Джон Пристли - Улица Ангела

— Что вам угодно? — спросила молодая женщина.

Объяснять, что ему нужно, в лавке Т. Бенендена, где ему столько лет достаточно было просто выложить на прилавок свой кисет! Это уже само по себе было для мистера Смита такой неожиданностью, что он растерялся.

— Но… где же мистер Бененден?

Молодая женщина улыбнулась:

— Вы его постоянный покупатель?

— Еще бы! Я много лет прихожу сюда каждую неделю за «особой смесью» мистера Бенендена. И никак не ожидал увидеть на его месте кого-либо другого. Что случилось? Неужели он продал лавку?

— Нет, он не продавал лавки. Он в больнице, — пояснила женщина. — Он вчера вечером в Чипсайде попал под автомобиль, и его отвезли в больницу Сент-Бартоломи.

— Да что вы говорите! Бедняга! Он в тяжелом состоянии?

— Пока неизвестно. Вчера ему как будто было не так уж худо, потому что он послал за моей матерью и, когда она пришла, передал ей ключ и спрашивал, соглашусь ли я временно поторговать в его лавке. Он знает, что я ничем не занята и когда-то служила в табачной лавке. Должно быть, он не очень пострадал, если мог разговаривать с мамой и обо всем подумал. Но доктор все-таки сказал моей матери, что его положение гораздо хуже, чем кажется, что это долгая и очень неприятная история. Так что мама сегодня опять пойдет к нему… Я — его племянница.

— Бедняга! Очень, очень жаль его, — сказал мистер Смит, искренне опечаленный. — Вы непременно меня известите, как он себя чувствует.

Ему пришлось указать ей жестяную коробку со «смесью Бенендена» и даже сказать цену. Возвратившись наконец к Тарджису, ожидавшему его на улице, он в течение нескольких минут ни о чем другом не мог говорить. Мало того что Стэнли безвозвратно исчез с улицы Ангела, надо было еще, чтобы в то же самое утро судьба убрала Бенендена, поставила на его место за прилавком пухленькую рыжеволосую молодую особу, а Бенендена превратила в таинственного страдальца где-то в больнице! Бененден и улица Ангела были в течение многих лет неотделимы друг от друга в мыслях мистера Смита, и теперь сознание, что Бенендена нет, что он больше не ждет, стоя без галстука за своим пыльным прилавком, странно преображало все вокруг.

Тарджис много раз заходил в эту лавку за куревом, но, будучи одним из покупателей «пыхтелок», не мог претендовать на близкое знакомство с Бененденом. Пока мистер Смит рассказывал ему о последнем, они успели дойти до бара «Белая лошадь», и через минуту перед ними уже стояли два стакана пива.

Мистер Смит не был в этом заведении с того самого вечера, два или три месяца тому назад, когда мистер Голспи привел его сюда, угостил двойной порцией виски и сигарой и вел с ним деловой разговор. Здесь было все так же уютно, но на этот раз не так тихо. Какой-то огромный мужчина с широкой красной физиономией словно заполнял собой все помещение. Он оглушительно хохотал, кашлял, громко сопел, выкрикивал что-то несвязное, обращаясь к своим двум товарищам, людям нормальных размеров, отвечавшим ему нормальными звуками. Все разговоры в баре велись под аккомпанемент громового голоса этого субъекта. От него не было спасения.

— Видите ли, Тарджис, — начал мистер Смит, — я решил потолковать с вами, потому что, во-первых, я и сам кое-что заметил, во-вторых, мистер Дэрсингем говорил со мной о вас. Если помните, мы беседовали с вами месяца два тому назад, и я вам сказал одну вещь…

— Помню, мистер Смит. Вы сказали тогда, что меня хотели уволить.

— Совершенно верно. Так вот, мистер Дэрсингем сегодня утром опять говорил со мной о вас — в том же самом духе, Тарджис, и я обещал переговорить с вами.

— Да чем я ему не угодил? — злобно воскликнул Тарджис. — Чего он вечно придирается ко мне? Я свою работу выполняю как надо, верно? Вы мне никогда не делали никаких замечаний, мистер Смит. Я думаю, они просто хотят от меня избавиться, все равно, виноват я в чем или нет.

— Та-та-та, — кричал высокий мужчина. — Погоди минутку, Чарли, одну минутку, дай мне объяснить тебе все. О Господи, Господи! Вот дело-то в чем: приходит ко мне Симми сегодня утром, а я стою вот так, видишь? И старина Симми — да помолчи минутку, Чарли, тебе говорят! Дай кончить…

— Поймите, Тарджис, я говорю с вами как друг, — продолжал мистер Смит серьезно. — Никто ничего не имеет против вас, это вы выкиньте из головы. Но как сказал мистер Дэрсингем, вам надо подтянуться. В последнее время вы относились к работе не так, как следовало бы. Я знаю, вы не лентяй и умеете работать хорошо, но прямо вам скажу — если бы я этого не знал, я бы мог теперь подумать совсем другое. У каждого из нас имеются свои заботы и огорчения. И у меня тоже их куча, поверьте, — продолжал он тоном скромного героя, — хотя вы этого, наверное, не подозревали, потому что я научился оставлять их дома, когда иду на работу. Я достаточно стар и закален жизнью, поэтому не даю своим огорчениям мешать мне работать. Вы же не умеете с ними справиться — и ничего стыдного в этом нет. Мне кажется, Тарджис, вы в последнее время чувствуете себя не блестяще.

— Это верно, мистер Смит. Так оно и есть.

— И что ты думаешь, Чарли, — гремел высокий субъект, покрывая все голоса, — он это сделал. Это так же верно, как то, что я стою здесь перед тобой. Когда увидишь Симми, спроси у него: «Какой приз взяла леди Флетайрон в Ньюбери?» — и больше ничего. Только это и спроси. То-то смеху будет! Ха-ха-ха! — Его широкое лицо было уже багрового цвета.

— Это, конечно, не мое дело, Тарджис, — продолжал мистер Смит, наклонясь к самому уху собеседника, — и я спрашиваю вас только по дружбе. Мне кажется, что вы попали в какую-то беду. Если это не так, тогда вам надо сходить к доктору: вы, вероятно, нездоровы.

— Мне действительно нездоровится, мистер Смит, но дело вовсе не в этом. Дело в том, что я… право, не знаю, как вам и сказать, мистер Смит… видите ли, тут замешана одна девушка. Это из-за нее я расстроен в последнее время.

— Ах вот что! Вы обязаны на ней жениться или что-нибудь в этом роде? Нет? Так что же? Просто маленькая ссора?

— Да, пожалуй… — уклончиво ответил Тарджис с весьма заметным смущением.

— Ну, из-за этого не стоит огорчаться! — воскликнул мистер Смит, удивленный открытием, что все дело в простой размолвке влюбленных. — Разумеется, я знаю, как это неприятно. Не забывайте, мой мальчик, что перед вами человек, женатый много лет. У меня сын почти ровесник вам. Как ни серьезна, быть может, ваша ссора, ее не следует принимать близко к сердцу. Ведь этак и заболеть можно!

— Я иной раз тоже так думаю, — заметил Тарджис с горечью.

— Какая нелепость! Все это перемелется. А если и нет, так что же, найдете себе другую девушку, не такую строптивую. Поверьте мне, если она уже сейчас так строптива, то потом жизнь с ней станет совсем невыносимой. Вы слишком чувствительны, Тарджис, вот в чем горе.