не могла предположить, что Шарлотта и впрямь решится пожертвовать всеми лучшими чувствами ради мирского благополучия. Ее самая близкая подруга — жена мистера Коллинза! Какая удручающая картина! И боль, вызванная тем, что Шарлотта унизила себя подобным образом, так сильно упав в ее мнении, усугублялась мрачной уверенностью в ее злосчастной судьбе.

Элизабет сидела с матерью и сестрами и размышляла об услышанной новости, а также о том, вправе ли она рассказать о ней своим родным, когда в Лонгборн явился сам сэр Уильям Лукас. Шарлотта послала его объявить о ее помолвке с родственником семейства Беннет. Украсив речь множеством адресованных к ним комплиментов и неоднократно поздравив себя с тем, что их семьям суждено породниться, сэр Уильям сообщил изумленным и недоверчивым слушателям о совершившемся событии. Миссис Беннет излишне самоуверенно и недостаточно вежливо заметила, что он глубоко заблуждается, а всегда несдержанная и часто резкая Лидия воскликнула:

— Боже мой! Сэр Уильям, как можете вы рассказывать подобную чепуху? Разве вы не знаете, что мистер Коллинз хочет жениться на Лиззи?

Чтобы без раздражения стерпеть подобные выходки, требовалась обходительность истинного придворного. Однако сэр Уильям был настолько хорошо воспитан, что сумел остаться невозмутимым. И, уверяя их в достоверности своего сообщения, он перенес все дерзкие замечания по своему адресу вполне снисходительно.

Элизабет сочла своим долгом помочь ему выйти из неприятного положения и подтвердила его слова, сказав, что она еще раньше обо всем узнала от самой Шарлотты. Желая прекратить поток удивленных возгласов матери и младших мисс Беннет, она обратилась к сэру Уильяму с подобающими поздравлениями, к которым затем от души присоединилась ее старшая сестра. Свои поздравления Элизабет сопроводила пожеланием счастья жениху и невесте, а также несколькими фразами о превосходном характере мистера Коллинза и о близости Хансфорда к Лондону.

Миссис Беннет и в самом деле была так сильно потрясена, что до ухода сэра Уильяма не сказала почти ни слова. Зато как только он ушел, ее чувства тотчас же прорвались. Во-первых, она принялась настаивать, что все это совершенно неправдоподобно. Во-вторых, она не сомневалась, что мистера Коллинза обвели вокруг пальца. В-третьих, она была уверена, что этот брак не принесет счастья. И, наконец, в-четвертых, ей было ясно, что помолвка будет расторгнута. Из всего этого, естественно, вытекали два следствия. Первое — что истинной виновницей всех бед была Элизабет, а второе — что все с ней обращаются просто безжалостно. Оба положения послужили основой для ее высказываний в течение всего дня. Ее нельзя было умиротворить или утешить. И ее негодование не улеглось за день. Прошла неделя, прежде чем она смогла смотреть на Элизабет, не осыпая ее упреками, месяц, прежде чем она стала разговаривать с сэром Уильямом и леди Лукас, не допуская в своей речи колкостей, и много месяцев, прежде чем она нашла возможным простить Шарлотту. Мистер Беннет отнесся к событию гораздо спокойнее. По его словам, оно даже доставило ему известное удовольствие. Особенно его радовало, что в Шарлотте Лукас, которую он привык считать разумной девицей, оказалось ума не больше, чем у его жены, и даже меньше, чем у его собственной дочки.

Джейн не могла не признать, что повторное сватовство мистера Коллинза ее несколько поразило. Но она гораздо меньше говорила о своем удивлении, чем о том, сколько счастья желает она жениху и невесте. Даже Элизабет была не в силах ее убедить, что этот брак вряд ли окажется счастливым. Китти и Лидии не приходило в голову завидовать мисс Лукас, так как мистер Коллинз был всего лишь священником. Для них эта помолвка была одной из новостей, которую следовало разнести по Меритону.

Леди Лукас не могла не торжествовать, получив возможность, в свою очередь, похвастаться перед соседкой удачным замужеством дочери. И она чаще, чем прежде, навещала Лонгборн, чтобы поделиться своими счастливыми переживаниями, хотя хмурые взгляды и ядовитые замечания хозяйки дома могли, казалось, расстроить кого угодно.

Между Элизабет и Шарлоттой возникла натянутость, заставлявшая их обходить деликатную тему, и Элизабет была убеждена, что они уже никогда не смогут по-прежнему относиться друг к другу с доверием. Разочаровавшись в подруге, Элизабет почувствовала еще большую привязанность к Джейн, порядочность и душевное благородство которой, несомненно, не изменили бы ей при любых обстоятельствах. День ото дня она все больше тревожилась о счастье сестры. После отъезда Бингли прошла уже целая неделя, а о нем не было ни слуху ни духу.

Джейн без промедления ответила на письмо Кэролайн и гадала теперь, когда она может ждать от подруги новых вестей. Обещанное благодарственное письмо от мистера Коллинза было получено во вторник. Оно было адресовано мистеру Беннету и содержало выражение такой глубокой признательности, которая у обычного человека могла бы возникнуть после пребывания в чужой семье в течение, по крайней мере, целого года. Исполнив свой долг, мистер Коллинз самым восторженным тоном сообщал, что ему посчастливилось приобрести расположение их прелестной соседки мисс Лукас, добавляя при этом, что только ради возможности наслаждаться ее обществом он с такой готовностью принял великодушное приглашение еще раз навестить Лонгборн, куда, если обстоятельства сложатся благоприятно, он прибудет через две недели в понедельник. Ибо, как он добавлял, леди Кэтрин всем сердцем одобряет его предстоящую женитьбу и желает, чтобы бракосочетание состоялось возможно скорее. Это обстоятельство, бесспорно, послужит весьма веским доводом для его дражайшей Шарлотты, чтобы приблизить день, который сделает его счастливейшим из смертных.

Возвращение мистера Коллинза в Хартфордшир не могло больше радовать миссис Беннет. Напротив, теперь у нее было не меньше причин к неудовольствию по случаю приезда нежеланного гостя, чем у ее мужа. Намерение Коллинза остановиться не в Лукас Лодже, а в Лонгборне казалось достаточно странным и было сопряжено с множеством неудобств и забот. При плохом самочувствии всегда трудно оказывать гостеприимство кому бы то ни было, а влюбленные молодые люди особенно несносны. Таковы были непрерывные сетования миссис Беннет, разнообразившиеся только вспышками еще большего раздражения по поводу длительного отсутствия мистера Бингли.